Засеянные звезды - Блиш Джеймс Бенджамин - Страница 18

• Предыдущая
• 18/39
• Следующая

— Приходило ли вам в голову, — начал он, когда стали сгущаться сумерки, — что с Великого хребта этот поток течь не может? Все его вершины извергают лаву или пепел. Где же тогда источник такой холодной воды? Вряд ли столько воды собирается после дождей.

— Но вода не может возникнуть прямо из земли, — резонно заметил Хонат. — Дождь — вот ее единственный источник. Слышите, как шумит поток, словно вот-вот начнется наводнение?

— Возможно, это и дождевая вода, — весело сказал Аласкон. — Но только не с хребта, это исключено. Скорее всего, она собирается в обрывах.

— Надеюсь, что ты ошибаешься, — возразил Хонат. — Возможно, с этой стороны взобраться на утес намного легче, но нужно помнить и о племени, которое там обитает.

— Не спорю, но ведь утесы и обрывы простираются далеко. Может быть, живущие здесь люди не слышали о войне между нашим народом и их соплеменниками. Нет, Хонат. У нас нет иного пути.

— Если так, — проговорил Хонат мрачно, — то мы еще сильно пожалеем, что у нас нет с собой острых, твердых игл.

Предположения Аласкона вскоре подтвердились. На следующее утро, на рассвете, они покинули пещеру. Аласкон двигался немного скованно, но достаточно легко. Путники карабкались вверх вдоль русла потока, вздувшегося после вчерашнего дождя. Примерно милю спустя поток резко повернул к базальтовым утесам, низвергаясь грохочущим каскадом.

Потом русло снова повернуло под прямым углом, и трое путешественников оказались у входа в мрачную теснину, не слишком глубокую, но очень узкую и темную. Здесь поток замирал, его поверхность почти разгладилась. По обе стороны от него узкие полоски земли поросли невысоким кустарником. Путники остановились, с сомнением рассматривая невеселый пейзаж.

— Тут-то есть где укрыться, — понизив голос, сказал Хонат. — Но и столкнуться можно с кем угодно.

— Крупному животному здесь негде прятаться, — возразил Аласкон. — И потому серьезная опасность нам не грозит. Все равно это единственный путь вперед.

Как только они вошли в густой кустарник, Хонат тут же потерял товарищей из виду. Но он хорошо слышал рядом их осторожные шаги. Только они нарушали полную неподвижность и темноту. Даже поток, бесшумно кативший воды в каменном русле, казался неподвижным. Не было и ветра, что несказанно радовало Хоната, хотя он уже и начал привыкать к головокружительной неподвижности.

Несколько секунд спустя Хонат услышал тихий свист. Он пополз на звук и едва не столкнулся с Аласконом, который приник к земле за густой магнолией. Через секунду из темной зелени выглянуло встревоженное лицо Матилд.

— Посмотри, — прошептал Аласкон. — Что это такое?

Он указывал на выемку в песчаном грунте, обрамленную низким земляным валиком, в которой лежали три серых предмета, совершенно гладких.

— Яйца! — удивилась Матилд.

— Да. Но какие большие! Отложившее их животное наверняка огромных размеров. Похоже, мы вторглись в чьи-то владения.

Матилд тревожно вздохнула. Хонат лихорадочно старался придумать, как подавить поднимающийся страх. На глаза ему попался камень. Он схватил его и ударил по яйцу.

Оболочка, которая больше напоминала кожу, чем скорлупу, прорвалась и повисла неровными клочьями. Хонат нагнулся и попробовал содержимое на вкус.

Оно оказалось превосходным. Конечно, птичьи яйца вкуснее, но Хонат слишком проголодался, чтобы привередничать. После секундного замешательства Матилд и Аласкон атаковали два оставшихся яйца.

Это была первая сытная трапеза в Аду. Когда они наконец покинули разоренное гнездо, Хонат чувствовал себя как никогда превосходно.

Двигаясь вдоль каньона, путники вскоре снова услышали рев воды, хотя вода оставалась безмятежной, как и раньше. Однако над ней носилась стая гигантских стрекоз. Насекомые бросились прочь, едва завидев Хоната, но вскоре вернулись — их рудиментарные мозги быстро успокоились.

Рев нарастал. Когда они обогнули выступ, заставивший реку сделать плавный поворот, их глазам открылся источник шума: сплошное полотно воды летело вниз с двух базальтовых уступов, таких же высоких, как стены ущелья.

— Вот и конец пути, — сказал Аласкон. Ему пришлось кричать: слова тонули в грохоте водопада. — На эти стены нам никогда не подняться.

Потрясенный Хонат переводил взгляд из стороны в сторону. Аласкон прав. Ущелье явно образовалось вследствие того, что более мягкий камень вывернули и вымыли потоки воды. Стены утеса были из твердой породы, гладкие и отвесные, словно их полировала чья-то рука. Кое-где по ним начала карабкаться сеть жилистых ползучих растений, но они нигде не подбирались близко к вершине.

Хонат повернулся и еще раз посмотрел на гигантский каскад воды и пены. Неужели придется возвращаться?

Внезапно сквозь рев водопада донесся яростный свист-шипение. Эхо подхватило жуткие звуки и разнесло их по ущелью, многократно повторяя. Хонат подпрыгнул и опустился на землю, весь дрожа, а потом повернулся спиной к водопаду.

Поначалу он ничего не увидел. Потом вода забурлила.

Мгновение спустя двуногая зелено-голубая рептилия показалась из-за поворота и одним громадным прыжком покрыла расстояние, отделявшее ее от водопада. Она замерла, словно в удивлении, потом ее глаза — холодные, злобные и тупые — уставились прямо на людей.

Воздух снова огласило шипение. Балансируя на массивном хвосте, существо присело и опустило голову.

Перед ними, пылая красными глазами, стоял владелец разоренного гнезда. Путники, наконец, увидели Демона.

В это раскаленное мгновение сознание Хоната озарил свет, серебристый, словно обратная сторона тополиного листа. Он действовал, не размышляя.

Несколько раньше, осматриваясь вокруг, путники обнаружили между стеной воды и утесом, с которого она падала, сухое пространство, достаточно большое. И когда гигантская рептилия яростно зашипела, сдерживаемая мощью стремительного потока, Хонат схватил девушку за руку и бросился бежать к водопаду, перепрыгивая от дерева к кусту, от куста к папоротнику. Так быстро он никогда в жизни не бегал. Он не останавливался, чтобы посмотреть, успевает ли за ним Матилд и не отстал ли Аласкон. Он просто несся. Возможно, даже кричал что-то.

Теперь все трое стояли за водяной завесой, мокрые и дрожащие, наблюдая за размытым силуэтом дракона, пока мечущимся за спасительным серебряным экраном. Хонат издал крик торжества. Он почувствовал руку на своем плече и медленно обернулся.

Говорить здесь было невозможно, но жест Аласкона открыл ему все без слов. За долгие века вода так и не вымыла до конца мягкий известняк, она лишь пробила в нем нечто вроде трубы, по которой можно было вскарабкаться наверх, не входя снова в поток.

А что потом?

Хонат вдруг усмехнулся. Он чувствовал слабость во всем теле, отвратительная зубастая морда еще долго будет являться ему в кошмарах… В то же время он не мог подавить в себе иррациональной уверенности и прыгнул вперед, в отверстие каменной трубы.

Всего какой-то час спустя они стояли на каменном выступе над ущельем. Совсем рядом с грохотом рушился вниз водопад. Отсюда было видно, что ущелье лишь продолжение разреза в розово-серой скальной массе, напоминающего след удара молнии. За базальтовыми уступами уходила в небо целая серия каменных полок. Вода здесь бежала веками, прежде чем накатывалась на слои более мягкого камня, вытачивая в нем ущелье, в котором совсем недавно они едва не нашли смерть. Местами каменная платформа была покрыта беспорядочными нагромождениями валунов с отшлифованными, скругленными водой краями. Очевидно, это были остатки вымытого водой слоя конгломерата или такого же осадочного слоя.

Хонат некоторое время осматривал здоровенные окатыши — некоторые были больше его роста, потом перевел взгляд вниз, в теснину. Демон, уменьшенный расстоянием, продолжал бродить возле водопада — сторожил добычу, укрывшуюся за стеной падающей воды. У Хоната появилась идея.

• Предыдущая
• 18/39
• Следующая