Американская готика - Блох Роберт Альберт - Страница 5

• Предыдущая
• 5/35
• Следующая

– Посмотрим, сумею ли я найти его. – Глаза за линзами очков оценивающе глянули на Джима. – Как вас представить?

– Скажите, что его хочет видеть Джим Фрэзер.

– Пожалуйста, подождите здесь.

Он пошел вдоль прилавка и исчез за дверью рецептурной.

Джим посмотрел на Кристэль:

– Ну и местечко, а?

Кристэль тихо пробормотала:

– Не уверена, что я понимаю. Кто может додуматься соорудить в замке аптек – король патентованных лекарств?

– Похоже, это и есть аптечный король, – пожал плечами Джим. – Долгая история… – Он резко смолк, увидев, как из дверей в конце прилавка появился Хикей, сопровождаемый высоким человеком в белом костюме. Внезапная улыбка на бледном лице, продемонстрировала ослепительно белые зубы. Контрастно выделялись черные волосы и усы; а может, такое впечатление оставляли темные бездонные глаза? Взгляд с безразличием скользнул по девушке, а затем с вежливым интересом остановился на Джиме.

– Я Гордон Грэгг. Извините, что заставил вас ждать. Прошу пройти в мою контору, мистер Фрэзер…

Джим посмотрел на Кристэль:

– Ты извинишь меня?

Секунду-другую ответа не было. Казалось, она настороженно разглядывала Грэгга под прикрытием вуали. Затем кивнула:

– Конечно.

Она провожала внимательным взглядом хозяина, когда Джим отвернулся и, обогнув прилавок, последовал за ним.

Пройдя через рецептурную, Джим с Грэггом подошли к двери справа. Грэгг распахнул ее и, шагнув в сторону, жестом пригласил Джима войти.

Они оказались в кабинете, обставленном красивой мебелью. Всю дальнюю стену занимал длинный стол, справа и слева высились книжные полки, а рядом с дверью стоял второй стол, поменьше, с новенькой пишущей машинкой, за которой сидела машинистка. Краем глаза Джим заметил пепельно-светлые волосы и серые глаза.

– Можете идти, Алиса. Я закончу диктовать позже, наверху.

Девушка улыбнулась, услышав тихий голос Грэгга, взяла со стола блокнот с карандашом и исчезла за боковой дверью.

Грэгг подошел к столу, уселся за него и указал на стоящий сбоку стул.

– Садитесь, мистер Фрэзер. Будьте как дома.

Джим повиновался, подмечая внушающий уважение ряд дипломов и свидетельств на стене, рядом с телефоном, и книги по медицине, выстроившиеся на полках. Он часто бывал в приемных у врачей, но такого еще не видел. Грэгг имел не меньше двадцати различных ученых степеней.

– Можно предложить вам что-нибудь освежающее?

– Нет, спасибо.

– Не пьете в рабочее время? – одобрительно кивнул Грэгт. – Весьма разумно. Я, кстати, абсолютный трезвенник. И дело не в моральных принципах, как вы понимаете. Это – всего лишь здравый смысл. Моя профессия позволяет увидеть множество ужасных последствий невоздержанности. – Улыбка Грэгга потускнела. – Моя усопшая жена…

Джим бросил на лицо собеседника быстрый взгляд, и тот пожал плечами.

– Вам не помешает узнать правду, – произнес Грэгг. – Я уверен, вас интересует, как это случилось.

Джим кивнул. Его интересовали обстоятельства, да и не только его. Пожарный департамент тоже вел расследование, как могло пламя уничтожить дом Грэгга в Рэйвенсвуде, превратив его за ночь в груду пепла. Эксперты-медики опознали тело Миллисент Грэгг по зубному мосту и ювелирным изделиям, но не могли объяснить, почему она не спаслась от пожара. И разумеется, больше всего этим интересовался мистер Фоллансби. Он считал, что прежде, чем выплатить деньги по страховому полису, не мешает выяснить все факты.

Но эти факты были просты. Начальник пожарной команды не нашел доказательств поджога: судя по всему, со стола упала лампа. Коронер не обнаружил признаков насилия, следов или синяков на теле – вернее, на том, что от него осталось. Миллисент Грэгг погибла в собственной постели. Несчастный случай. Перед мистером Фоллансби встал весьма неприятный факт: компания должна платить.

– Не правда ли, ирония судьбы? – продолжал Грэгг. – Алкоголизм – это болезнь. Таково, сэр, мое профессиональное мнение. И будучи служителем медицины, я считаю своим долгом бороться с болезнью в любой ее форме. Хотя в данном случае она появилась в моем собственном доме, и я не распознал ее вовремя. А теперь поздно. Слишком поздно!

– Вы не знали?

– Что она выпивала? – Грэгг снова пожал плечами. – Мы привыкли пить вино за ужином, да. И иногда бокал-другой на вечеринке. Но, я не подозревал о тайном пристрастии к алкоголю, о бутылках, поглощаемых тайно в мое отсутствие. – Он вздохнул. – К сожалению, последние полгода я отсутствовал слишком часто. Наблюдая за постройкой этого здания, надолго оставлял ее одну. Лишь случайно узнал, что она проводят дни, напиваясь буквально до бесчувствия – особенно вечерами. Видимо, ее тяготило одиночество.

– Понимаю… – пробормотал Джим.

– Она обещала остановиться, – продолжал Грэгг, – и я знаю, она собиралась сдержать слово, бедняжка. Но мне следовало понять, что ее пристрастие перешло все границы. – Он махнул рукой. – Имея в распоряжении любые лекарства, известные современной науке, я не смог выполнить свой долг. Может быть, я не хотел смириться с горькой истиной. Пожалуй, следовало отправить ее на лечение… Я был глупцом, мистер Фрэзер. Больше того, – он впился в Джима взглядом. – Я убил ее.

– Убил?

– Да. Я виновен в ее смерти. Ее убила моя слепота. – Грэгг смолк и отвернулся.

– Но это не ваша вина, – возразил Джим. – Вы не должны…

– Я пытаюсь убедить себя в этом. Но куда денешься от сомнений? После пожара и во время расследования я продолжал молчать. Эти факты могли запятнать ее и получилось бы так, будто я виню во всем жену. Но теперь я понял, что виноват, и мне ужасно стыдно. – Грэгг тряхнул головой. – Единственное мое утешение в том, что Миллисент нашла себе последний приют. Но я никогда не найду покоя.

Джим молча потянулся за бумажником, извлек страховой чек и положил его на стол. Грэгг не взглянул на него.

– Будьте любезны расписаться в получении. – Джим развернул формуляр и положил перед Грэггом.

Получена от страховой компании «Дирборн Мьючуэл Лайф» сумма в десять тысяч долларов, выплаченная полностью за…

Грэгг не стал читать, просто взял предложенную Джимом ручку, быстро подписал и с тем же выражением лица вернул ручку и расписку.

– Извините, – произнес он. – Мне необходимо было выговориться. К тому же вы обязаны звать правду.

– Понимаю. – Джим поднялся и положил расписку в карман. Не в первый раз он сталкивался с горем и раскаянием: такое поведение обычно для клиента в подобных обстоятельствах и он привык выражать сочувствие, которого от него ждали. Фразы машинально слетали с губ:

– Я понимаю ваши чувства. Но время – великий целитель.

Грэгг выдавил слабую улыбку:

– Как часто я пользовался теми же словами, утешая тех, кто понес потери. Но пожалуй, вы правы. И мне на ум пришел другой афоризм: «Врач, излечись сам».

Послышался звонок. Грэгг поднялся и подошел к аппарату, укрепленному в углу, возле сейфа.

– Да, Хикей. В чем дело? – Он прислушался и нахмурился. – Скажите мистеру О'Лири, что я освобожусь через минуту.

Он глянул на Джима:

– Извините, мне очень жаль, но меня ждут дела.

– Конечно. – Джим двинулся к двери. – Не стоит провожать меня, я сам найду выход.

Грэгг благодарно кивнул.

– Спасибо, мистер Фрэзер. Благодарю за все.

Джим вышел, закрыв за собой дверь. Шагая по коридору к аптеке, он с облегчением вздохнул. По крайней мере, все позади. Он всегда ненавидел подобные поручения: хотя их приходилось выполнять часто, эмоции клиентов все еще обескураживали его. И Грэгг, несмотря на усилия сохранить профессиональный апломб, казался глубоко потрясенным.

Что ж, быть может, время залечит эту рану. Джим сочувствовал бедняге Грэггу…

Возможно, кафе со столиками на тротуаре и не было точной копией парижского, но десерт оказался хорош, вечерний ветерок со стороны озера свеж, а вид на Белый Город – великолепен.

• Предыдущая
• 5/35
• Следующая