Лестница в Эдем - Емец Дмитрий Александрович - Страница 11

• Предыдущая
• 11/63
• Следующая

– Он вскрыт, – удивленно произнес Меф, взглянув на печать.

Бровь Арея с вызовом дрогнула.

– И что из того? Да, я вскрыл и оправдываться не собираюсь. Что-то я не припомню правила мрака, запрещающего читать чужие письма.

Меф развернул свиток и увидел высокие щеголеватые буквы, окруженные мелкими брызгами чернил.

Меф на всякий случай огляделся. Никакого курьера он не увидел, что было неудивительно, так как, судя по дате, письмо было доставлено еще неделю назад.

– Что за бред! Мрак передал кому-то права на мой меч! Такое возможно? – недоверчиво спросил Меф.

Арей расхохотался.

– Очнись, синьор помидор! Ты наивен до тупости! Задумайся, что у тебя в руках? Меч тьмы! Как ты носишь его, если ушел из конторы? Лигул вправе найти ему нового хозяина. Пусть свет выдаст тебе какую-нибудь списанную флейту, если ты боишься ходить безоружным.

– Не хочу я флейты! Я хочу мой меч! Пусть Лигул отвалит! Когда-то мой клинок принадлежал Древниру, а Древнир не тьма! – крикнул Меф, начиная горячиться.

Дафны рядом с ним не оказалось, и некому было успокаивающе коснуться его локтя. Упоминание имени Древнира не произвело на Арея особого впечатления.

– Что из того, даже если так? Когда-то и стражей мрака не существовало. Да и Лигул не всегда был уродливым горбуном… Одним словом, не важно, чем этот меч когда-то являлся! Важно, чем он является теперь.

Меф упорно не желал сдаваться. Сама мысль, что надо расстаться с мечом, казалась ему нелепостью, чушью, чем-то совершенно невозможным. Он материализовал меч, взвесил его на ладони, скользнул взглядом по чуть отколотому окончанию клинка и вновь заставил меч исчезнуть. Доставать оружие просто так – привычка вредная и глупая. Недаром настоящие самураи резали себе палец всегда, когда доставали меч без намерения пустить его в дело или хотя бы потренироваться.

– Меч вообще нельзя передавать! Никто посторонний не сможет к нему прикоснуться! Он не дастся никому, даже вам! Мы с ним связаны навеки! – сказал Меф.

С этим Арей не стал спорить.

– Я в курсе. Но всякое правило имеет исключения. Если ты обидишь свой меч, или оскорбишь его, или даже просто мысленно отречешься от него – ваша связь нарушится. В этом случае меч преспокойно может быть передан Гопзию и будет служить ему не менее верно, чем служил тебе. Увы, это так.

– Я не стану оскорблять свой меч! Ясно вам? – сказал Меф, воинственно делая шаг навстречу Арею.

Барон мрака миролюбиво положил ему руки на плечи. Темные, с проседью усы шевельнулись.

– Тш-ш! Перестань на меня кричать! А то я испугаюсь, задрожу и спрячусь под стул!.. Не хочешь отдавать – не отдавай. Я лично тебя не уговариваю.

– То есть как не отдавай? Но вы же только что сами говорили, что… – озадачился Меф, вконец сбитый с толку.

– Говорил-то говорил, но ты, как всегда, не дослушал. Я бы первый огорчился, если бы мой ученик добровольно отдал меч. Унижение ученика – это унижение учителя. Поэтому я и написал Гопзию от твоего имени, что он может проваливать к собачьей бабушке.

– Прямо так и написали? – поразился Меф.

Арей прищурился.

– Слово в слово. И даже уже успел получить ответ! Держи!

Рука Арея скользнула в карман красного халата, и Мефу был вручен еще один свиток. Тоже, разумеется, вскрытый.

«Буслаев!!!Дохляк, трус, мелкая дрянь! Знаешь ли ты, кто я? Еще раз повторяю: верни меч, или я поймаю тебя и высеку на глазах у твоих светлых покровителей!

Гопз».

– Надо же, как распсиховался! Даже подписаться не смог нормально. Буковки так и прыгают! Я всегда утверждал, что мы, стражи мрака, не выносим критики! Хотя, признаться, я не особо стеснялся в выражениях. Да и подделать твой почерк мне удалось просто прекрасно! Это на случай, если Гопзий выудит в Канцелярии какой-нибудь твой отчет, чтобы их сличить, – сказал Арей, заглядывая Мефу через плечо.

– И на это письмо вы тоже ответили от моего имени? – спросил Меф подозрительно.

Он понял уже, в какую историю его втравили. Вкратце то, что сделал Арей, называлось: «Ату, собачки! Скушайте друг друга, а я посмотрю!»

Барон мрака удрученно вздохнул.

– Разумеется. Как я мог поступить иначе? Надеюсь, ты простишь мне это маленькое самоуправство? Мне подумалось, что не стоит отвлекать тебя такой мелочью… Кстати, ответ пришел сегодня утром. Держи!

Еще один свиток, на этот раз третий, скользнул в ладонь Мефа.

«Вызов принят. Об условиях договорятся наши секунданты!

Гопзий Руриус Третий».

– И что ты обо всем этом думаешь? – спросил Арей.

– Думаю, что вы поступили по-свински.

Мечник гневно дохнул серой.

– Ого, как смело! Не нарывайся, мальчик, а то Гопзию некого будет убивать… Разве не ты говорил, что не собираешься отдавать меч?

– Я и не собираюсь.

– Вот и пусти его в дело, раз так! Докажи, что достоин артефакта мрака! Поверь, другого выхода нет. Неужели ты думаешь, что есть другой способ сохранить меч?

На глаза Мефу попалась алебарда. Слишком громоздкая для комнаты, с длинной рукоятью, она казалась здесь чужеродной, точно медведь в городской квартире.

– Кто этот Гопзий Руриус Третий? Хороший боец? – спросил он.

Задавая вопрос, Меф не учел, что Арей был из тех, у кого не просто заслужить комплимент.

– Кто? Он? Да ничего подобного! Когда-то он считался седьмым или восьмым клинком мрака. Но потом я одолел Хоорса и еще кое-кого по мелочи, так что его рейтинг несколько вырос. Теперь он, должно быть, четвертый или пятый, – пояснил мечник небрежно.

– Так, значит, сражаться Гопзий умеет?

– Ну разве что на амебном уровне… Стражей тридцать или сорок он все же убил, не считая светлых с флейточками, которых он убивал уже не для души, а по работе, – неохотно признал Арей.

Он оценивающе взглянул на Мефа, поскреб желтоватым ногтем щеку и добавил:

– Да чего уж там… Сражайся вы сегодня, я ни на минуту не усомнился бы, кто останется стоять, а кто ляжет. Сказывается отсутствие постоянной практики. Остаточные рефлексы у тебя еще сохранились, но расхлябанность и общее влияние светленьких глушит в тебе здоровые инстинкты убийцы. Хотя есть еще время, чтобы чуток подтянуться и умереть более-менее достойно…

– Много времени? – быстро спросил Меф.

– Месяц. До двадцать девятого ноября… Ну что, не раздумал расстаться с мечом?

Буслаев упорно попытался не пропустить внутрь страх, зная, что, если позволит малейшему сомнению просочиться, оно будет разъедать его изнутри и обессилит еще до начала боя.

– Я буду тренироваться! – сказал Меф.

Арей отнесся к его намерению с известной долей скепсиса.

– Тренироваться? С кем? Со своей светленькой? Или тренировкой ты называешь утреннюю пробежку вокруг ближайшей помойки?

– Ну… я… – растерянно начал Буслаев.

Арей нетерпеливо дернул пальцем, и язык во рту у Мефа одеревенел.

– Прекрати блеять! Тренироваться надо не просто ежедневно! Тренироваться надо непрерывно, до кровавых мозолей на руках! До ненависти к собственному мечу, чтобы на него смотреть уже не хотелось. Даже ночью, когда ты отключаешься от усталости, надо продолжать наносить удары. Укол – рубящий удар – уход – отбив – укол. Все остальное – это секция общефизической подготовки для пенсионеров и беременных женщин. Ты понял?

Меф молчал. Он безуспешно пытался шевельнуть твердым занозистым языком и всем сердцем сочувствовал магу второй категории Буратино, который прожил с таким языком всю жизнь вплоть до неудачных пиротехнических опытов, предпринятых в 1522 году в Милане магом Арте Моном.

– Выход один! – решительно сказал Арей. – Этот месяц ты проводишь со мной. Я продумаю, какую тактику тебе выбрать с Гопзием, чтобы впредь у него отпало желание задирать моих учеников. Ну! Я жду ответа: «да» или «нет».

• Предыдущая
• 11/63
• Следующая