Бесстыдница (Эхо любви) - Блейк Дженнифер - Страница 28

• Предыдущая
• 28/76
• Следующая

Терпение Рида лопнуло. Он оторвался от ствола сосны, под которой стоял, и широким шагом направился через двор в их сторону, шумно вдыхая ночной воздух.

Камми увидела его из-за плеча адвоката. На какое-то мгновение ее рот приоткрылся в удивлении, но в следующую секунду губы плотно сжались, а на лице застыло недовольное выражение.

— Хорошая погода, — сказал Рид, приблизившись к ним.

Адвокат резко обернулся. В его глазах мелькнул невольный испуг, который никак нельзя было спутать с радостным удивлением.

— Что ты здесь делаешь? — ледяным тоном спросила Камми.

— Гуляю, — ответил Рид, заставляя свой голос звучать любезно и непринужденно.

— Но ты находишься на территории моего дома.

Вместо ответа Рид повернулся лицом к ее гостю и стал выжидательно разглядывать его.

Как он и ожидал, хорошие манеры адвоката одержали верх над замешательством: Камми сухо представила их друг другу.

— Я слышал о вас, — сказал Моли, протягивая руку, — очень рад, что наконец-то мы встретились.

Рид язвительно усмехнулся про себя. Еще бы! Было бы весьма недальновидно со стороны юриста с такими амбициями, как у Моли, повести себя нелюбезно с владельцем самого крупного промышленного предприятия в городе.

Адвокат снова обратился к Камми:

— Я позвоню вам на этой неделе, хорошо? Тогда мы и обсудим все детали. А пока держите меня в курсе всех ваших действий.

Она сразу же согласилась. Моли сел в автомобиль, и через минуту машина двинулась к воротам.

— Ты шпионил за моим собранием! — яростно бросила Камми, повернувшись к Риду и подбоченясь, когда машина адвоката еще не свернула на шоссе.

Ее резкое движение и легкий ночной ветерок обдали Рида ароматом гардений, смешанным с теплым запахом чистого женского тела. Захлестнувшее его желание можно было сравнить лишь с ударом в солнечное сплетение. Его глаза замутила влага, каждый нерв и мускул свело судорожным спазмом, сердце учащенно забилось в груди. Оцепенев от ужаса, Рид подумал о том, что Камми могла почувствовать его состояние и уловить запах животного нетерпения, так неожиданно выброшенный порами его горячего тела.

— Я? — спросил он как можно естественнее и простодушнее. — Зачем мне это надо?

— Ты боишься, что я начну вставлять тебе палки в колеса, и хочешь остановить меня.

Он долго смотрел на нее, потом совершенно спокойно произнес:

— Если я приму решение продать фабрику, Камми, я это сделаю, и все твои усилия будут напрасны. Еще никому не удавалось сломить меня.

— Ну, это мы еще посмотрим, — ответила она, скрестив руки на груди. — И все-таки ты шпионил.

— Честно говоря, удивлен, что ты только сейчас обнаружила это, — Рид тихо рассмеялся.

— Так, значит, ты признаешься!

Расширившиеся глаза Камми превратились в темные бездонные озера, в которых неясно мерцали отблески света фонарей, стоявших вдоль дорожки.

— Вот уже много лет я шпионю за тобой, — заговорил он приглушенно. — Я часами наблюдал, как ты играла там, в лесу, как переходила вброд ручьи, как собирала фиалки и ловила в речке раков, как качалась на той виноградной ветке, которую я надломил специально для тебя. Однажды я целый день пролежал в траве в шести шагах от тебя, а ты сидела на соломенном тюфяке и читала книгу. Нас разделяли тогда только несколько молоденьких сосен, осока и куст шиповника, но ты даже не догадывалась о моем присутствии.

Любопытство и смущение, румянцем разлившееся по лицу Камми, вернули Риду уверенность в себе.

— Зачем? — спросила она, с трудом разжав губы.

Рид не был готов к этому вопросу. И ему казалось, что Камми тоже не готова выслушать всю правду до конца. Он пожал плечами.

— Зачем так поступают мальчишки-подростки? Просто хотел проверить себя, подкрасться к тебе так, чтобы ты ничего не заметила. Ты вторглась в мой лес, в мои владения, вот я и наблюдал за тобой.

— Твой лес?

— Я первым открыл его для себя. А через какое-то время следить за тобой стало моей привычкой, моим хобби или спортом; ну как, например, люди следят за повадками белки или оленя, на которых охотятся.

— Спортом, — повторила она напряженно, и когда до ее сознания дошло, какие слова он выбрал, чтобы объяснить свое поведение, Камми задрожала от гнева. — Ты хочешь сказать, что наблюдал за мной ради развлечения, что получал от этого удовольствие? Да тебя можно сравнить только с извращением, который упивается видом эротических сцен!

Подавив в себе приступ бешенства с таким усилием, что на лбу выступили бисеринки пота, Рид ничего не ответил.

— Да, тебе это нравилось, — в ярости продолжала Камми. — Но теперь знай, что если я еще раз увижу тебя возле моего дома, то немедленно вызову полицию!

Она повернулась и решительными шагами направилась к крыльцу, оставив его стоять в оцепенении. Хлопнула дверь.

— Да, ты права. Мне это очень нравилось, а сейчас нравится еще больше, — задумчиво произнес Рид.

По мнению Камми, освещение вопроса о продаже фабрики в средствах массовой информации на следующей неделе после собрания было вполне удовлетворительным. Правда, местная газета отозвалась о поднятой ею экологической проблеме в иронически-насмешливом тоне, но гораздо важнее было то, что этот материал сразу же подхватила пресса больших и маленьких соседних городов. На людей всегда производит впечатление, когда события местного значения приобретают более широкое звучание.

К настоящему моменту в штате наметились кое-какие перемены по отношению к охране окружающей среды. На протяжении десятилетий заботу о ней отодвигали на второй план, отдавая приоритет ускорению темпов развития промышленности. Но в последние год или два все больше внимания стало уделяться вопросам загрязнения водоемов, выбросам в атмосферу ядовитых химических веществ и иссушению земель, которые являлись традиционными местами обитания многих видов перелетных птиц Северной Америки. И Камми считала, что ее борьба в защиту красноголовых дятлов и за избирательное использование леса вполне соответствовала духу времени.

Подтверждением того, что людей волновала эта проблема, были телефонные звонки, которые раздавались в ее доме последние несколько дней. Шесть или семь человек горячо одобрили ее готовность встать на защиту природы, а четверо из них изъявили желание присоединиться к организованному ею движению. Еще четверо посчитали своим долгом предупредить Камми о том, что, затевая свою кампанию, она действует недальновидно. А два сердитых мужских голоса выразили крайнее недовольство ее инициативой.

По дороге в деловой центр города, где должно было состояться собрание Комитета по организации «Соснового фестиваля», Камми думала о том, читает ли Рид газеты и знает ли, какую огласку приняло дело о продаже фабрики. Она надеялась, что он был в курсе событий и теперь понимал, какие серьезные у нее были намерения. Она сделает все возможное, чтобы остановить его.

Камми было все еще не по себе при воспоминании о встрече в тот вечер, когда у нее проходило собрание. Эта дерзость Рида была точно так же неприятна ей, как и то, что он считал заботу о птицах и деревьях лишь щитом, которым она прикрывалась от него. Совершенно напрасно он так думает — свои родные места она полюбила задолго до того, как столкнулась с ним ночью в лесу.

Если бы она решила вычеркнуть его из своей жизни, то неужели для этого стала бы затевать спор из-за продажи фабрики? Ведь если разобраться, то она сама соблазнила его, разве не так? Если бы не она, между ними ничего бы не было.

Просто ей безумно нравилось быть свободной, делать только то, что она хочет. Камми наслаждалась тем, что могла уходить и возвращаться домой без лишних вопросов и насмешливых комментариев. Она была счастлива оттого, что теперь не приходится волноваться о чьих-то обедах, одежде и делах и ломать голову над тем, что делать со своими вечерами. Впервые за всю жизнь она почувствовала себя независимым человеком, который может распоряжаться своей судьбой по своему усмотрению.

• Предыдущая
• 28/76
• Следующая