Индиана Джонс и искатели потерянного ковчега - Блэк Кемпбелл - Страница 2
- Предыдущая
- 2/36
- Следующая
— Мы бросим тюки здесь. Как только добудем то, за чем мы сюда пришли, вернемся назад, к самолету, может быть, успеем сделать это до захода солнца. Запасы нам больше не понадобятся.
Барранко все еще не выпускал пистолета из рук.
Любит поиграть оружием, подумал Инди. Три мертвых индейца для него просто пустяки.
— Уберите пистолет совсем. Я терпеть не могу оружия, особенно если не я держу палец на спусковом крючке.
Барранко пожал плечами и переглянулся с Сатипо. Видно было, что они поняли друг друга. Они еще сделают свой ход, когда придет их час.
— Засунь-ка его за пояс, — посоветовал Инди и мельком взглянул на двух оставшихся индейцев, которых теперь стерег Сатипо. Они как будто находились в состоянии транса и больше напоминали зомби, чем живых людей.
Инди снова повернулся в сторону храма. Туман сгустился, во всем ощущалась тайная угроза. Джунгли не хотели раскрывать свои секреты пришельцам.
Сатипо наклонился и вытащил что-то из коры дерева, потом поднес на раскрытой ладони прямо к лицу археолога. Это был крошечный дротик.
— Индейцы — ховитос, — пояснил Сатипо. — Яд совсем свежий, не старше трех дней, сеньор Джонс. Я думаю, они за нами следят.
— Если бы они знали, что мы здесь, нас давно бы не было в живых, — спокойно ответил Джонс.
Он взял дротик, чтобы рассмотреть как следует: вещь примитивная, но действенная. Инди припомнил все, что знал о ховитос, их легендарную свирепость и преданность Храму, уходящую корнями в далекое прошлое. Древний ужас заставлял их держаться на расстоянии от него, но ховитос без колебания убивали каждого, кто пытался проникнуть в святилище.
— Вперед, — сказал Инди. — Надо довести дело до конца.
И опять они кромсали, рубили резали, пробивая себе дорогу через спутанные лианы, растущие и снизу и сверху. На минуту Инди остановился, бросив нож. С него лил пот. Краем глаза он увидел, как один из индейцев срубил и отбросил в сторону толстую ветку.
Отчаянный вопль заставил его опять схватить нож. Инди развернулся и бросился к тому месту, откуда со всех ног убегал в джунгли индеец-кечуа. За ним. Не разбирая дороги, как обезумевший слепец, через сплетение колючих ветвей кинулся и второй.
Инди приготовил нож и раздвинул ветви, чтобы посмотреть, что так напугало носильщиков.
Из клубящегося тумана на него смотрело лицо. Оно было вырезано из камня и походило на кошмарное ночное видение. Время не коснулось этого дьявола из Чачапояна, он так и остался вековым воплощением зла. Инди понял, что статую поставили сюда для защиты храма, чтобы отпугивать тех, кто захочет в него проникнуть. Настоящее произведение искусства. Интересно, подумал Инди, кто были его создатели, во что они верили, каковы были их религиозные воззрения, в результате которых появился этот ужасный идол. Он заставил себя поднять руку и коснуться плеча статуи.
Вдруг он понял, что его беспокоит куда больше, чем каменная скульптура. Вокруг стояла пугающая тишина. Жуткое, мертвое молчание. Ни звука. Ни птиц, ни насекомых, ни ветра, шумящего в вершинах. Как будто все звуки стерла чья-то страшная могущественная рука. Призраки кругом, это место населено призраками, мелькнуло в голове. Вокруг было молчание, которое царило во Вселенной до того, как Бог создал Землю.
Инди прошел мимо каменного идола, за ним последовали притихшие перуанцы.
— Скажите, ради Бога, кто это? — спросил Барранко.
— Да какой-то старинный божок. Что это может быть еще? В каждом доме индейцев из племени Чачапоян было такое изображение.
— Что-то вы очень легкомысленно к нему относитесь, сеньор Джонс, — мрачно заметил Барранко.
— А как еще можно к нему относиться?
Туман подкрадывался, накатывался волнами, цепляясь за все вокруг, стараясь не дать пришельцам подойти поближе. Но Инди упорно глядел вперед сквозь испарения, на вход в храм, украшенный примитивными, но искусно выполненными каменными барельефами. За долгие столетия они заросли зеленью, их опутали кустарники, вьющиеся растения. Но вход в храм, круглый и черный, как рот покойника, оставался свободным и притягивал взор. Инди представил себе Форрестала, входящего этот черный рот навстречу смерти. Бедняга!
Барранко тоже глядел в этом направлении.
— Как мы можем доверять вам, сеньор Джонс? Ведь отсюда никто еще не возвращался живым. Так почему мы должны верить вам?
Инди усмехнулся, глядя ему в глаза.
— Ах, Барранко. Барранко, пора бы вам знать, что и паршивые гринго иногда говорят правду.
Он достал из кармана рубашки сложенный в несколько раз кусок пергамента. На лицах перуанцев появилось такая неприкрытая жадность, что Инди подумалось: сколько же человек зарезали эти мерзавцы, чтобы добыть свою половину манускрипта.
— Ну что, Барранко, теперь веришь? — Инди расстелил пергамент на земле.
Сатипо достал из кармана точно такой же кусок, расправил его и положил рядом. Две части идеально подошли друг к другу. Некоторое время все молчали. Напряжение достигло предела. Но Инди предвидел и готовился к тому, что сейчас должно произойти.
— Так вот, amigos, теперь мы партнеры, — сказал он. — У нас есть общие интересы. Теперь мы вместе владеем подробным планом Храма. Такого не было ни у кого до нас. Если считать, что это угловая колонна…
Но прежде, чем он успел договорить, Инди увидел, как в замедленной съемке, руку Барранко, тянущуюся к пистолету. Он смотрел на худую коричневую лапку, хватающую серебристую рукоятку, и вдруг сделал молниеносное движение. Оно было настолько стремительным, что перуанцы даже не поняли, что произошло. Инди отступил от Барранко, одновременно доставая сзади из-под кожаной куртки скрученный хлыст. Его движения сделались уверенными и плавными, естественно и грациозно перетекая одно в другое. Рука и бич слились в единое целое, рассекая воздух, раскрутились, и вот уже хлыст плотно обмотал руку Барранко вокруг кисти. Потом Инди сильно дернул, и пистолет упал, выстрелив в землю. Перуанец на секунду замер. На лице его читались изумление, боль и ненависть. Видно было, что он оскорблен и напуган. Когда кольца, обмотавшие его руку, чуть-чуть ослабели, он вывернулся и кинулся бежать в джунгли, вслед за индейцами.
Инди повернулся к Сатипо. Тот поднял руки.
— Пожалуйста, сеньор! Я ничего не знал о его планах. Он совсем сумасшедший, совсем псих. Пожалуйста, сеньор, поверьте мне.
Инди молча посмотрел на него, потом кивнул и поднял с земли две половинки плана.
— Можешь опустить руки, Сатипо.
Перуанец облегченно вздохнул и неуверенно опустил руки.
— Чего мы ждем? У нас есть план. Вперед! — сказал Инди и повернулся лицом к храму.
Внутри храма царил запах веков, воздух, настоянный на столетиях тьмы и молчания, слегка разбавленный влажными ароматами джунглей. Просачиваясь через мхи, с потолка капала вода. Время от времени в коридорах слышалось шелестение пробегавших крыс. Воздух дышал холодом, в этом царстве теней его не согревал солнечный свет. Инди шел впереди, прислушиваясь к эху шагов. Эти звуки казались здесь неуместными, они беспокоили сон мертвых. Инди охватило ощущение, что ему совсем не следует здесь находиться, что он просто грабитель, мародер, который пришел нарушить покой, царивший здесь долгие столетия. Ему хорошо знакомо было это чувство, которое он так не любил. Он напоминал себе скучного, непрошенного гостя, зашедшего на веселую вечеринку.
Уходя все глубже внутрь храма, коридор сворачивал то влево, то вправо. Огонь факела в руках Сатипо отбрасывал странные тени. Время от времени Инди останавливался, чтобы взглянуть на карту и еще раз уточнить детали внутреннего расположения храма. Его мучила жажда, горло пересохло, язык стал сухим и шершавым, но он не хотел останавливаться. Как будто в голове без передышки тикали часы: ты должен спешить, у тебя нет времени..
Инди и Сатипо шли мимо полок, выбитых прямо в каменной стене, на которых стояло множество предметов. Иногда они задерживались, чтобы рассмотреть некоторые из них. Опытным взглядом археолога Инди сразу определял самые ценные вещи, которые можно было унести на себе: монеты, крошечные медальоны, глиняные статуэтки. Он хорошо знал, чего стоит каждый предмет. Но впереди его манило то, ради чего он пришел сюда, с чем не могло ничто сравниться: золотой идол.
- Предыдущая
- 2/36
- Следующая
