Моги и их могущества - Секацкий Александр Куприянович - Страница 8

– Ребята, вы плохо работаете ногами. Удар ногой, ежели оный выполнен умело, может быстро отключить противника. Ашот, ты не волнуйся, не горячись, а то ты пока отстаешь. Вазо уже трижды тебя отоварил. И вон тот балык хорошо замочил по носу – даже девушек забрызгало. А ты разочек его по лысине тюкнул. И то не больно.

Замахи и восклицания дерущихся были резкими и откровенными. Что же касается ударов, то те, что предназначались Зильберу, и по какой-то немыслимой траектории замыкались на корпусе своего же соратника, казались не слишком эффективными; чаще всего валился с ног сам наносивший удар. Зато удары, преисполненные обиды и возмущения и наносившиеся в отместку, удавались превосходно. Моментально был свален с ног и какой-то чудак из зрителей, попытавшийся разнять дерущихся. Южные джентльмены, пытаясь по ходу потасовки выяснить друг у друга, в чем дело, обменивались эмоциональными восклицаниями:

– Инча, ара?

– Каларис купинча! Рот кунэм!

– Каларис куцес!

Женщины отчаянно голосили и кажется никто ничего не понимал. Зато стажер не мог скрыть своего восхищения:

– Ну Зильбер, какую классику показывает. Пальчики оближешь. Вот это работа! Вот это мог!

Я тоже, признаться, впервые видел то, что у могов называется «заморочкой» и имеет прямое отношение к древнему глаголу «морочить» и еще более древнему существительному «морок». Устройство заморочки представляет собой достаточно сложную практику, имеющую, однако, многочисленные формы проявления. Вообще, выражения «заморочил» и «заколдовал», по-видимому, наиболее близки друг другу. Хотя колдовство включает в себя и другие виды практики, иные способы перераспределения и направленной адресации разбуженных или вызванных чар. В случаях заморочки, пелена чарья закрывает прежде всего зрительное поле (знаменитое «покрывало майи»), так что остается открытым единственный «глазок» – этот глазок фокусируется тем, кто перераспределяет чарья, – магом, колдуном или могом. Сложность практики, как я понимаю, состоит в быстром смещении «глазка» – тогда сначала видна одна мишень (которая и вызывает, скажем, замах для удара), а потом, когда реакция пошла, показывают другую мишень. Со стороны действие выглядит несколько замедленным и несуразным, но немог не только не успевает его остановить, но даже не замечает подмены.

Морок со стороны и выглядит как путаница, и выражение «бес попутал» точно обозначает суть дела. Вот сейчас Зильбер именно попутал случайно попавшихся ему под руку бедолаг, заморочил им головы, и в результате получился эффектный спектакль, где Зильбер был, во всяком случае, больше чем режиссером.

Как говорил Гелик, наиболее точно, «со знанием дела», заморочка описана Э.Т.А. Гофманом в повести «Крошка Цахес». Там окружающие, все до единого, вместо уродливого карлика видят почтенного и удачливого министра. Скрипач виртуозно исполняет пьесу – а аплодисменты достаются Цахесу; посол заключает договор – слава опять Цахесу – все очарованы им (в данном случае без всякого переносного значения); действия остаются внешне целесообразными, но меняют адрес и из-за этого обессмысливаются. Причем, на расстоянии, удалившись из зоны действия чар, т.е. когда наваждение миновало, придворные не перестают удивляться явной нелепости подмены (и как я мог?), но сблизившись, против своей воли вновь поддаются чарам. «Цахес-эффект» в чистом виде и есть результат заморочки; ведь переадресовать можно любую реакцию – как гнев, так и похвалу.

Сходным образом чары описаны и в сказках; в них еще хранится память о магическом периоде, когда сама техника была прежде всего техникой наваждения или наведения чарья для достижения нужного эффекта. Вспомним мотив блуждания или плутания, попадания в заколдованное место, откуда не удается выбраться, – моги нередко забавляются этим приемом, заставляя какого-нибудь немога часами ходить по одним и тем же улицам и переулкам Васильевского острова и наслаждаясь эффектом, ибо надо признать, что эта разновидность практики достаточно зрелищна. Вспомним Золушку, когда она обнаруживает, во что превратились (или, вернее, чем оказались) ее кони, карета и кучер после того, как развеялись чары, после прекращения заморочки...

Очень часто сказка не сообщает даже, кто попутал, да и в самом деле, в районах активной практики возможны остаточные явления, «осадки сил чарья», создающие просто повышенный обессмысливающий фон – какое-то «странное место». Один мой знакомый, человек очень наблюдательный, как-то в шутку сказал мне: «Знаешь, когда я попадаю на Васильевский, я всегда делаю не то. Или получается не то, что я делаю». Конечно, насчет «всегда» он несколько преувеличил, но коренные обитатели Васильевского все немножко сталкеры. (Кстати, сходите как-нибудь летней ночью на Смоленское кладбище, Рам живет совсем рядом, а он особенно любит застывшие заморочки. Когда мы ехали вечерком к нему в гости, Фань с присущим ему остроумием заметил: «Здесь повсюду чувствуется Рамантизм»).

Наконец, «развязывание чар» может быть и самопроизвольным, произойти ни с того, ни с сего. В детстве, когда силы чарья еще не уравновешены, не связаны в узел, самопроизвольная очарованность – вещь обычная. Ребенок, играющий в игрушки, легко и естественно принимает одно за другое – палочку за коня, горсть стеклышек за драгоценности, а в темноте нависшую ветку дерева – за страшное чудовище.

Интересно, что игрушки, моделирующие действительность, – маленькие безопасные копии больших вещей – ограничивают эманацию чар, они провоцируют только определенные отождествления, а не какие угодно. Процесс взросления неотделим от процесса связывания чар, и обычно остаются только узкие каналы очарования, монополизированные искусством... Да и в самом деле, неконтролируемые выбросы чарья не сулят ничего хорошего тому, кто оказался в поле их действия, а специальная техника управления чарами утрачена и даже намеренно репрессирована культурой (причем не только европейской). Моги – едва ли не единственные, кто могут управлять чарами любой интенсивности, причем управлять виртуозно, осуществляя тончайшую регулировку, прямо по ходу дела. Все питерские могущества особенно славятся умением «хорошо инсценировать заморочку», что, конечно, невозможно без строжайшего соблюдения ТБ. По мнению Фаня, моги Охтинского и Василеостровского Могуществ по технике выполнения заморочек превосходят колдунов Средневековой Европы и магов Востока.

Так, наблюдая за инсценировкой Зильбера, продолжавшейся более четверти часа (а точнее, сравнивая с другими заморочками, которые я потом видел не раз), я замечал, что Зильбер держит ситуацию открытой, без полного автоматизма, замыкающего чарья «на себя», что было бы проще.

Ведь после того, как реакция смещена, допустим, когда Вазо уже ударил своего же товарища вместо Зильбера и получил затем сдачи, круг можно замыкать, оставив угол изгиба-смещения на фиксированном уровне – разборка продолжалась бы сама собой (но, конечно, недолго); в замкнутой заморочке наваждение быстро рассеивается. Поэтому Зильбер периодически открывал шлюзы в нужном месте, допустим, показывая себя тому же Ашоту напрямую, он возбуждал новую вспышку ярости и тут же смещал фокус, подставляя, скажем, лысого, т.е. как бы подпитывал заморочку, успевая еще и комментировать и сохранять непринужденный вид. Технически это ничуть не проще, чем проводить боксерский поединок и его же и комментировать.

Причем главная сложность, конечно же, не в силе воздействия, не в том, какая «порция» сил чарья высвобождается. И даже не в направленном смещении фокуса. Наибольшую трудность представляет контроль возвратных воздействий, погашение и уклонение от реактивных сил, словом, исполнение предписаний техники безопасности. Дело в том, что при определенной концентрации пробужденных сил чарья экранирование не поможет: возвратка в этом случае проходит и через сплошной экран. Поэтому, насколько ничтожна опасность того, что какой-нибудь Вазо успеет напасть на мога до смещения фокуса (тут-то экран подействует, да и без всяких экранов и заморочек уложить четверых немогов плевое дело для того же Зильбера), настолько же реальна опасность резонансного удара возвратной волны. Не говоря уже о том, что при плотном экранировании возможность управления заморочкой ограничена.