Море и звезды - Бирюлия Гавриил Михайлович - Страница 7

• Предыдущая
• 7/50
• Следующая

Перед вечером Павел включил видеофон, надеясь увидеть Герду, но она не появлялась. Шла одна из классических пьес XX века – пьеса М.Горького «На дне». Герда в ней не была занята.

Зазвонил телефон. Голос Тани сказал:

– Послушайте, Павел, вам, вероятно, скучно. Приглашаю покататься на буере. Это освежает.

Павел согласился, выключил видеофон и поехал на берег залива, который был еще скован льдом. Особыми машинами лед был выровнен, отшлифован до блеска и сверкал под лучами заходящего солнца. Сотни буеров с разноцветными парусами мчались по обширной глади залива во всех направлениях. Тут уж не было никакой автоматизации – все зависело от ловкости и сообразительности спортсменов.

Таня со своими друзьями ждала Павла в павильоне на берегу. Большой буер с оранжевыми парусами стоял рядом.

Через минуту они мчались быстрее ветра. Таня управляла буером виртуозно. Она, парус и ветер делали чудеса; наперерез им мчался буер. Казалось, еще миг, и они столкнутся, но прозвучала команда Тани, поворот руля – и их буер изменил направление. Управлять буером на большой скорости было нелегко, но Таня делала это как бы шутя и еще успевала рассказывать Павлу множество интересного, главным образом о море.

Вдоволь накатавшись, вся компания договорилась встретиться в Интернациональном клубе.

…Павел целиком ушел в работу. Все дни он проводил в лаборатории. Перед ним возникали проблемы одна сложнее другой.

Проблемой номер один была почва для будущих островов. Известно, что почва нужна растениям только для двух целей: питания и как среда, в которой растение укрепляется. Но если корневой системе растения дать все необходимое для питания, то почва будет не нужна. В этом случае нужна среда, где бы растение могло закрепиться. Еще в двадцатом веке многие тепличные хозяйства вместо земли использовали простую гальку, поливая ее жидкими питательными веществами. Но в море тяжелые и сыпучие элементы не подходят. Нужно подобрать что-то другое. Следовало учитывать, что у растений самые разнообразные корневые системы, одни развивают длинные и узкие корневища, другие, как например корнеплоды, почти шаровые. Значит, нужно подобрать материал, годный для тех и других. Кроме того, материал должен быть шероховатым, иначе в нем не удержится питательная пленка. А какую «почву» подобрать для древовидных, вроде бананов? У них-то корни крупные. Кроме того, оставлять корни растений после сбора урожая в искусственной почве нельзя. Разлагаясь, они оставляли бы в такой «земле» и вредные вещества, способные понизить урожай. Следовательно, искомая среда должна давать возможность быстрого и легкого очищения от органических остатков. Помимо этих технических проблем, перед Павлом возникли и другие, более важные. О них говорил еще Штамм. Действительно, опыт показывает, что влажный океанический воздух приводит к укрупнению клеток обычных культур и разрыхлению их структуры. Растения становятся больше, но они слабее противостоят внешним механическим воздействиям, например ветру. Отсюда возникал вопрос селекции. Все­ культуры, предназначаемые для островов, должны быть переделаны и приспособлены для новых условий. Раньше Павел, работая систематически, обычно решал один–два вопроса; теперь каждый день приходилось решать десятки задач. Он занимался по 16 часов в сутки, работал с увлечением, забывая о времени и обо всем на свете.

Однажды утром они с Таней поехали в Институт синтетических материалов. Там обсуждался вопрос о технологии массового производства полимеров для изготовления плотов. К этому времени сотрудники института разработали целый комплекс технологических схем. Наилучшей была признана схема Западно-Сибирской Академии наук. Докладывала о них стройная, худенькая девушка-инженер Наташа Эрастова. Павлу было приятно встретиться в этом высоком зале со своей знакомой по Сибири, застенчивой Наташей. Она расхаживала на узком возвышении перед экраном, на котором одна за другой появлялись сложные схемы, то и дело вспыхивал яркий узкий лучик фонарика-указки. Наташа с увлечением говорила:

– Затраты энергии на производство одной тонны полимера ничтожны, основная энергия, как во всяком фотосинтезе, будет возникать из сложных лучей, а само вещество из атмосферы плюс небольшое количество из природных газов или угля…

Наташа любила яркие платья, комбинезоны и плащи, но сейчас была одета в строгий костюм темного цвета, гладко причесана. Пожилые химики внимательно выслушали ее доклад и одобрительно закивали головами. Правда, некоторые из них знали о работах ученых Сибири и до доклада.

После совещания Таня, Наташа и Павел гуляли по залитой солнцем широкой улице, зашли в зимний сад «Золотой Рог».

– Ну что же, Павел, – сказала Таня. – Дело у нас налаживается. Подобраны материалы, созданы планы селекции растений, решены технические проблемы. Можно приступать к завоеванию океана.

– Для эффективной работы аппаратуры нам, очевидно, придется устраиваться где-то в экваториальном поясе или близко к нему… Люблю тепло, – засмеялась Наташа.

– Это серьезно? – спросил Павел.

– Конечно, чем больше солнца, тем больше продукции, и тут уж ничего не поделаешь.

Павел задумался. Из Владивостока он несколько раз говорил с Гердой по телефону, и ему ни разу за время работы не пришлось побывать в Москве. Что же будет дальше?!

Таня будто подслушала его мысли и мягко заговорила:

– Давным-давно, когда женщина была только женой и матерью, она жила в доме своего мужа. Когда муж уходил на войну или в море, она терпеливо дожидалась его. У нее ведь не было никакой специальности и не было никаких интересов, кроме интересов семьи. Но с ростом техники и изменением социальных условий женщина стала работать, и к концу XX века роль женщины в технике, науке и промышленности сравнялась с ролью мужчины. Самые счастливые браки были между людьми одной специальности. С одной стороны, к этому приводило и приводят совместные годы учебы, а с другой – совместная работа. И это мне очень нравится, у людей создаются общие интересы. И я, – за­ключила Таня, – уж если и выйду замуж, то только за океанолога.

– Вы извините меня, Таня, но вы городите чепуху, – возмутилась Наташа. – Люди должны жить вместе только тогда, когда они любят друг друга, и совсем ни при чем здесь работа и учеба. Если мне нравится океанолог, а я химик, то как быть? Да и откуда вы взяли такую статистику?

– Какие страсти таятся в холодной Сибири, – за­смеялась Таня. – А как вы думаете? – обратилась она к Павлу.

– Я думаю, что мне, пожалуй, следует слетать в Москву.

– Вот это правильно! – воскликнула Наташа и уже совсем тихо повторила: – Да, это правильно.

…В тот же вечер Павел оказался в Москве. Герда была дома и, как показалось сначала Павлу, встретила его и радостно, а вместе с тем отчужденно. Она стала еще прекраснее. Ее выступления в театре сопровождались большим успехом. Но, как всегда, ее энергии хватало и на другие дела. Теперь она неожиданно увлеклась астронавтикой.

Природа щедро одарила Герду, но склонности к решению трудных штурманских задач межпланетных полетов у нее не было. Однако в ее рабочей комнате вся стена была заполнена фотографиями внеземных картин. Тут были и снимки Земли с высоты 5 000 километров, и Луны с расстояния в 100 километров, и многое другое. Единственными «земными» были фотографии волевого мужского лица, снятого то в шлеме астронавта, то просто с гладкими, зачесанными назад волосами над высоким лбом и задумчивым взглядом серых глаз.

– Ну, как ты там живешь, – спрашивала Герда, – ты знаешь, я по-прежнему занята 18 часов в сутки. Когда работаешь – сердце молчит, думаешь о том. что делаешь. Ведь жить так интересно! Создаешь столько прекрасного! Но, когда я одна, приходит тоска. Я… я даже плачу. Вот что ты наделал!

Он засмеялся, но вместе с тем ему стало жаль Герду. Во Владивостоке и прекрасный театр, и океан.

Но кто может убедить женщину, что она неправа?..

– Ну что ж, – сказал, наконец, Павел, – чем горше разлука, тем радостнее встреча. Наша любовь с нами…

• Предыдущая
• 7/50
• Следующая