Советские асы. Очерки о советских летчиках - Бодрихин Николай Георгиевич - Страница 1

• 1/81
• Следующая

Это книга-исследование, в какой-то степени научный труд. Пытаясь установить количество побед, одержанных лучшими летчиками, и очертить сам круг воздушных бойцов, сбивших более пятнадцати самолетов, автор взял на себя сложную задачу, ранее в таком масштабе не решенную. Статистический подход, где главное внимание уделено результату, представляет безусловный интерес, но и связан с существенными трудностями: ведь индивидуализм, погоня за личными достижениями не были движущей силой нашего поколения. Даже официальные документы, военного времени — исторические формуляры полков, а порой и наградные листы — часто не содержат скрупулезных цифр — счет войны, общий зачет был важнее. Журналы же боевых действий или летные книжки, которые могли бы стать основой подобного исследования, зачастую утеряны. Автор не ограничился констатацией итогов боевой деятельности и биографическими справками: наряду с техническими и историческими деталями ему удалось набросать ряд узнаваемых портретов, иногда подметить черты характеров, коронные приемы воздушного боя. Эта книга является еще одним напоминанием о героях Великой Отечественной войны, памятью доблести, страданий и Победы, оплаченной жизнями лучших из лучших. Мы делали все, что могли.

Федор Архипенко,

летчик-истребитель, Герой Советского Союза

В книге собраны сведения о самых результативных советских летчиках-истребителях. На основании документальных данных установлены имена асов, одержавших 15 и более личных побед. Кратко очерчены итоги их боевой работы: число боевых вылетов, воздушных боев, уничтоженных самолетов противника. Даны биографические справки на тех из них, кто сбил двадцать и более неприятельских машин.

В Советских ВВС засчитывались как личные, так и групповые победы. Если понятие личной победы очевидно, то групповой — весьма многозначно. Термин этот был принят еще во время боев в Испании, когда в самих словах «индивидуальная», «личная» победа виделось что-то недостойное летчика ВВС РККА. В начальный период Великой Отечественной войны во многих частях, имевших в своем составе «испанцев» и «халхингольцев», хранили старые традиции, записывая групповые победы всем летчикам, участвовавшим в результативном бою. Вскоре, однако, эта практика была оставлена, и победа считалась групповой, когда вражеский самолет (чаще бомбардировщик) сбивали после нескольких атак разных летчиков и установить, чья очередь была роковой, было невозможно. Известны случаи, когда личную победу записывали как групповую в качестве наказания (Ф. Архипенко, Г. Костылев, П. Камозин). Еще одну довольно широкую категорию групповых побед составляют победы сильных летчиков, поделенные с соратниками, чтобы «поднять в них моральный дух», вселить уверенность в свои силы, а ведомых удержать на своем месте. Особенно часто «делили» сбитых такие известные асы, как Александр Покрышкин, Лев Шестаков, Георгий Костылев, Григорий Онуфриенко, Гавриил Диденко, Владимир Бобров…

Правила зачета сбитых самолетов противника в ВВС РККА почти всегда были исключительно строгими. Маршал авиации С.И.Руденко вспоминал в своих мемуарах, что в начале войны некоторые штабы даже «требовали шильдик с мотора сбитого самолета» в качестве подтверждения. В большинстве случаев запрашивались письменные свидетельства воздушной победы от наземных войск с точным указанием места падения сбитого самолета. Диспетчерские функции в этом случае накладывались на офицеров станций наведения, расположенных в передовых порядках наземных войск. Гораздо хуже было «охотникам», одерживавшим победы за сотни километров по ту сторону от линии фронта. Им сбитые чаще всего сразу не записывались. Летчик указывал место падения, и если после освобождения там находили обломки, то победа ставилась ему в зачет. Со второй половины 1943 г. было решено считать свидетелями боя и воздушных очевидцев поединка. Для подтверждения победы требовалось не менее двух таких свидетелей из разных экипажей. Однако и свидетельские показания и пленки фотокинопулеметов, которыми были оснащены некоторые части, никогда не являлись, в отличие от правил, принятых в Люфтваффе, безусловным основанием для зачета победы. Необходимыми и достаточными считались лишь материальные свидетельства — обломки сбитой машины.

Подавляющее большинство летчиков Второй мировой войны родилось в 1917-1921 гг. К тому же поколению принадлежат и асы реактивной авиации, сражавшиеся в Корее в 1950-1953 гг. Да и сами исторические рамки этого «рыцарского ренессанса» укладываются в четыре десятилетия (1915-1953), а для советских асов они еще уже (1936-1953). Лучшие молодые люди, многократно прошедшие всевозможные, в большинстве своем объективные, отборы, приходили в авиацию, престиж которой был исключительно высок. Не потому ли способности, проявленные летчиками, прежде всего асами, не всегда объяснимы с точки зрения современной науки. Это и удивительное предвидение действий противника, и способность безошибочно ориентироваться в сложных метеорологических условиях, и возможность ускоренного восприятия течения времени — отсюда мгновенная реакция и сверхъестественное чувство машины, и парадоксальное умение заметить противника иногда с расстояния в десятки километров, иногда прямо на фоне ярко светящего солнца…

Судьба хранила их в сотнях боевых вылетов, когда они вели предельно рискованные атаки, когда проводили свои обтянутые полотном машины сквозь пространство, насыщенное сотнями разрывов и смертоносных трасс, когда наконец шли на таран или, спасая товарища, бросали самолет под вражеские снаряды. Не случайно, что из пятидесяти результативнейших советских асов в боях пало лишь трое, еще двое погибли в летных происшествиях (из того же числа лучших асов Люфтваффе погибло 23 человека).

Жизни многих советских летчиков сложились драматично. Уцелев в кровопролитнейших сражениях, войдя в число подлинных творцов Великой Победы, они были живым упреком той чиновной системе, что, подобно раковой опухоли, после войны все более перерождала Советское государство. Летчики высочайшего класса, специалисты, овладевшие уникальной практикой, исключительными по своей глубине и разнообразию прикладными знаниями, драгоценным боевым опытом, они были уволены из ВВС в расцвете сил и способностей. Хрущевское «реформирование авиации» обернулось трагедией тысяч и тысяч людей, нанесло тяжелый удар обороноспособности страны. Еще более «системную реформу» мы видим сегодня, когда словесной шелухой пытаются прикрыть прямое разрушение еще вчера непобедимой, но навеки легендарной Армии.

Мужество, сила духа, великие подвиги, совершенные этими людьми, роднят их с идеальным «вальтерскоттовским» рыцарством. Последнее, впрочем, уступает им по крайней мере самим фактом своего существования. Стоическая моральная «выпрямленность», верность долгу, бескорыстие были неизменными спутниками большинства летчиков, явивших миру невиданную ратную доблесть, которая навсегда» останется в истории примером вдохновенного героизма. Они победили в боях отважного, дисциплинированного, абсолютно безжалостного противника, оснащенного самой современной немецкой техникой и стоявшего до конца.

Советская инженерная мысль впервые в истории России в те годы вышла на первые позиции в мире, став «законодательницей» во многих отраслях, и прежде всего в авиации.

Приведенные в повествовании цифры и факты основываются прежде всего на сопоставлении архивных документов. Ссылки на источники в тексте отсутствуют: в формулярах полков и дивизий, в наградных листах и личных делах нередки разночтения, и поэтому один из них не всегда является истиной в последней инстанции. Наиболее объективно результаты боевой работы летчика отражены в его боевой летной книжке, но эти ценнейшие документы, к сожалению, часто утрачены.

В книге использованы материалы Центрального архива Министерства обороны (ЦАМО), Центрального военно-морского архива, Российского государственного архива кинофотодокументов, фототеки ИТАР-ТАСС, Центрального музея Вооруженных Сил, Музея Военно-Воздушных Сил в Монино.

• 1/81
• Следующая