Каменный великан - Блэйлок Джеймс - Страница 22
- Предыдущая
- 22/73
- Следующая
– Ты это брось, – сказал Эскарготу новый знакомый, махнув рукой в сторону кормы.
– Прошу прощения?
– Я говорю, не задирай капитана. Его опасно задирать, даже когда за ним не гонятся пираты. А когда гонятся, он просто вышвыривает тебя за борт. Наверное, он бы так и поступил, если бы не мчался сломя голову.
Эскаргот перегнулся через фальшборт и посмотрел назад. Позади простиралась пустынная гладь океана.
– Пираты? – спросил он.
– Подводные пираты, как я сказал. Два свиста означают, что их заметили. Они вышли не на увеселительную прогулку. Готов поспорить на все свои деньги, они всплывут на поверхность и нападут на нас, когда мы минуем мыс и пойдем вдоль подветренного берега острова. Капитан рванет к мелководью и будет отстреливаться из десятифунтовых пушек.
– Молодец, – сказал Эскаргот.
– Покойник, – ответил моряк, сплевывая в сторону. – Они нас и близко не подпустят к мелководью. Нам придется отдать корабль, или они его протаранят, и мы все окажемся в воде среди акул. На другом берегу острова есть маленький порт. Туда довольно часто заходят корабли. На твоем месте я бы дернул туда.
– В самом деле? – удивленно спросил Эскаргот. – А когда?
– Подожди, пока мы не начнем огибать остров, а потом спрыгивай с правого борта и быстро плыви к скалам. Там в горах есть ущелье, которое ведет к тому самому городку. Это не лучший вариант, но через месяц ты так или иначе выберешься с острова.
Эскаргот внимательно рассматривал мужчину, который стоял, широко расставив ноги, и курил трубку, задумчиво глядя на остров. Казалось невероятным, что человек, сначала помогший похитить его, теперь дает советы насчет побега. Возможно, моряк просто был честным человеком, поступавшим по совести, но на встречу с таким человеком обычно не рассчитываешь после того, как тебя уволокли с берега чуть ли не вперед ногами.
– Я не понял, – сказал Эскаргот.
– На месте пиратов я бы потопил нашу посудину. Зачем пирату восемь тонн чая в мешках? Шелк еще может им пригодиться – для продажи, например. Но чай никому и даром не нужен, во всяком случае подводным пиратам. Они не смогут взять его на борт. Бьюсь об заклад, что они нас остановят и потребуют отдать груз, а потом обнаружат, что мы везем чай, и потопят нас.
– Только из-за чая? – спросил Эскаргот.
– Пираты – люди кровожадные. Особенно эти. Протаранили галеон гномов в Пиратском заливе единственно потому, что те везли только перец. Что еще можно сделать с перцем? Корабль пошел ко дну, со всей командой. До берега было слишком далеко, чтобы доплыть. Большинство утонуло, остальных сожрали акулы.
– Акулы! – воскликнул Эскаргот, бросая взгляд на воду. Внезапно план моряка показался ему не особенно разумным.
– Что лучше: проплыть среди акул четверть мили или две мили? Как я сказал, я бы на месте пиратов остановил нас, когда мы начнем огибать остров. Потом взял бы нас на абордаж и обнаружил, что на борту нет ровным счетом ничего ценного. А потом спросил бы, нет ли на корабле людей, желающих стать пиратами. Половина команды шагнет вперед, поскольку они попали сюда так же, как ты: получив по башке свайкой. Но пиратам столько людей не нужно, верно? Им нужно с полдюжины человек, – может быть, на место погибших. Остальные отправятся за борт или ко дну. Пиратам без разницы, куда именно. Потом они отойдут на полмили и помчатся на галеон на полной скорости, бац! – и пробоина в правом борту. Потом они проделают этот номер еще раз; они разобьют наш корабль на куски просто забавы ради, и не забывай про чай. Их капитан никому не дает пощады. Только не он. Капитан Перри, вот кто он такой. Смотри, вон там коса. Ближе к земле, чем сейчас, мы уже не окажемся – если, конечно, не считать морского дна.
– Давайте вместе, – сказал Эскаргот, который внезапно заметил, что все люди на корабле словно обезумели. Матросы лихорадочно распускали паруса, капитан выкрикивал команды с полуюта. Корабль лег на другой галс, направляясь к спокойным водам у подветренного берега острова. Три пушки матросы уже отвязали и перекатили от правого борта к левому. Моряк многозначительно кивнул в сторону берега:
– Я неважно плаваю, – сказал он. – И собираюсь получить жалование за три месяца и тройную долю от выручки. Я всегда любил заведомо проигрышные ситуации. Прыгай, дело верное, почти никакого риска – если не считать акул; но салаге вроде тебя гораздо лучше оказаться среди акул, чем остаться в обществе нашего капитана.
Эскаргот оглянулся на корму и увидел плечи и голову капитана, который отрывисто выкрикивал команды то матросам в «вороньем гнезде», то штурвальному, то дюжине мужчин, забивавших ядра и порох в пушки. Мимо проплывал каменистый берег острова, покрытый тенью от высоких скал. Вода казалась страшно холодной. Но моряк был прав: милей дальше от берега не станет ни теплее, ни мельче.
– Прыгай, приятель.
Эскаргот колебался.
– Прыгай сейчас. Там, возле косы, сильное течение, которое унесет тебя в море, если промешкаешь. Прыгай и жми к берегу. Капитан слишком занят пиратами, чтобы заметить твой побег. Прыгай же!
И Эскаргот прыгнул. Опершись руками о фальшборт, он перемахнул через него, полетел ногами вниз в море и, в столбе вскипевших пузырей, погрузился в зеленые глубины. Полы его куртки задрались к груди, штанины – к коленям. Эскаргот яростно замолотил руками и ногами – и пробкой выскочил на солнечный свет, судорожно глотая воздух.
– Нет, вы только посмотрите! – прогремел голос наверху.
Эскаргот обернулся и увидел прямо над собой громаду галеона и перегнувшегося через борт моряка, совету которого он последовал. К нему подбежал еще один мужчина, потом еще один. Последний держал в руках ружье с раструбным стволом и забивал в него заряд с совершенно недвусмысленным и решительным видом, заставившим Эскаргота снова нырнуть.
Одежда и ботинки сильно сковывали движения, но также вроде немного согревали в холодной воде. Эскарготу казалось, будто голова у него зажата между двумя глыбами льда. Он снова вынырнул на поверхность и услышал грохот выстрела, а потом проклятие. Теперь он оказался за кормой и на сей раз увидел капитана, грозившего ему кулаком, и своего благодетеля, который бежал к капитану, на ходу вырывая ружье у третьего моряка, лихорадочно забивавшего в ствол следующий заряд в надежде выстрелить еще раз. Первый моряк вскинул ружье к плечу, спустил курок, и в десяти футах слева от Эскаргота взметнулся фонтан брызг; а когда Эскаргот снова нырнул, решив не всплывать на поверхность, покуда не окажется вне пределов досягаемости огня, он услышал напоследок нечленораздельный вопль капитана. Но проклинал ли тот неумелых стрелков или приказывал выстрелить еще раз, Эскаргот так и не узнал, ибо, когда он снова вынырнул, «Бегущий по волнам» стремительно удалялся, а берег острова находился на расстоянии, внезапно показавшемся Эскарготу весьма значительным.
Он довольно часто плавал по Ориэли и потому знал, что значит плыть против течения, и знал также, что по озеру, например, или по недвижной воде болот за Стутонской топью он бы запросто проплыл милю за полчаса и еще нашел бы силы вернуться обратно. Главное тут – выбрать правильный ритм движений и дыхания, вот и все. Но в открытом море, когда холодные волны бьют тебе в лицо, когда намокшая куртка и тяжелые башмаки тянут вниз, а ты неотступно думаешь о кровожадных тварях, которые могут лениво кружить в глубине под тобой, преодолеть и половину такого расстояния – дело отнюдь не простое. Только для того чтобы видеть остров, Эскарготу приходилось плыть, держа голову высоко над водой, и половину усилий он тратил единственно на то, чтобы удержаться на поверхности. Расстояние до заветного берега, видного лишь благодаря возвышавшимся над ним скалам, казалось, даже увеличивалось. Если повезет, он закончит свой заплыв западнее, среди рифов у самой оконечности мыса. Видны ли рифы только потому, что прилив еще не начался, – вопрос, конечно, интересный, но Эскаргот задумался над ним лишь на мгновение. Размышлять о своей участи не имело смысла – смысл имело только энергично работать руками и ногами.
- Предыдущая
- 22/73
- Следующая
