Милость богов - Яновская Ольга - Страница 12

• Предыдущая
• 12/59
• Следующая

Зарычали, завыли на высокой ноте и разом прыгнули на наёмника.

Арина тяжело привалилась к дверному косяку и съехала вниз, испуганно всхлипывая. Только сейчас, когда рокты перенесли внимание на Марка, она почувствовала запоздалый ужас.

Краем глаза наёмник успел увидеть, кого пыталась защитить Арина. В хижине лежал бледный мальчик, вытянувшись в струнку, глаза были закрыты, губы покрывала тонкая белая корка. Он дышал тяжело, с хрипом. Рядом с мальчиком стояла на коленях бледная женщина. Она прятала лицо в ладонях и громко плакала. Марк сразу понял за кем пришли рокты, но Арина, похоже, не собиралась отдавать умирающего ребёнка. Мало кто отваживался перечить падальщикам и мешать забирать тех, за кем они пришли.

А перед избой разгорелся смертельный бой, схлестнулись человек и три тёмных охотника, мелькал меч, звенел и лязгал, когда сталкивался с когтями роктов.

Упал один падальщик, крылья, как большое одеяло, укрыли тело, рядом рухнул второй, его отрубленная голова, подпрыгивая, прокатилась по траве и замерла около Арины, глядя на девушку белесыми слепыми глазами.

Последний рокт ловко уклонился от удара и отпрыгнул в сторону. Громко взвыв, взмахнул крыльями и быстро скрылся между деревьями, смешно подпрыгивая на тонких ногах.

– Марк? – Арина осторожно приблизилась к наёмнику.

Он продолжал стоять, сжимая меч, но ведунья видела, как Марк пошатнулся, как дрожат его руки. На тонкой рубахе выступила кровь от мелких порезов, а на бедре расплывалось тёмное пятно.

Наёмник вогнал меч в ножны и шагнул к девушке.

– Всё в порядке, – бодро сказал он и рухнул на траву.

Ведунья вздохнула, подхватила его под мышки и потащила в хижину, закусив губу от усилия. Девушка уложила наёмника в углу на тюфяк, набитый соломой, и устало выдохнула.

– Они ушли? – спросила маленькая пухленькая женщина. Она испуганно огляделась, но ладони от лица не отводила, готовая снова спрятаться. Арина никогда не понимала почему люди в ужасе закрывают глаза. Спасения это не принесёт, наоборот, больший страх вселит разыгравшееся воображение.

– Ушли, – мягко ответила ведунья. – Надеюсь, этой ночью больше не будет гостей.

Арина стала на колени рядом с Марком, потёрла ладошки друг о друга, чувствуя разгорающийся жар, поднесла ко лбу воина и вздохнула. Дыхание девушки стало глубоким, мерным, как у спящего человека. Она прикрыла глаза и, чуть склонив голову, словно прислушиваясь к чему-то, нахмурилась. Ладони окутались мягким голубым светом, она прикоснулась ко лбу Марка, медленно выдохнула. Свет словно впитался в голову наёмника и распространился по всему телу.

Ведунья снова медленно выдохнула, и свет стал тускнеть, над телом Марка появилось едва заметное облако, оно стало темнеть, превращаясь в тяжелую тучу, в глубине часто вспыхивали крохотные молнии.

– Прочь, – чуть слышно прошептала знахарка, и облако, словно подхваченное сильным ветром, взвилось над головами и вылетело в окно.

Только после этого Арина открыла глаза и посмотрела на Марка с улыбкой.

В хижине появилась стрекоза, покружила и скрылась в пустом проёме двери. Арина нахмурилась, подозрительно покосилась вслед насекомому, не понимая, что могло вызвать тревогу, но тут же отбросила эту мысль.

Некогда ловить невесомые страхи, от яда падальщиков ведунья Марка избавила, но остались обычные раны, и их тоже нужно вылечить. Арина тут же забыла о маленькой стрекозе.

Часто-часто рассекая крыльями прохладный ночной воздух, напоённый ароматами леса, стрекоза направилась обратно к замку. Вырвавшись из леса, кроха поднялась выше, быстро добралась до стен замка и влетела в распахнутое настежь окно.

На широкой постели сидел барон Ратай, одетый в начищенные до блеска доспехи, на коленях он держал огромный двуручный меч, рядом на блистающих чистотой простынях лежал островерхий шлем с широкой бармицей.

Стрекоза ударилась об пол, вокруг заклубился чёрный морок, скрыл быстро вырастающую громоздкую фигуру и опал, словно впитался в деревянный пол.

Барон изменился в лице, хотя видел подобное не в первый раз, и пробурчал:

– Прибил бы скотину. Но слово дал... Эх... – Он громко обратился к оборотню: – Что скажешь, мастер-палач? Видел что-нибудь интересное?

Палач Тит склонил голову – поклон отвесить не позволило объемное брюшко и большая, как у девки, грудь, – и ответил:

– Самое время идти, господин. Ведьма не позволила роктам забрать мальчишку, а тут наёмник подоспел, почти всех перебил. Его поцарапали немного. Ведьма колдовала, и вывела яд.

– Наёмник? Врешь, пёс приблудный! Как наёмник оказался в лесу?

– Тебе, господин, виднее. Откуда же мне, слабому, знать, где твой слуга?

– Ладно сироту-то строить, – тихо сказал Ратай, но такая свирепость в голосе прозвучала, что Тит решил не перечить больше.

– Я видел, как наёмник выбрался из потайного лаза, от самой крепостной стены его сопровождал.

Настроение барона резко переменилось, и ярость внезапно исчезла. Ратай усмехнулся, гордясь сообразительностью и отвагой слуги, так гордятся псом, видя в нём ум и преданность хозяину.

– Ай да наёмник! Ай да умница! Вступил в бой с самими роктами. А насчет того, что Арина – ведьма, пожалуй, ты прав.

– Конечно, мой господин, – подобострастно поддакнул палач.

– Значит, самое время навестить ведьму, – решительно сказал Ратай. – А то, чего доброго, какое-нибудь проклятие на меня нашлёт.

Толстые губы палача расплылись в счастливой улыбке.

– Передайте её мне, а я уж позабочусь, чтобы вашей светлости ничего не угрожало.

Ратай задумчиво кивнул. Он уже мысленно был у хижины ведьмы.

– Выступаем! – крикнул барон, высунувшись из окна.

Ожидающие во дворе воины загомонили, один за другим вспыхивали факелы, нервно прядали ушами кони, напуганные общей суетой. Позвякивали сбруи.

Ратай подхватил шлем и широким шагом вышел из комнаты.

Палач смотрел ему вслед и в предвкушении потирал пухлые ладошки.

– Скоро, скоро, – приговаривал он. – Совсем скоро у меня появится работа. Такая богатая добыча предвидится! – Чуть помолчал и добавил: – Никуда Марк от меня не денется. Уж я-то знаю таких, как он.

Замер, прислушиваясь, вытянул шею. По мосту загрохотали копыта коней, гулкая дробь сменилась глухим перестуком и вскоре затихла – конники неслись к одинокой хижине, спрятавшейся в лесу.

Марк выполз из хижины и опорожнил желудок прямо около входа. Ведунья поддерживала наёмника и не давала растянуться на земле, в грязи.

– Ничего, милый, это не страшно, – приговаривала Арина.

Марк почувствовал, что полегчало, ушла тошнота, оставив мерзкую горечь, словно он жадно пил гнилую болотную воду.

– Оставь. Я сам. – Он нетерпеливо сбросил заботливые руки ведуньи и привалился к толстому стволу дерева.

Арина сбегала в хижину и вернулась с миской чистой воды. Марк жадно схватил её и выплеснул себе на лицо, остатки опрокинул в рот, сплюнул. Но вдруг напрягся, вглядываясь во тьму.

В ночи раздалось звяканье сбруи, фырканья коней, резко затрещали кусты. Повинуясь затянутой в перчатку руке, ветви могучих великанов раздвинулись, и к дому выехал Ратай, за ним показались конники. Барон спешился, замер, сложив руки на рукояти меча, и поглядел на сидящего на земле наёмника.

– Жив? – спросил Ратай раскатистым баском. – Говорят, тебя ранили рокты. – Он кивнул на трупы падальщиков. – Хороший урожай собрал.

– Ваша светлость, Марк защищал меня.

Арина поднялась с колен и замерла, опустив глаза. Но Ратай словно не замечал её.

– Значит, ты спешил на защиту нашей знахарки? – хохотнул барон. – И, как будто только что увидев Арину, спросил: – Рассказывай, милая, как тебе удалось избавить наёмника от яда роктов? Говорят, что есть травка, которой следует натереться, и тогда будто бы яд выйдет. Но травка растёт далеко, да и стоит больше, чем мой замок со всеми слугами и домочадцами.

– Я тоже слышала об этой траве, – тихо ответила Арина, она чувствовала, как пылают щёки.

• Предыдущая
• 12/59
• Следующая