Стрела в сердце - Блейк Дженнифер - Страница 5

• Предыдущая
• 5/60
• Следующая

— Только потому, что ты не давал мне покоя.

Он глубоко и тяжело вздохнул.

— Так или иначе, я настаиваю…

Взглянув на него умоляюще, она произнесла:

— Жиль, ну пожалуйста…

— Нет, ты могла бы осторожно организовать это по своему усмотрению, прибегнув к простой женской хитрости, если бы сделала выбор. Но ты не сделала.

Отчаяние прозвучало в его голосе, когда она услышала сказанное.

— Это ведь не так легко, как ты думаешь.

— Ты боишься, и в этом частично и моя вина. Ты так долго была невинной женой, боишься доверить себя другому, в тебе не проявились те чувства, которые…

— Неправда! — бросила она, и жар залил ее щеки.

— Я приветствую твои принципы, дорогая, но они всего лишь глупое препятствие. Время не терпит.

— Ты же не собираешься умирать, — коротко сказала она. Она так много раз, за пять лет их женитьбы, разуверяла его в этом, обычно даже с большим пылом, чем сейчас. Но он не мог отделаться от навязчивой мысли, что жить ему осталось недолго.

— Но в положенный срок я умру. А мой час настанет намного раньше, чем твой, дорогая. Ты молода, Кэтрин, а я нет. Годы пройдут, прежде чем ты последуешь за мной в могилу, годы, в течение которых ты можешь поступать так, как тебе захочется. А пока я хочу одного, хочу всем сердцем и душой. И ты должна мне это дать, или я… — Он резко оборвал свою речь и уставился на участников состязаний. Наконец, вздрогнув, он дотронулся до ее руки и тихим умоляющим голосом сказал: — Ты сделаешь, как надо, дорогая. Я знаю, ты сделаешь.

Поднявшись, он помедлил, затем ушел. Кэтрин смотрела, как он медленно спускался по ступенькам на площадку, где игроки выбирали себе оружие.

Жиль хотел быть одним из участников, она это знала. Он злился, что миновали дни былой бодрости и активности. Его, по-видимому, не отпускала назойливая мысль: он не мог сражаться на поле, был не способен выполнять роль мужа в постели и заставить ее выполнить предназначенную ей роль. Он вынужден только смотреть, как другие мужчины состязаются в организованных им соревнованиях, а также быть свидетелем того, как другой…

Нет, ей нельзя так думать о нем. Он был ее мужем и по-своему любил ее. И хотя она вышла за него против своего желания, лишь уважая волю отца, постепенно она стала испытывать к нему нежность.

Он был неизменно заботлив и щедр. Дня не проходило, чтобы он не проявлял своих чувств по отношению к ней. Жиль был гостеприимным хозяином, с добротой относился к слугам. Радушие для него было скорее радостью, нежели обязанностью. Его уважали не только в близлежащем городе, но и во всем штате, называемом Западной британской Флоридой. Как же она могла быть недовольной, если он о чем-то просил ее?

Позади послышались легкие шаги. Повернув голову, Кэтрин улыбнулась, увидев свою служанку Дельфию, которая принесла пару вееров, шелком блестевших на солнце.

— Что-нибудь произошло интересного? — спросила Дельфия, протянув один веер Кэтрин, а другой взяв себе.

— Нет.

— И вы ни на кого не положили глаз? Кто, по-вашему лучше всех?

Кэтрин вопросительно подняла брови, заметив лукавую улыбку служанки.

— А разве есть такой?

— Говорят, есть. Это слуга господина де Блана, такой великан в чалме, с огромным мечом. Говорят, что рукоятка меча из чистого золота.

— Я не заметила. — Кэтрин подумала, что та спрашивала ее о самом Роване де Блане. То, что она не заметила его слугу, было естественно, поскольку она нарочно избегала смотреть в ту сторону.

Служанка ничего не ответила, так как продолжала изучать все возрастающую толпу игроков внизу.

Дельфия была квартеронкой . Ее кожа была смуглой, глаза черными и влажными, а волосы распущены по шикарным табачного цвета плечам. Красота ее была экзотична, а сама она легкомысленна и в то же время добра. Она могла сколько угодно смеяться над своими недостатками, но не позволяла делать этого никому другому. Мало кто мог ее провести. Она прекрасно оценивала всех мужчин по возрастам, цвету и размерам. С тех пор как приехала в Аркадию, она была служанкой-компаньонкой Кэтрин. Будучи очень близкой, в какой-то мере не только служанкой, но и наставницей, она была в курсе всего, что касалось Кэтрин.

— Говорят, — продолжала Дельфия через минуту, — что прошлой ночью этому варвару понадобилась медная ванна для своего хозяина. Вместо того чтобы попросить, он поднял ее и унес. Это ванну-то, которую двое сильных мужиков могут лишь сдвинуть с места. Сегодня утром он съел целую тарелку пирожков, потом встал и ушел, даже не сказав «спасибо».

— Может быть, он не говорит по-английски?

— Может быть, — согласилась Дельфия. Вдруг глаза ее расширились. — Вот он. Бог мой, какой огромный!

Какой-то благоговейный страх в голосе служанки заставил Кэтрин повернуть голову. Дельфия указывала на группу людей на площадке. В этот момент все они стали двигаться и Кэтрин смогла их всех рассмотреть.

Дельфия не преувеличивала: слуга де Блана был огромен. Его плечи и голова возвышались над остальными. Он был одет в просторную рубашку с открытым почти до пояса воротом, широкие панталоны, схваченные на талии ярким плетеным красно-зеленым поясом, на котором висел изогнутый меч — Дельфия говорила о мече. Он стоял, подбоченясь, со свирепым взглядом на орлином коричневом лице, охраняя открытый, отделанный бархатом футляр для оружия, лежавший у его ног.

По-видимому, его реакция и зрение были превосходны, казалось, он почувствовал, что женщины рассматривали его и в свою очередь он тоже уставился на трибуну. Его взгляд скользнул по Дельфии и встретился с глазами Кэтрин. Он и рта не открыл, но каким-то Образом привлек внимание своего хозяина, кивнув в ту сторону, где сидела Кэтрин.

Рован де Блан отвернулся от Жиля, с которым разговаривал: по-видимому, он описывал преимущества своего оружия, сравнивая его с предложенным хозяином.

Лишь встретившись с Кэтрин взглядом, он поднял вверх саблю, прижав рукой к щеке рукоятку — традиционное приветствие и дуэлянтов, и игроков. Опустив саблю, он сделал жест другой рукой и грациозно поклонился.

— Господи! — сказала Дельфия. — Ну разве не прелесть?

— Скорее всего, он надо мной смеется, — ответ Кэтрин был краток.

— А вы должны притвориться, что не замечаете этого, и царственно помашите ему, — проинструктировала ее служанка.

— Ты знаешь, кто он?

— Конечно, быстрее, пока он не отвернулся.

Кэтрин сделала все так, как велела Дельфия, хотя жест был скорее недоброжелательным, чем грациозным.

— Видите? Он думает, что вы вся в восхищении.

— Надеюсь, что нет!

— Во всяком случае, он не догадается, что вы его презираете.

— Я не презираю его, — коротко ответила Кэтрин.

— Тогда что же?

— Я бы очень хотела, чтобы он не приезжал.

Служанка, глядя с пониманием, выдержала взгляд Кэтрин.

— Но он здесь.

— Я знала, что ты не сможешь устоять, чтобы не смотреть на него.

Дельфия с печальной улыбкой наклонила голову.

— Он ни разу не посмотрел на меня, ни он, ни его великан.

Вскоре к Кэтрин и Дельфии присоединились Мюзетта и ее муж Брэнтли. Стало шумно от людских голосов. Трибуна заполнялась.

На противоположной стороне площадки появились, выстраиваясь парами, четыре музыканта с французскими флейтами. Жиль снова сел рядом. Шум голосов стал постепенно затихать, когда народ понял, что приближается время начала состязаний.

Вдруг Алан Доляней отделился от игроков, подошел к Кэтрин и встал перед ней.

— Мадам Кэтрин, — сказал он, поклонившись, — вчера вечером предположили, что я сегодня буду вашим чемпионом. Если вы тоже так думаете, можно мне попросить у вас на счастье амулет?

Он имел в виду глупое предложение Льюиса о вызове де Блана на дуэль. Ее улыбка превратилась в смех.

— Кажется, вы проникаетесь духом состязаний?

— Я читал Скотта, — ответил он с ухмылкой. — Не говоря уже об «Идиллиях короля» Тоннисона — о короле Артуре и его рыцарях. Я думал об этом и решил быть как можно галантнее.

• Предыдущая
• 5/60
• Следующая