Пират - Блок Нэнси - Страница 8

• Предыдущая
• 8/61
• Следующая

Потрясенный увиденным, Уинн ждал ее дальнейших действий. Но Гриззард уже успел прийти в себя и заорал:

— Ах ты, мерзкая шлюха! Мне нет до тебя дела, сука!

— Ты называешь меня шлюхой? — осведомилась она. Ее зеленые глаза зловеще блеснули. — Попробуй повторить — и запоешь у меня фальцетом.

Гриззард побледнел и, приняв сидячее положение, отполз к стене, при этом женщина оказалась у него на коленях. Окончательно овладев собой и собрав всю свою силу, он резким движением сбросил ее на пол и принялся поправлять штаны. С отвращением на лице он следил за тем, как она поднимается на ноги, продолжая сжимать рукой ножичек.

— Шлюха… баба… какая разница. Тебе далеко до благородной дамы. Да такую, как ты, даже старуха с косой за фартинг не возьмет. — Он в сердцах сплюнул. — Думал, ты новенький и ищешь себе приятеля. Нужны мне больно эти бабы! От них только неприятности и прочая чепуха. — Бросив на женщину угрожающий взгляд, он пошел прочь. — Одни неприятности.

У Зои едва глаза не вылезли из орбит, когда Гриззард заявил о своих любовных пристрастиях. «Лишь бы не засмеяться», — подумал Уинн, с трудом сдерживаясь, и окликнул Гриззарда.

— Мистер Гриззард, вы немедленно уберете здесь. — Его голос звучал жестко.

Гриззард остановился и резко обернулся. Оказавшись лицом к лицу с капитаном, он смутился.

— Есть, капитан! — отдал он честь.

— А еще вы извинитесь перед моей дамой. — Тон Уинна свидетельствовал о том, что он не потерпит неповиновения.

— Вашей дамой? — ошарашенно повторил Гриззард.

Уинн кивнул и перевел взгляд на возмущенное лицо незнакомки. «Значит, она не желает иметь хозяина», — заключил он. А может, она выглядит как рыба, вытащенная из воды, потому что Гриззард стоит прислонившись к стене с абордажной саблей в руке и абсолютно голый?

Лучший канонир Уинна вежливо и даже не без изящества поклонился ей.

— Прошу прощения, мэм.

Он исчез из их поля зрения быстрее, чем крыса из трюма.

Взгляд Уинна вновь обратился на женщину. Она высунула язык, чтобы облизать пересохшие губы, и его член рванулся вверх с той же скоростью, что и рука Гриззарда, когда тот отдавал честь. Это не ускользнуло от ее внимания, и она с таким благоговейным ужасом воззрилась на его плоть — его гордость, — что он покраснел.

Ее дыхание участилось, изумрудные глаза подернулись дымкой. Создалось впечатление, что она смущена не меньше, чем он.

Сжалившись над ней, Уинн оттолкнулся от стены и направился к ней. Он протянул ей руку, и она ухватилась за нее так, будто это был спасательный круг. Однако он не уловил никакого смысла в словах, которые она произнесла в следующую секунду:

— И Красная Шапочка сказала Волку: «Бабушка, а почему у тебя… э-э…»

«Неужели его член был всегда таким огромным?»

О Господи, Зоя не могла думать ни о чем другом, наблюдая за тем, как Джон, накинув рубашку, пытается застегнуть узкие бриджи. К его несчастью, они не сходились. На этой штуке.

Он оставил все попытки и прикрыл предмет ее изумления полами рубашки. Неужели она была слепа все эти годы? Да, можно накачать мышцы, но…

Не мог же он накачать такую огромную штуку?

Озадаченная тем, что ее мысли приняли столь странное направление, а тело отреагировало на мысли неодолимым трепетом, Зоя подняла глаза на Джона. На его лице сменилась целая гамма чувств — от желания до досады, — но среди них главенствовала истинно мужская гордость. И все они сопровождались задорным блеском глаза.

Такого Джона она не знала.

Джон умел управлять своими желаниями и своим членом с такой же легкостью, как управлял своим темпераментом, постоянно держа под контролем эмоции. Если у него вообще они были. Она часто задавалась этим вопросом.

И вот перед ней мужчина, в котором чувства бурлят, как вода в кастрюле. Естественно. Свободно. Это нечто новое в его характере. И именно этого она пыталась добиться от него в течение многих лет.

Зоя пришла к выводу, что шизофрению недооценивают.

Сообразив, что продолжает смотреть на него и что он с интересом наблюдает за ней, она опустила глаза и увидела, что рука все еще сжимает швейцарский армейский складной ножик. То, чем она собралась защищать себя, оказалось пилочкой для ногтей.

Зоя услышала смех Джона, но не подняла глаз. Пусть себе смеется, если ему так хочется, ведь ножик сыграл свою роль. Теперь ей нужно всего лишь сложить его.

С трудом преодолев сопротивление пружины, Зоя в конце концов спрятала пилочку, хотя и без чьей-либо помощи, однако не без увечья: острым концом она ткнула в палец. Из ранки показалась капелька крови.

— Упрямая женщина. Ты покалечила себя.

Черный Джек-младший сел рядом с ней на койку и осторожно взял ее руку в свою. Она улыбнулась, когда он принялся исследовать ранку.

— А я-то думала, что ты гроза морей и океанов. Настоящие пираты не изображают из себя нянек.

— Разве?

Пристально глядя ей в глаза, он медленно поднял ее руку и взял палец в рот. Его чувственные губы сомкнулись на нем, при этом один уголок рта приподнялся в усмешке.

Зое показалось, что их тела связала невидимая нить. Кровь словно превратилась в расплавленный свинец. Не отрывая от нее взгляда, будто намереваясь загипнотизировать ее, он продолжал водить языком по пальцу.

Его лицо отражало такое наслаждение, что Зоя застонала. Собственный стон проник сквозь туман, застлавший ее сознание, и она вырвала руку.

— Хватит изображать из себя своего ненасытного и алчного предка.

— Алчного? — Его бровь изогнулась дугой.

Зоя обратила внимание, что слово «ненасытный» не вызвало у него вопроса.

— Да, алчного. А кем же еще был Черный Джек, кроме как пиратом…

— Капером.

— Ладно, капером. Просто другое название для прославленного вора.

Через какую-то долю секунды ее плечи хрустнули под хваткой его рук. Тот, кто сжимал ее сильными руками, кто разжигал в ней желание, кто распалял ее собственным жаром, кто пробуждал в ней восхитительные ощущения, не был Джонатаном.

Нет. Этот человек был настоящим пиратом.

Прямым наследником Черного Джека Александера.

— Кажется, Гриззард не ошибся. — Он навис над ней, голос зазвучал глуше. Его руки заскользили по ее груди, и у нее тут же набухли соски. — От тебя действительно одни неприятности, женщина.

Он сжал ее грудь, и Зоя ударила его по руке, с трудом сдержав стон.

— Прекрати называть меня «женщина», — огрызнулась она.

У нее запульсировала ранка, она сунула палец в рот и тут же ощутила привкус его губ — привкус корицы. На нее словно накатила волна, а сердце принялось выделывать что-то невообразимое в груди.

— А как еще мне тебя называть? — Он вплотную приблизился к ней.

— Зоя, — выдохнула она.

Едва дотрагиваясь, он прикоснулся к ее шее губами. Его теплое дыхание приятно щекотало кожу.

— А ты можешь называть меня Уинн, — прошептал он и провел языком по ее губам.

Зоя сглотнула. Ей казалось, что у нее из легких полностью выкачали воздух.

— Уинн, — пробормотала она, словно околдованная, и подумала: «Больше похоже на Эррола Флинна».

То, что он обращался с ней как с редкой драгоценностью, свидетельствовало о том, что он являлся джентльменом в не меньшей степени, чем пиратом.

— А полное мое имя — Джонатан Уиннтроп Александер Дунхэм, девятый граф Рейвенскорт. Иначе — Черный Джек Александер.

Его заявление развеяло чары подобно ключу, отомкнувшему замок. Наконец-то она освободилась от Джонатана. Она не позволит кому бы то ни было — будь то второе «я» ее муженька или его двойник — дурачить себя.

Толкнув его, Зоя проскользнула у него под рукой и забралась на кровать. Джон остался стоять на месте. Он с озадаченным видом наблюдал за тем, как она пытается восстановить дыхание.

Зоя не спускала с него глаз. Ее охватывала тревога, потому что она знала: его притягательность смертельна, она опаснее самого острого на свете ножа и ей под силу вырвать у нее душу.

• Предыдущая
• 8/61
• Следующая