За гранью (СИ) - Механцев Борис - Страница 24

— Слушай, командир, я тебя давно знаю, что-то темнишь ты, — майор Клоков, похоже, расслабившись в воспоминаниях о деде Балиса только сейчас начал понимать, что происходит. Не с глотка же водки, в самом деле, повело комполка. — Разговор пошел какой-то странный. Что случилось-то?

— Пока что ничего. Только если и дальше так страна валиться будет — то случится. Тряхнет так, что мало не покажется.

— Если и дальше… Мы-то что сделать можем?

— Неправильно ставишь вопрос, начштаб. Не что мы можем, а что нужно делать. Вот пусть нам капитан скажет, что сделать надо, чтобы сохранить Литовскую ССР. С чего начать?

— С чего начать? — задумчиво произнес Балис. Вообще-то, начинать, равно продолжать и заканчивать, а так же и углублять было делом политиков… И, похоже, кто-то из руководства Компартии Литвы (разумеется, не независимой, а той, что осталась в КПСС) решил этим делом, наконец, заняться. Только вот, что вырастет из этого решения?

— Наверное, с телевидения. Оно постоянно подогревает сепаратистские настроения. Не будет телевидения — сепаратизм сразу же остынет. Конечно, есть радио, газеты, но с ними можно разобраться позже.

— Так, — удовлетворенно произнес Асхадов, и Балис понял, что, скорее всего, угадал: готовится акция у телецентра. — Ну а что конкретно надо сделать?

Капитан пожал плечами:

— Взять телецентр под контроль и изменить направленность телепередач.

— А как это сделать, если около телецентра постоянные митинги? Там всё время до двух тысяч гражданских.

— Морская пехота здесь не поможет. Нас учили подавлять сопротивление противника, каким две тысячи граждан Советского Союза не являются.

— Это верно, капитан. Стрелять нельзя, ни в коем случае нельзя. Даже единственный раненый — уже слишком дорогая цена. А если кто-то будет убит — лучше было бы не начинать. Мы все присягали защищать страну от вооруженного врага, а не от безоружных граждан.

"Прятки кончаются", — подумал Балис. — "Вроде всё ясно. Грядет войсковая операция у телецентра и подполковнику придется в ней участвовать. Он готов, он считает её правильной, но боится пролить кровь. А я? Я тоже считаю, что Саюдис надо остановить, я хочу эту операцию, но кровь, кровь безоружных людей… Может быть, там, у телецентра, мои знакомые, одноклассники, родственники… Дядя Андрюс… Да и отец может быть там, они с дедом не раз ругались, когда речь заходила о судьбе Литвы…"

— Значит, нужно использовать специалистов по борьбе с терроризмом, — Балис вспомнил сентябрьские упражнения с группой Карповцева. Погонял он их на тренировках по освобождению захваченного судна на совесть, да и сам много чему научился у кагебешников. Пусть чужая контора, но хороший опыт всегда надо брать на заметку. — Выдвинуться к телецентру парой рот пехоты на бронетехнике, выходить из городка пошумнее, но неспешно…

— Это-то еще зачем? — удивился Клоков.

— Эх ты, мигрант…

— От мигранта и слышу…

— Ну, смотри, ты же коренной вильнюсец. Какой кратчайший путь от Северного городка к телецентру — знаешь? А где здание Парламента — просекаешь? Как думаешь, найдется умная голова, которая решит, что войска на Парламент двинулись.

— Здорово! — восхищенно воскликнул Сергей. — Да ты стратег.

— Служба у меня такая — противника за нос водить, — скромно отшутился Балис. — Значит, бронетехника останавливается подальше, чтобы внушать страх, не переходящий в отчаяние, пехота, под руководством спецназа, рассекает толпу, не применяя никаких спецсредств, спецназ же берет телецентр под контроль.

— Однако, — Асхадов был неподдельно удивлен. — Капитан, а не пора ли примерить погоны с двумя просветами…

— Случая не было, товарищ подполковник, — улыбнулся Гаяускас.

— Вот он Ваш случай. Капитан Гаяускас, я приказываю Вам поступить в мое распоряжение. Срок — двое суток.

— А на каком основании, товарищ подполковник? Какие у Вас полномочия?

— Читайте.

Асхадов извлек из планшета бумагу и передал её Балису. Первым делом морпех глянул на подпись и понял: полномочия у подполковника были. Вагон и маленькая тележка полномочий у человека, получившего приказ от самого заместителя министра обороны Советского Союза. Да еще и такой приказ.

— Письменное подтверждение требуется?

— Так точно.

— Сейчас… — Подполковник достал из полевой сумки «именной» блокнот, написал несколько слов, уточнил:

— Гаяускас, так?

— Так точно.

— Держите, капитан. Хотя стоп… — И поставил личную печать. — Достаточно?

— Так точно. А что входит в мои функции?

— Согласно приказу заместителя министра обороны мы должны доставить отряд специального назначения к телецентру и расположить вокруг наши установки — для оказания психологического давления. Мы с майором Клоковым сейчас выделим экипажи для выполнения боевой задачи. Вы, капитан Гаяускас, должны помочь нам выполнить боевую задачу… в соответствии с обстановкой и Конституцией СССР. Эксцессы нам не нужны. Понятна задача?

— Так точно.

— Товарищи офицеры.

Все встали.

— До сигнала боевой тревоги — пять минут, — бросив взгляд на часы, сообщил Асхадов. — Капитан, если Вам нужно предупредить семью…

— Так точно, — вроде не желторотый лейтенант, а словно заклинило его на этих "Так точно". Вроде попугая говорящего, право слово. Отгоняя наваждение, Балис торопливо поднял телефонную трубку. Сергей и его командир быстро обсуждали состав экипажей, из обрывков их разговора Балис понял, что требуется выставить восемь машин.

— Привет, это я. Извини, у меня чэпэ. Я на ночь остаюсь в городке — служба.

— Какая служба, — в голосе жены звучало неподдельное удивление. — Ты же в отпуске, да еще по такому поводу.

— Айсберг, — коротко ответил капитан и, извиняющимся голосом добавил. — Извини, милая, самый настоящий айсберг.

Айсбергом они уже давно называли форс-мажорные обстоятельства. Рита не то, чтобы была совсем не ревнивой, однако в таких случаях доверяла мужу абсолютно, понимая, что любить морского пехотинца — это означает терпеть разлуки, порою долгие и неожиданные. Зато она часто высказывалась после дружеских вечеринок, на которых Балис, по её мнению, оказывал излишнее внимание чужим женам или подругам.