Запах сандала - Стивенс Сьюзен - Страница 13

• Предыдущая
• 13/23
• Следующая

– Тебе нравится это место? – спросил он.

– Да, спасибо… – Зара села, машинально отметив про себя, что ему надо побриться. Наверняка он сделал это перед выходом, но его щеки и квадратный подбородок уже были покрыты небольшой щетиной. Она представила, как эта щетина покалывает ее кожу… но тут же выбросила подобные мысли из головы.

К счастью, в эту минуту пришла официантка принять заказ.

– Дайте нам минутку подумать, – обратился Шахин к официантке, и девушка, залившись краской, отошла.

– Что-то не так? – спросил он у Зары. – Ты выглядишь озабоченной.

Зара вздрогнула от неожиданности и заметила про себя, что Шахин сразу замечает перемены в ее настроении.

– Ты обещал мне рассказать о моих родителях, – напомнила она ему.

– А ты уже решила, что будешь есть? – Шахин откинулся на спинку стула.

– Салат «Цезарь» и имбирное пиво, пожалуйста…

– Мне нравится твой выбор… – Шахин заказал тот же салат и минеральную воду.

Они оба ели с удовольствием, хотя до этого Зара и не подозревала, что так голодна. В течение дня у нее не было ни времени, ни желания хоть что-нибудь перекусить. Она взглянула на Шахина, пытаясь понять его чувства, но его лицо, оставалось непроницаемым.

Когда с салатом было покончено, Шахин начал рассказывать о Заддаре, и Зара снова удивилась произошедшим в нем переменам. Она старалась внимательно слушать, ей нужно как можно больше узнать об этой стране, где жили ее родители.

Зара и сама не заметила, как не на шутку увлеклась его рассказом. Шахин положил руки на стол и, наклонившись вперед, увлеченно поведал ей о своих планах. И хотя девушка внешне старалась сохранять равнодушие, она была поражена широтой его взглядов. В какой-то момент она так увлеклась, что даже улыбалась и кивала головой. Шахин рассказывал о национальных традициях, о том, как поставлено образование в Заддаре, о тра-. дициях, медицинском обслуживании и расширении прав женщин. Только когда принесли кофе, она поняла, что Шахин даже не коснулся той темы, ради которой они и пришли сюда.

– Ты не изменила своего решения в отношении пудинга? – спросил Шахин. – Может, еще кофе?

– Да, чашку кофе, пожалуй. Спасибо, все было очень вкусно, – добавила Зара. – Но теперь мы должны поговорить…

В глазах Шахина она уловила беспокойство. Неужели он все спланировал? Он сам предложил ей поужинать и поговорить, а теперь приходится напоминать ему, словно это была ее идея. Очень мудро, действительно, очень мудро. Шахин сидел, откинувшись на спинку стула, и изучал ее лицо.

– Шахин? – напомнила она ему.

– Тебе нужно услышать то, что я должен сказать, в соответствующей обстановке, понимаешь? – Он сделал паузу. – Есть некоторые вещи, которые ты можешь понять, только вернувшись со мной в Заддару.

– Вернуться с тобой? – Ее голос перешел в шепот. Теперь понятно, почему он так непринужденно вел себя, почему так замечательно рассказывал. Он с самого начала знал, что преподнесет ей такой сюрприз! По спине прокрался холодок. Одно дело обсудить все в местном ресторане, ей было спокойно здесь. Но покидать Англию с Шахином и ехать в страну, которой он правил, где его слово – закон, слишком рискованно. К такому повороту событий она не готова. – Думаю, в этом нет необходимости. Ты можешь воспользоваться электронной почтой, выслать фотографии….

– Если бы можно было обойтись этим, я показал бы фотографии сейчас. Как только ты приедешь в Заддару, все встанет на свои места; ты сможешь окунуться в ту среду, с которой связано прошлое.

Зара была растеряна. А если эта поездка окажется бесполезной? Но если она не поедет, сможет ли вообще понять, что происходило в те годы? Правда, за то время, что они вместе провели в ресторане, Зара узнала совсем другого Шахина и поняла, что у них много общего…

– А еще тебе следует знать о наследстве, – прервал ее мысли Шахин.

– О наследстве? – удивилась Зара.

– О наследстве твоего отца.

Глаза Зары расширились от удивления, потом она нахмурилась.

– Если это деньги, то я не могу их принять. Тебе придется поискать какую-нибудь благотворительную организацию… – Она даже думать не могла о деньгах, которые заработали ее родители ценой собственной жизни.

– Это не деньги, – заверил ее Шахин, – это намного ценнее денег. Так ты поедешь со мной?

Он прекрасно понимает, что она не станет особенно сопротивляться, размышляла Зара. Он также знает, что ее не интересуют материальные ценности. Она не потратила на себя ни пенни из переводимых ей денег. Поэтому сама процедура принятия наследства станет для нее лишь эмоциональным путешествием в прошлое, которого она так хотела. И все же Зара попыталась прояснить ситуацию.

– Но если бы отец оставил наследство, я уверена, что знала бы об этом… – Девушка закусила губу, не желая, чтобы он видел, как она волнуется. – Каким бы ни было это наследство, я хочу, чтобы оно осталось в Заддаре. Мои родители обожали твою страну, уж я это точно знаю. Может быть, я поставлю там небольшой памятник. Думаю, они бы хотели…

У нее задрожал голос. Оказалось, она плохо помнит своих родителей, чтобы знать, чего бы они хотели.

Шахин понял ее состояние. Как это ужасно! Он не выполнил морального долга перед ее родителями. Она должна вернуться с ним туда, чтобы все понять. Не то, как все случилось, а как многого добились ее родители. Ей надо понять, почему мать оставила ее в Англии. Правда, была и еще одна причина, признался себе Шахин, – он не мог позволить ей уйти из его жизни…

– Если ты приедешь в Заддару, ты узнаешь своих родителей так же хорошо, как знал их я.

У Шахина были самые добрые намерения, но, увидев ее расширившиеся от обиды глаза, он понял, что совершил роковую ошибку. Зара не могла смириться, что человек, виноватый в смерти ее родителей, мог знать их лучше, чем она.

– Прости, – пробормотала Зара, – мне не следовало сюда приходить. – Она выскочила из-за стола, уронив впопыхах сумку, содержимое которой высыпалось на пол. Шахин попытался помочь ей, но она вырвала у него из рук несколько фотографий.

– Но я уже видел другие…

– Поэтому тебе не нужно видеть эти.

Похоже, она всегда носит эти фотографии с собой, подумал Шахин, видя, как девушка прячет их в боковой кармашек сумки. Зара не заметила, что пара снимков осталась у него.

Его телохранители уже были готовы вмешаться в ситуацию, но Зара потребовала, чтобы он остановил их.

– Сядь, Зара, – твердым голосом, но так, чтобы слышала только она, произнес Шахин. Чтобы избежать неприятной сцены, нельзя терять ни минуты, потому что телохранители были на расстоянии вытянутой руки. – Все будет в порядке, если ты сядешь на место, – заверил он ее. – Улыбнись им, дай понять, что все хорошо.

Она сделала так, как он просил. Ситуация разрядилась, все успокоились и расселись по своим местам. Шахин положил перед ней оставшиеся фотографии.

– У нас не должно быть никаких секретов. Мы должны быть честны друг с другом.

– Я не нуждаюсь в твоем сострадании, – сказала Зара, положив руку на фотографии и готовясь забрать их.

Шахин быстро накрыл ее руку своей.

– Нет, я хочу посмотреть их. Никакого сострадания, – поспешно пообещал он, – простое любопытство, и больше ничего. – Он выдержал ее взгляд, и она сдалась.

Взяв фотографии в руки, он сразу понял, почему они так дороги девушке, понял ее трепетное отношение к фотокамере, которую забрал в Заддаре. Пока эта камера была у него, Шахин даже на расстоянии чувствовал тревогу и озабоченность Зары, и когда она прислала ему письмо по электронной почте, что камера благополучно возвращена, он почувствовал облегчение.

Здесь были фотографии за каждый школьный год. На всех снимках – бледный, непокорный с виду ребенок с застывшей усмешкой на губах, окруженный счастливыми людьми. Это были семейные фотографии, и только один ребенок был словно кукушонок в чужом гнезде. На каждой фотографии Зара была снята с разными семьями. Было видно, что все эти люди старались изо всех сил, чтобы девочка чувствовала себя у них как дома. Сердце Шахина наполнилось болью.

• Предыдущая
• 13/23
• Следующая