Девица на выданье - Бишоп Шейла - Страница 23
- Предыдущая
- 23/36
- Следующая
– Не могу ли я хотя бы дойти с вами до «Козла и компаса»? Чтобы убедиться, что мистер Хенчман там?
– О, очень хорошо.
Гостиница, которую назвал Хенчман, располагалась на тенистой боковой улочке у реки. Это было небольшое, но уютное местечко, а не какая-нибудь грязная таверна.
Верни пошел навести справки. Если он не вернется в течение трех минут, Харриет должна будет отправиться в центр города, распорядился он. Пока она бессмысленно таращилась на беленный известью фасад гостиницы, она заметила женщину, выглядывающую из окна на первом этаже. У нее было круглое, полное, встревоженное лицо, и Харриет сразу ее узнала. Это была та самая женщина, которая сидела с Хенчманом в кабриолете.
Одно мгновение они смотрели друг на друга, затем лицо в окне исчезло. Харриет колебалась, не зная, что ей делать. В эту минуту во двор вышел Верни.
– Хенчман отправился на рыбалку, – возмущенно заявил он. – Во всяком случае, буфетчик говорит, что вчера вечером он разговаривал с миссис Сэттл, а она ждет почтовую карету до Бата, и, пока она не уедет, Хенчман не хочет ни с кем встречаться. Что вы об этом думаете? Кто такая, черт побери, эта миссис Сэттл?
– Должно быть, это та женщина, которая была с ним в кабриолете, потому что я видела, как она выглянула в окно. Возможно, это жена Хенчмана, но если это не так, она, должно быть, и есть тот самый респектабельный свидетель, который подписал заявление. Наверное, именно ее вид перепугал Джулию.
– Говорите потише, мы же не хотим, чтобы нас услышал весь город. Но осмелюсь сказать, не исключено, что вы правы, – мрачно произнес Верни. – Лучше мне приняться за нее, вместо того чтобы ждать Хенчмана.
Он повернул обратно в гостиницу, Харриет последовала за ним. Буфетчик еще не ушел, и они оказались в темном коридоре у нескольких закрытых дверей.
– Наверное, она здесь, – сказала Харриет, постучав в дверь.
Верни попробовал ручку. Дверь отворилась в скромную кофейную комнату. Посреди столов в одиночестве стояла женщина из кабриолета, одетая в свою лучшую шляпку, с маленьким, перевязанным ремнями раздутым саквояжем у ног. У нее был взволнованный вид человека, который не очень привык путешествовать.
– Миссис Сэттл? – сердечно произнес Верни. – Я был бы весьма рад перемолвиться с вами словечком, если это удобно.
– Мне нечего сказать вам, молодой человек! Совершенно нечего! Мистер Хенчман заверил меня, что мне не придется больше отвечать ни на какие вопросы. И, кроме того, мне нужно идти, меня ждет экипаж...
– Почтовая карета до Бата прибудет в Саутбери только через сорок минут. Может быть, вы присядете?
– Мне нечего вам сказать, – повторила миссис Сэттл. У нее был слегка приглушенный акцент уроженки Сомерсета, и она чувствовала себя очень неловко. Не отрывая взгляда от Харриет, которая все еще стояла в дверях, она продолжала твердить, что не может больше отвечать на вопросы.
– Харри, вам лучше уйти, – бросил ей Верни через плечо.
Миссис Сэттл сглотнула.
– Могу я попросить вас, мисс... я видела вас в то утро вместе с мисс Джулией... ее светлостью, можете вы сказать мне, оправилась ли она после своего падения?
– Да, она полностью оправилась. У вас из-за этого совесть нечиста? Полагаю, вы хотели напугать ее?
Миссис Сэттл разразилась целым потоком слов. Она не хотела причинить ей никакого вреда, она не хотела приезжать, она бы и не приехала, только мистер Хенчман сказал, что, если она не постарается для него, он засадит ее в тюрьму.
– За что? – спросил Верни. Харриет тихо вошла в комнату и закрыла дверь, но он был слишком занят и не заметил этого.
– За неуважение к суду, сэр. Если я откажусь дать показания. И если бы мне пришлось говорить на открытом слушании, я бы, скорее всего, потеряла свою лицензию, потому что мне бы сказали, что я содержу публичный дом. И, кроме того, я бы не вынесла позора. Я очень любила мисс Джулию, вот почему я в то время ничего не сделала, но она не имела права обманывать меня. Она обманула меня, как и обманула этого богатого джентльмена, который на ней женился. Я – вдова, у меня нет друзей, сэр, никто не вступится за меня, и вы не можете обвинять меня, если я не стану давать свидетельские показания на слушании по делу о разводе.
– Какой развод?! – воскликнул Верни громовым голосом.
С миссис Сэттл началась истерика. Харриет вытащила чистый носовой платок и заговорила с ней веселым тоном, чувствуя себя нянькой при большом ребенке. Пока все это шло своим чередом, она краем глаза заметила, как в комнату вошел слуга, Верни дал ему немного денег и сказал, чтобы он их пока не беспокоил.
Получив возможность поразмыслить, он спросил миссис Сэттл:
– Когда вы в последний раз видели мою... леди, о которой мы говорим?
– Почти что три года назад. Пока мистер Хенчман не привез меня к воротам того большого поместья. Чтобы я взглянула на нее.
– Тогда вам нечего бояться. Если муж леди когда-либо соберется с ней разводиться, он не позволит вызывать свидетелей, чтобы узнать, что имело место до заключения брака.
Миссис Сэттл разинула рот.
– Вы уверены, сэр? Мистер Хенчман сказал...
– Мистер Хенчман обманул вас ради собственной выгоды. Вы подписали заявление и отдали в его полное распоряжение, не так ли?
Миссис Сэттл кивнула. Харриет сильно сомневалась, поняла ли она до конца, как Хенчман ее использовал, но сейчас она разозлилась и в то же время испытала такое облегчение, что была готова выложить все, что знала.
Она снимала дом в новом предместье Кресчент в Уидкомбе, недалеко от Вата, и предоставляла кров порядочным женщинам. Они были по большей части почтенного возраста, хотя иногда это могла быть мать-вдова с дочерью. Ей не следовало брать к себе на постой мисс Джонсон – молодую леди, совершенно одинокую, но ей стало ее жаль.
– Бедняжка только что потеряла отца, так мне сказал ее кузен, когда приехал посмотреть комнаты. Во всяком случае, он утверждал...что он – ее кузен, – мрачно добавила миссис Сэттл. – И откуда мне было что знать, когда она приехала вся в черном, и он регулярно ее навещал, чтобы поговорить о делах, так я тогда думала.
– Он платил за жилье?
– Ну, знаете, и да и нет. Она давала мне деньги неделю за неделей, но он следил за счетами, и я думаю, что это были его деньги, те, которые она тратила. Она пробыла у меня почти год, и вскоре они перестали передо мной притворяться, что у них такие официальные отношения, потому что я могла в любой момент войти с подносом или с чем-то таким й видела, как они держались за руки – ну, если между ними что и было, мне-то какое дело? Конечно, вечером он должен был покидать дом в положенный час, – добавила добродетельная миссис Сэттл.
Но однажды ночью мой кот случайно остался на улице, он меня и разбудил, потому что мяукал, чтобы его впустили. Я отнесла его в кухню, а по пути назад ненароком заглянула в гостиную мисс Джонсон, и там на софе лежали шляпа и пальто джентльмена, а потом я увидела, что в спальне горит свет, и услышала шепот и смех. Я... ну, не стану перед вами притворяться, я заглянула разок в замочную скважину. В конце концов, это же мой дом! Они были в постели... раздетые догола... и он говорил ей бесстыдные вещи, никогда в жизни я не была так поражена.
Харриет была не менее поражена. Она чувствовала себя так, будто ее ударили в живот. Она не предполагала, что на нее так подействует грубая картинка, которую насильно впихнули в ее сознание и которую у нее не хватало воображения связать с идеальным образом красивой и элегантной Джулии.
Миссис Сэттл продолжала лепетать. Она не знала, как ей лучше поступить, она хотела выгнать мисс из дома сразу и без церемоний, но она была слишком мягкосердечна, это ее беда... В конце концов, она ничего не сделала.
– Как звали мужчину? – спросил Верни. Его голос был холоден, словно лед; Харриет не осмеливалась поднять на него глаза.
– Я никогда точно не знала, – призналась домовладелица. – Она всегда говорила о нем «мой кузен». Будь я умнее, это навело бы меня на кое-какие мысли. Описать его вам, сэр? Знаете, такой длинный, темноволосый парень, не больше тридцати, любой девушке мог вскружить голову. По виду джентльмен. В нем не было ничего модного, одевался он всегда так просто и вечно тащился к нам на холм на своих двоих. Не думаю, чтобы он держал лошадь. Если вы меня спросите, так я скажу, что он не мог позволить себе содержать любовницу, потому что никогда не делал ей никаких подарков, разве что маленький букетик цветов или, может, книгу. Я знаю, они иногда ссорились из-за денег. В конце концов он перестал приходить, а я слушала, как она рыдает, и у меня просто сердце разрывалось. Потом она предупредила меня заранее, собрала вещи и уехала, не сказав куда.
- Предыдущая
- 23/36
- Следующая
