Вернись домой, Землянин - Блиш Джеймс Бенджамин - Страница 30

• Предыдущая
• 30/69
• Следующая

— А кто говорит, что лень может принести пользу? — заметил Хэзлтон.

Управляющий принялся размышлять о том, в каком месте лучше всего снова войти в покинутую городом галактику. Он решил выбрать район, отстоящий далеко от Провала. Хэзлтону пришлось напрячь все свое воображение, чтобы представить, как выглядит этот район с невидимой стороны, но он был вполне уверен в том, что там есть люди.

— Посмотрите, — сказал Хэзлтон, — мы войдем в том месте, где остановились последние волны Аколита. Помнишь ночь Хаджи?

Помнить это Амальфи не мог: тогда его еще не было на свете. Но он знал ту историю, о которой упоминал управляющий.

— Хорошо, — согласился Амальфи. — Думаю, нам пора привести, наконец, в порядок спиндиззи на Двадцать третьей улице. Мне надоело, что спиндиззи все время барахлит в самый неподходящий момент. Ты понял?

Хэзлтон почтительно кивнул. Напряжение спало. В дверях появилась Ди. Она еще не успела снять с себя противогазовый костюм и только откинула прикрывающую глаза защитную пластину.

— Все закончилось? — спросила девушка.

— Наше пребывание на планете Он завершено. Но мы продолжаем полет, если ты об этом. Полицейские никогда не успокаиваются, Ди. Рано или поздно, ты это усвоишь.

— И куда мы направляемся теперь?

Голос ее звучал точно так же, как когда-то давно — Амальфи не мог точно припомнить, когда именно это было — она вдруг спросила у Хэзлтона: «Что такое вольт, Джон?». На какое-то мгновение Амальфи ощутил в себе желание отослать из комнаты Хэзлтона под каким-нибудь предлогом, чтобы вернуться к тем временам, когда Ди, еще наивная и неопытная, постоянно досаждала ему самыми невероятными вопросами, а он всегда откладывал ответы на потом.

Да и на этот вопрос можно ли вразумительно ответить? Куда отправляются Бродяги? Они просто летят — вот и все. Если и существовала конечная цель, никто не мог знать, в чем она состоит.

Мэр героически подавил в себе прилив чувств и только пожал плечами.

— Между прочим, — спросил он, — какой сегодня день?

Хэзлтон взглянул на часы.

— Тысяча сто двадцать пятый день с начала операции, — ответил он.

Глядя куда-то в сторону, Амальфи наклонился и взял в руки шлем, сброшенный еще во время пребывания на планете Он. Собравшись с мыслями, он протянул руку к выключателю — настало время поговорить с Отцами Города.

Наушники тут же наполнились резкими криками.

— Спокойно, все в порядке, — проговорил мэр. — В чем дело?

МЭР АМАЛЬФИ, ВЫ ПЫТАЛИСЬ ВОЗДЕЙСТВОВАТЬ НА ЭТУ ПЛАНЕТУ?

— Нет, мы дали ей возможность двигаться в соответствии с собственными законами.

Наступило короткое молчание. Отцы Города приступили к обычным вычислениям. «Хорошо, что я решил выключить машину, ведь уже несколько веков она работала без отдыха, — подумал Амальфи. — Может быть, теперь мозги у нее немного проветрятся».

ОЧЕНЬ ХОРОШО. ТЕПЕРЬ МЫ ДОЛЖНЫ ОПРЕДЕЛИТЬ, В КАКОМ МЕСТЕ НАМ СЛЕДУЕТ ПОКИНУТЬ ПРОВАЛ. ПОДОЖДИТЕ НАШИХ УКАЗАНИЙ.

Хэзлтон и Амальфи улыбнулись друг другу. Амальфи продолжал:

— Мы входим в район последних звезд Аколита, и нам понадобится настолько снизить ускорение, что это может оказаться опасным. Нам крайне необходимо починить спиндиззи на Двадцать третьей улице. Охарактеризуйте ситуацию в указанном районе, пожалуйста…

ВЫ ОШИБАЕТЕСЬ. УПОМЯНУТОЕ ВАМИ СОЗВЕЗДИЕ НЕ МОЖЕТ НАХОДИТЬСЯ ПО СОСЕДСТВУ С ПРОВАЛОМ. КРОМЕ ТОГО, ДАВНО ИЗВЕСТНО, ЧТО ТАМОШНЕЕ НАСЕЛЕНИЕ ПОДВЕРЖЕНО МАССОВОЙ КСЕНОФОБИИ, И ДЕЛА С НИМ ЛУЧШЕ НЕ ИМЕТЬ. ЖДИТЕ. МЫ УКАЖЕМ ВАМ МЕСТО НА ЗАДНЕЙ СТЕНЕ ДОЛИНЫ ПРОВАЛА.

Амальфи бережно снял наушники.

— Стена Провала… — пробормотал он, отодвинув микрофон ото рта. — Это было так давно и так далеко.

Рев выходящего из строя спиндиззи — самый нервирующий шум в галактике. Диапазон высоких частот неразличим для человеческого слуха, но ощущение такое, словно болят одновременно много зубов. Вторая составляющая звука — более низкая его частота — похожа на скрежет разрываемого металла. Далее — плавный переход в следующую весьма сложную компоненту. Ее звук напоминает падение камней, шифера и стекла, водопадом обрушивающихся вниз на твердую поверхность. Это — средний регистр. В этом месте спектра частот издаваемого спиндиззи шума имеется какой-то болезненный надрыв. Остальные звуки более низкой частоты напоминают рыдание динозавра и постепенно, так же, как и звуки высокой частоты, уходят в неразличимый для уха диапазон. Заканчивается этот спектр частотами, вызывающими неудержимый понос и почти непреодолимое желание прикусить себе большие пальцы рук.

Этот шум, конечно же, доносился с Двадцать третьей улицы от неисправного спиндиззи и распространялся по всему городу. Только благодаря плотной изоляции корпуса отживающего свой век спиндиззи еще как-то удавалось выносить эту невероятную какофонию. О том, чтобы проникнуть внутрь звукоизолирующего кожуха не могло быть и речи; Амальфи и не помышлял об этом. Он обследовал ревущую машину с помощью приборов, предусмотрительно отключив аудиоканал. Часть звукового спектра, просачивающаяся сквозь стены города, сама по себе была ужасна, несмотря на то, насколько высоко располагался пульт управления.

Рука Хэзлтона промелькнула над левым плечом мэра, указав длинным пальцем на регистрирующую термопару.

— Установка начинает дымиться. Будь я проклят, если понимаю, как она протянула так долго. Когда мы взяли этот спиндиззи на борт, его модель уже устарела на двести лет, а то, что я проделал, ремонтируя его на планете Он, — всего лишь аварийные меры.

— Что мы можем сделать? — спросил Амальфи. Он даже не удосужился поднять глаза: настроение управляющего он всегда чувствовал безошибочно. Они так долго прожили бок о бок, что мэр давно уже пришел к выводу: точно так же, как привычка является второй натурой человека, сама эта натура — чаще совершенно непредсказуемая, а не исполненная смысла — является устойчивой привычкой. Рука управляющего, покоящаяся на правом плече Амальфи, сказала ему все о настроении Хэзлтона.

— Выключить эту установку мы не можем.

— Но тогда она взорвется. Кожух уже раскалился.

— Раскалился и вовсю вопит… Дай-ка мне минуту подумать.

Хэзлтон подождал. Через мгновение Амальфи сказал:

— Мы продолжим раскручивать ее. Если Отцы Города справлялись со спиндиззи до сих пор, может быть, они найдут выход из положения. Будем надеяться, что он обеспечит нам достаточную крейсерскую скорость. Жаль, мы не в состоянии произвести там еще один аварийный ремонт — слишком велик уровень радиации. Если мы попросим, Отцы Города отключат установку, но тогда людям придется входить в ее чрево, чтобы выполнить ремонтные работы. К тому же потребуется заново проводить настройку и пробный пуск. И проделывать это — уже поздно.

— Придется ждать не менее года, прежде чем человек получит возможность войти внутрь кожуха, — обреченно согласился Хэзлтон. — Хорошо. Какая сейчас у нас скорость?

— Ничтожна в сопоставлении с масштабами всей галактики. Однако, если ограничиться только созвездием Служителей, картина несколько меняется. Если мы сейчас прекратим снижать ускорение, нам понадобится в восемь раз больше времени по сравнению с полетом города на максимальной скорости. Не сомневаюсь, Марк, нас ждет тяжелое испытание.

— Извините меня, — прозвучал голос Ди. Она остановилась у входа в шахту лифта. — Что-то не так? Если вы заняты…

— Не более, чем обычно, — ответил Хэзлтон. — Как всегда, заботимся о нашем шкодливом ребенке.

— Вы говорите о спиндиззи на Двадцать третьей улице. Это видно по изгибу ваших спин. Почему вы не заменили его?

Амальфи и управляющий усмехнулись, глядя друг на друга, однако, лицо мэра тут же стало серьезным.

— А действительно, почему нет? — внезапно отреагировал он.

— О господи, босс, ты представляешь, сколько это может стоить? Отцы Города за такое предложение обвинят тебя в преступных действиях. — Хэзлтон надел шлем. — Проверка городской казны, — скомандовал он в микрофон. — До сегодняшнего дня им никогда еще не приходилось самим управлять спиндиззи на максимальной мощности. Мне кажется, что, немного помучившись, они сами предложат заменить установку, даже если нам придется целый год голодать. Кроме того, у нас должны быть деньги. Пока мы находились на планете Он, было добыто довольно много германия. Не наступило ли, действительно, время сменить этот спиндиззи.

• Предыдущая
• 30/69
• Следующая