Наследие исполинов - Васильев Владимир Николаевич - Страница 27

• Предыдущая
• 27/76
• Следующая

И мощная рация с каналом мгновенной связи.

В общем, к началу техноблокады искатели успели забиться в нору и затаиться:

Шат-тсуры обнаружили покинутый рейдер этим же днем, ближе к вечеру.

Пустота. Крохотная желтоватая пылинка в ней – мерцающий шарик звезды Замххад. Где-то тут есть еще и планеты, но их без приборов вовек не разглядишь – по сравнению со звездой они и вовсе ничтожны. Но так или иначе каждая Из них – громадный мир, жизненная территория, в данный момент занятая врагом. А заодно и хранящая древнюю тайну, ключик к будущим победам нарождающейся империи Унве шат-тсур.

Флотом командовал Шат Урву. Нет, не адмирал – такой же слуга Шатта-Унве, как и любой солдат флота. Разве что первый из слуг в этом районе космоса. Смешные воинские звания и золоченые кителя пусть таскают на себе надменные, но в общем-то пустоголовые галакты. Шаты ценят верность Унве и доблесть в бою. Лишь этим, да еще умом и опытом командующий флотом отличается от солдата, техника или капитана звездолета.

Финишные сферы вспухали одна за другой. Флот вываливался из-за барьера единица за единицей, искореженное пространство стонало, области транспортной нелинейности накладывались одна на другую, умножая и без того масштабные, искажения метрики.

Но вот флот финишировал, корабли быстро погасили паразитный дрейф. Пространство мало-помалу пришло в норму. Флот перестраивался в маневровый порядок.

Вон и соратники нашлись: регистраторы масс исправно фиксируют пару планетарных крейсеров и всякую мелочь вроде истребителеносцев и конусных заградителей. Лежат в естественном дрейфе. Ждут. Финиш флота «Багута» они, конечно же, давно зафиксировали. Любой из пустотных суперкрейсеров Шата Урву дает такие возмущения, что засечь их возможно даже из соседней звездной системы.

– Командующий Ухола на связи, – доложили Шат Урву. Перед пультом тут же вырос видеостолб.

– Привет, старина, – поздоровался Ухола и дружески уркнул.

Шат Ухола и Шат Урву давно и плотно знали друг друга – родом из одних и тех же мест, вместе росли, вместе учились, вместе завербовались во флот. Правда, потом судьба развела приятелей: крупные чины парами не сидят.

– Привет, привет, вояка! – ответил Урву и не преминул съехидничать: – Как это твои герои поисковик хомо прохлопали?

Ухола досадливо поскреб передужье:

– Да не то чтобы прохлопали… Сам посуди: как себя ведут гражданские при атаке? Даже не удирают – не успевают сориентироваться, теряются. А эти только из-за барьера вывалились – и полный навстречу! Понятно, что разминулись с истребителями, уркнуть не успели. Мои в разворот, а эти, не будь болваны, к планете – в атмосфере-то у них преимущество. Догнали бы, да тут, как на грех, планетарник финишировал. Хомо как раз мимо прошли, а истребители чуть в нелинейность не влетели. Пока маневрировали – хомо уже в атмосфере. – Попробуй догони…

– Да… Не повезло, дружище. Бывает, – по-честному посочувствовал Урву.

– И, главное, быстро так все – швырк, и нету хомо, – не Унимался Шат Ухола. – Только плазменный след да воспоминание! Пилотов я заставил гальюны в арестантской драить. Сам Унве приказал. Да только проку с того…

– Ладно, дело свершенное, – махнул ладонью Урву. – Давай исправлять, что ли.

– Давай! – с готовностью подобрался в кресле коллега.

– Что у тебя за силы?

– Два планетарника, два истребителеносца, пяток заградителей и восемь малых крейсеров с десантом.

– Мало, – вздохнул Урву. – Ну, не беда, я подмогу привел. Данные по планете у тебя есть? Как она называется, кстати?

– По-нашему – никак. На языке хомо – Табаска. Есть данные, я запросил.

– Показывай…

Перед Урву раскрылся видеокуб, в центре которого висел голубовато-зеленый шарик Табаски, а по краям ползли пиктограммы сопроводительных ремарок.

Некоторое время шаты изучали информацию – планетографические данные, расположение человеческих станций и баз, потенциальные посадочные площадки, основные направления десантирования.

Поисковый рейдер хомо сел на самом большом из четырнадцати материков, в северном полушарии. Материк, как и все материки Табаски, совершенно девственный, сплошь покрытый джунглями и болотами. На приполярном побережье ютилась убогонькая животноводческая ферма, рядом с ней – рыбопланктонный комплекс. Тут же расположился смехотворно мелкий космодром, от силы на два-три небольших грузовоза. В южной части материка обосновалось какое-то туристское заведение, именуемое «Экзотик-туром». У этих имелся свой космодром, попристойнее, но тоже размером с чих свезза, никак не крупнее.

Урву привычно намечал направления атаки:

– Значит, так, коллега! Первым делом, конечно, вот этот материк. Два планетарника, прикрыть каждую из площадок, чтоб ни одна зараза не стартовала. Первый планетарник – на научную станцию, и не забыть информоблокаду подвесить. У ученых всегда до исамара средств связи и прочей продвинутой машинерии. Второй крейсер – на южный космодромчик…

Объемная модель Табаски расцветала стрелками и условными значками.

– Шестерку спутников на стационарные орбиты. – перекрыть все внахлест. Биорегистраторы высеять. У хомо вариабельность сильная?

– Не особенно. Но есть различия, у них четыре генетических ветви в расе плюс всякая мешанина в самых разных пропорциях.

– Учесть, настроить. Каждый регистратор, каждый! А не как в прошлый раз…

Шат Ухола понимающе уркнул. События, на которые намекал соратник, и впрямь трудно было назвать приятными для воспоминаний. Но ошибки прошлого лучше учитывать – это помогает избежать ошибок в настоящем и будущем.

– Дальше. Десант. Полагаю, в плане закрепления нас заинтересуют только четыре объекта: научная станция, горнорудный комплекс, рыбопланктонный комплекс и космодром при туристах, больно уж он приличный для такой дыры. Остальные точки – абдукторная высадка: сели, прочесали, зачистили территорию и ушли. Не забыв, естественно, маячки оставить. В десанте у тебя кто?

– «Сизые скелеты».

– Ух ты! – обрадовался Шат Урву. – Гвардия Унве?

– Они самые.

– Круто! У меня «Меченый корпус».

– Тоже не слабо, – оценил Ухола и со значением скрипнул скелетом. – Кого куда?

– «Сизых» – на закрепление, «Меченых» – на зачистку. Полагаю, так разумнее.

– Согласен.

– Похоже, по общим вопросам все, дружище!

– Тогда начинаем?

– Начинаем!

– Модель на разработку! – скомандовал Шат Урве технарям и в последний раз взглянул на зажатую в клещах атакующих стрелок Табаску. – Предварительная готовность!

Флот начал методичное перестроение, нацеливаясь на вторую планету.

Желтоватый шар Замххад равнодушно взирал на начало вторжения.

Когда группа на маршруте, персоналу турбазы и космопорта делать почти нечего. Половина девчат разлетелась к мужьям – в основном на северный рыбопланктонный комплекс. Грузчики с терминалов махнули на острова порыбачить. Троица космодромщиков после отбытия лайнера сутки играла попеременно в бридж и преферанс, сутки отсыпалась, потом сутки пила пиво и снова сутки отсыпалась. Буфетчица Люся в промежутках между отпуском пива космодромщикам сделала два карандашных наброска с натуры и немедленно продала их посредством сети в ирландский паб на Лазурном Шепоте. Полуручной кошкун при столовой оказался самкой и вывел в кустах у беседок пятерых потешных полосатых детенышей. В дневном небе видели довольно яркий болид, рухнувший где-то в окрестностях реки Сайры и Мангрового залива, причем космодромные приборы не зафиксировали сколько-нибудь значительной почвенной ударной волны.

На этом новости первой десятидневки исчерпывались. Обычное сонное трех-четырехнедельное ожидание, пока Скотч не приведет уставших, обросших и донельзя довольных собой и путешествием туристов обратно на турбазу. Поэтому неожиданный звонок с научной станции университета Фалькау долго оставался без ответа – поблизости от пункта связи попросту никого не было, поскольку личные вызовы адресовались непосредственно на браслеты-коммуникаторы.

• Предыдущая
• 27/76
• Следующая