Девичьи игрушки - Лещенко Владимир - Страница 21

– Чушь какая-то, по-моему, – не сдержался Вадим Сергеевич.

– Возможно, – кивнул Стрельцов. – Но, тем не менее, почему-то христианские теологи эту книгу не любят настолько, что предпочитают не ругать ее, а просто замалчивать.

Ну так вот: принято считать почему-то, что всякие древние книги, тайные знания и все прочее – это где-то на Западе, в древних замках и монастырях. Монсегюр, Грааль, Приорат Сиона…

Что такое этот самый «Приорат», Савельев не знал, но на всякий случай запомнил.

– Это большая ошибка. Среди древних русских литературных памятников существует целый раздел, именующийся «отреченными книгами», которые по идеологическим соображениям были запрещены православной церковью. Да-да, как и католическая церковь, православная имела и поныне, кстати, имеет свой «индекс запрещенных книг».

На первом месте в нем числится книга «Рафли». Она излагает очень сложную и своеобразную систему гадания, судя по дошедшим до нас отрывкам, основанную на двоичном исчислении! Так что выходит, что первоисточником принципа действия современной вычислительной техники и многих разделов высшей математики были наши обыкновенные языческие святцы, причисленные духовенством к «злым ересям».

В другой запрещенной книге – «Аристотелевы врата, или Тайная тайных», тематически примыкающей к уже упомянутому мной сочинению, содержится подробное руководство для гадания об исходе любого важного дела. Что любопытно, духовенство выделило эти книги с недвусмысленным определением «… учение рафлям, сиречь святцам языческим». В одной из описей царской библиотеки времен Алексея Михайловича дано примечание: «По их учению, рафль, а по-нашему, по-словенски, святцы». Рафли русских индексов с гадальными текстами были известны на мусульманском Востоке, в Византии и Западной Европе. – Остается лишь безмерно жалеть, – продолжал профессор, – о незнании нами «Славянской книги Еноха Праведного», «Молниянника», «Громника», «Колядника» «Лунника» и многих других. В этих книгах заключены знания о природе, культуре и истории.

И таких текстов великое множество. Вот одни названия этих «бесовских» книг: «О часах добрых и злых», «Приметы о днях», «О вей твари»… Между прочим, «О часах добрых и злых» – по сути, первое в мире учение о биоритмах.

А сколько интереснейших трудов оставили русские еретики! О! Русские ереси, история отечественного свободомыслия и борьбы с нашими замечательными византийскими догмами – тут непочатый край работы, целый клад для истинного историка! – мечтательно вздохнул Стрельцов. – Сколько их было – стригольники, антитринитарии, «жидовствующие»… В каждой части русской земли, в каждой области были свои оппозиционеры духовной власти церкви. Думаете, наши предки были глупее европейцев?

Николай Семенович печально улыбнулся.

– Жаль, что ныне эта тема, скажем так, немодна и не поощряется. Впрочем, извините, я отвлекся. Так вот: среди книг, запрещенных церковью, той, что вас интересует, не упомянуто. Видимо, потому, что известно было лишь три ее списка, из которых вскоре остался один.

– Простите, а два других? – В Савельеве взыграла профессиональная дотошность.

– По имеющимся сведениям, один пропал на Украине в 1649 году, в сожженном имении князей Острогожских, второй затерялся еще в дни Лжедмитрия I, – надолго не задумываясь, сообщил Стрельцов. – Что же конкретно известно о «Книге Семизвездья», или иначе «Семизвезднике»? Ну что до названия, то оно, скорее всего, связано с древним именем созвездия Большой Медведицы и означает, что создавался текст в северной стране – или странах. Что же до содержания… оно касается магии. Причем варения приворотных зелий и ядов и не гаданий на требухе висельников, а исключительно высшей магии.

«Это как?» – хотел в очередной раз задать вопрос майор, но вовремя прикусил язык.

– Если вкратце, – Николай Семенович словно услышал его мысль, – там повествуется о способах установки связи с некоторыми… мм… скажем так, сущностями, общение с которыми может дать подлинное могущество и знание.

– Это дьявола, что ли, вызывать? – не сдерживая иронии, осведомился майор.

– Нет, к христианскому дьяволу эти сущности как будто отношения не имеют. Хотя возможно, кто-то из причастных понимал это именно так. Но если судить по известным нам сведениям, весьма скупым, это скорее те силы, к которым обращались наши предки на протяжении тысячелетий. Если угодно, Древние Боги.

Последние слова были произнесены именно с большой буквы.

– Вы это серьезно? – не выдержал Савельев.

– Это не я, это мнение исследователей – двух или трех, – занимавшихся этим вопросом. Что до меня, то я сугубый материалист. Хотя и с уважением отношусь к нынешнему язычеству – хотя бы за его попытку вернуться к столь древней традиции. И потом, у нас в последние полтора десятка лет так много рассуждают о каком-то «возврате к истокам», что нет ничего удивительного, что кое-кто нашел эти истоки в Перуне и Свароге… Между прочим, в знаменитом «Стоглаве» есть открытые свидетельства, что в XVI веке на Руси поклонялись языческому богу Дионису, официально совершая обряды по всем правилам.

– Это при Иване Грозном? – уточнил майор.

Николай Семенович кивнул.

– Это только принято считать, что он активно боролся с ересями. А ведь при нем одним из ближайших советников состоял знаток астрологии и мантики Иван Рыков, за что царь «был зело упрекаем» князем Курбским. Был еще и Елисей Бомелий – «лютый волхв».

Вадим Сергеевич, тем не менее, не сдержал улыбки.

Нет, конечно, про новых язычников; всяких там волхвов и жрецов он знал – иные даже проходили по его уголовным делам, но все же в глубине души сомневался, что нынешний человек по-настоящему может верить во всех этих языческих богов. Хотя, к примеру, краем уха слышал от знакомого из отдела внешних связей МВД, что в Полтавском институте милиции начальником какой-то полковник, всерьез будто бы верящий в вавилонских или еще каких-то богов и чертей.

– А вы зря улыбаетесь, молодой человек, – заметив его реакцию, тоже улыбнулся доктор наук.

Улыбнулась и Варвара – Николай Семенович был старше ее спутника лет на десять от силы. Ему было, наверное, немногим за сорок.

– Если вдуматься, то, молясь в православной церкви, обращаясь к Иегове, люди ведь тоже призывают одного из языческих Древних Богов – племенного бога одного кочевого народца козопасов из пустынь Передней Азии…

Майор невольно посмотрел на Стрельцова: не шутит ли тот? Но лицо книжника было сугубо серьезно.

– Ведь он – не кто иной, как тот самый пресловутый Элохим, Эль, Бел, Саваоф, Бел-алла, коему издревле поклонялись в тех краях. Всего лишь один из сонма богов. В конце концов, разве в Библии не сказано о мечте Сатаны «Воссесть в сонме богов»? И поклонялись этому богу иногда весьма и весьма… своеобразно.

Как вспоминает Аристарх Самосский, в Гиераполисе, что в Сирии, неподалеку от святилища Кибелы – кстати, вслушайтесь в имя Ки-БЕЛ-а, – стоял храм Кадэшим, где поклонялись оному богу. И перед его вратами стояло два высоких каменных… хм, фаллоса. В торжественные дни самые высшие жрецы храма поднимались на их вершину, садились в молитвенной позе и возносили молитву за всю Сирию. Ну а за отдельную плату могли помолиться и за жертвователя.

Да что говорить, даже в православной Греции, где вроде бы и храмы никто не рушил, как верещат наши политики в рясах, и православие – государственная религия, и Афон имеется с прочими святынями, существует церковь поклонников древних олимпийских богов, довольно-таки активно требующая своего официального признания. В ней насчитывается под сотню тысяч человек, при том, что в самой стране народу раза в полтора побольше, чем в Москве…

– Да, в самом деле, – неожиданно подтвердила Варвара. – Я что-то про это читала…

«Ну и ну, – подумал слегка озадаченный Савельев, – и как только люди с ума не сходят?!»

Некстати вспомнил шефа – генерала Серебровского, недавно в составе делегации родного ведомства ездившего в Грецию и имевшего там беседу с настоятелем главного афонского монастыря. И вдруг невольно улыбнулся, представив генерала беседующим с каким-нибудь архипастырем церкви Зевса Громовержца, в древней хламиде и лавровым венком на голове.