Незнакомец в килте - Блэр Сэнди - Страница 15

• Предыдущая
• 15/66
• Следующая

— И все же, к сожалению, я его не знаю.

На лице ослепительной красавицы отразилось явное замешательство, однако она попыталась его скрыть и начала сначала, на этот раз по-английски:

— Меня зовут Флора Кемпбелл. Добро пожаловать. — Она исподтишка с любопытством разглядывала новую хозяйку замка.

— Благодарю. — Бет указала на свободный стул рядом с ней. — Прошу вас, садитесь.

Когда Флора грациозно опустилась на стул, Бет украдкой окинула ее оценивающим взглядом. Вот это да! Полные губы, необыкновенно длинные ресницы, безукоризненно чистая кожа, румянец на щеках — все это творение матушки-природы. Даже выбор платья ярко-синего цвета был идеальным — он великолепно оттенял цвет ее лица и подчеркивал великолепную фигуру. Глубоко вздохнув, Бет постаралась подавить в себе зависть. Однако чего она точно не могла подавить, так это чувства полнейшей собственной ничтожности, которое испытала под оценивающим взглядом этой женщины.

— Какой у вас странный говор, — заметила Флора. — Откуда вы?

— Из Америки, — ответила Бет и, заметив, что ее собеседница недоуменно нахмурила брови, поспешно прибавила: — Издалека, из-за моря.

— Ах вот как. А ваше вдовье наследство?

— Вдовье наследство?

— Нуда, замок, земли…

Понятно, она имеет в виду собственность — почему бы еще такой красивый мужчина, как Дункан Макдугал, выбрал в жены такую простушку, как она. Но почему вдовья?

— У меня есть замок на острове.

— Такой же большой? — Флора обвела рукой зал.

— Точно такой же.

Явно недовольная, Флора окинула платье Бет критическим взглядом. — Если у вас такое богатое вдовье наследство, то почему вы носите платья третьей жены лэрда?

«Третьей жены»? Бет чуть не подавилась куском хлеба. Так сколько же, черт побери, у Дункана было жен? Она читала только про одну. Неужели эта особа, сидящая сейчас рядом с ней и глядящая на нее с некоторым презрением, намекает на то, что она. Бет, уже четвертая жена? И где, черт подери, Рейчел с водой? В этом замке можно умереть от жажды, и никому нет до тебя никакого дела!

— Вы должны хорошо знать вашего дядю, герцога Олбани.

— Нет, я никогда его не видела.

Продолжая размышлять о бывших женах Дункана, Бет пропустила то, что сказала ей Флора. Интересно, почему он с ними расстался? Или он развелся? Да нет, вряд ли.

Заметив, что Бет думает о чем-то своем, Флора легонько похлопала ее по руке.

— Тогда почему Олбани счел вас достойной кандидатурой в жены Макдугала?

Бет пожала плечами:

— Спросите его сами, Флора. Я представления не имею. В этот момент в зал вошла Рейчел с большой кастрюлей горячей воды, полотенцем и маленьким зеркалом.

Леди Макдугал раздраженно застонала, а Флора присела в реверансе и попятилась. Протиснувшись сквозь толпу в зале, она вновь заняла свое место в самом дальнем углу, взяла шитье и, притворившись, что занимается им, принялась внимательно разглядывать новоиспеченную хозяйку Блэкстоуна сквозь полуопущенные ресницы.

«Итак, вот она — очередная жена Черного Макдугала, которую он намеревается замучить. Эта леди Макдугал страшна как смертный грех и, если верить слухам, немного не в себе. Интересно, как он избавится от нее? Наверняка это окажется проще простого, не так, как с прежними женами. Убьет, да и дело с концом, как убил мою ненаглядную сестричку, — думала она. — А если ее не убьет он, я сама ее убью».

Стоя во дворе замка и внимательно изучая свиток, который подготовил для него Айзек, Дункан раздраженно ерошил рукой волосы.

— У нас хватит средств,, чтобы достроить церковь и пережить зиму?

Айзек пожал плечами:

— Да, но только если мы не станем устанавливать на могиле Мэри медный памятник, а просто высечем на каменной плите ее имя.

«Не станем устанавливать памятник», — уныло подумал Дункан. Когда он похоронил Мэри, то пообещал ей, что увековечит память о ней в бронзе. Второй и третьей жене он подобного обещания не давал, но Мэри была хорошей женщиной и заслуживала этой чести. К тому же Флора и ее отец Кемпбелл ждали от него именно этого.

Дункан оглядел двор замка, и взгляд его наткнулся на кузнеца, ковавшего петли для ворот, на которые еще предстояло раздобыть дерево. Может быть, он сделал глупость, не приняв предложения герцога Олбани? Впрочем, еще не поздно. Можно надеть доспехи и снова продать душу и свое воинское умение, став наемником в войне, которую ведет в Нормандии французский король против английского короля Генриха IV. Мысль о том, что вновь придется калечить и убивать людей, против которых он лично ничего не имел, Дункана не слишком радовала, равно как и перспектива уехать из Блэкстоуна, так и не достроив его, оставив замок на попечение лишь неопытных воинов. Он знал, что Ангус и Дуглас настоят на том, чтобы сопровождать его. Но если это должно быть сделано…

Черт бы побрал его злополучного родителя!

— Перестань мучить себя, Дункан, — прошептал Айзек. — Успокойся. Тебе достаточно просто помнить о бережливости, и все будет хорошо.

— В последнюю снежную бурю у нас погибла половина телят, Айзек, и теперь, если мы не хотим забить всех наших быков-производителей, нам придется либо покупать мясо, либо обменивать его на что-то.

— Все верно. Однако переживаниями делу не поможешь, ведь так? Пока мы с тобой разговариваем, женщины нанизывают на веревки рыбу, чтобы потом вялить ее на солнце, да и урожай, похоже, уродится неплохим, так что с голоду мы не умрем.

— Вот именно, «похоже»…

— Ты что, не доверяешь мне?

Дункан взглянул на своего поверенного, человека, которого не далее как десять лет назад деревенские жители Бэллимора приговорили к сожжению на костре, и вздохнул:

— Пока доверяю. Все эти годы ты очень успешно вел торговлю, что позволило мне продержаться на плаву.

— Я и впредь намереваюсь это делать. Вот. — Айзек протянул Дункану приглашение, скрепленное королевской печатью. — Через два месяца состоится рыцарский турнир в честь дня рождения его величества. В подобных состязаниях тебе нет равных, так что страхи твои необоснованны, друг мой.

Похлопав Дункана по плечу, Айзек зашагал прочь.

Спину и левую руку снова пронзила острая боль, и Дункан застонал. У него было такое ощущение, словно все его мышцы завязываются узлом, как корабельные канаты.

— Боже милосердный, ну почему проклятая рана никак не заживет? — прошептал он и в следующий момент неожиданно почувствовал, что кто-то легонько похлопал его по здоровому плечу.

— Эй, нам нужно поговорить.

Дункан обернулся: за спиной, подбоченившись, стояла его новоиспеченная жена. Он впервые видел ее при свете дня, и, признаться, зрелище было не для смелых. Боже правый! Мало того, что она вся в синяках, так еще и такая уродина, каких ему не доводилось видеть. Взгляд его инстинктивно скользнул вниз. Он был намного выше ее ростом, и поэтому для него не составило никакого труда заглянуть в вырез ее платья. Он сразу усомнился в том, что она способна выкормить ребенка своей хилой, с позволения сказать, грудью, не говоря уж о том, чтобы удовлетворить мужчину, особенно такого, как он, предпочитающего пышнотелых и полногрудых женщин.

Мысль о ребенке заставила его спросить ее:

— Сколько тебе лет?

Ухватившись за подол платья, Бет хмуро уставилась на него:

— Двадцать четыре. А что?

Ответ удивил его. Ему говорили, что ей всего шестнадцать. Неужели Олбани рассчитывал, что он ее об этом не спросит? Или предположил, что она ему солжет? И какую еще ложь — да, может, не одну? — Олбани ему уготовил?

— Дункан, ты слышал — мы должны поговорить. Я хочу знать, как сюда попала, и мне непременно нужно вернуться обратно. Кстати, почему ты женился на мне — ведь мы с тобой абсолютно не знаем друг друга.

Дункан во все глаза уставился на нее, и Бет раздраженно вздохнула:

— Кое-что мне уже известно. Я не раз представляла себе все это в своих дурацких мечтах, но такое… — Она взмахнула руками. — По правде говоря, такого я себе и вообразить не могла. Что мужчины будут мочиться с крепостных стен в океан, что остатки еды будут швырять прямо под ноги, что я буду одеваться в платье твоей третьей жены, которое мне велико, как ты, наверное, уже успел заметить, и что мне не подадут даже стакана воды!

• Предыдущая
• 15/66
• Следующая