Люс-а-гард - Трускиновская Далия Мейеровна - Страница 14

– Ладно, – сказала Люс. – Давай в открытую. Мы – хронодесантницы. И мы зовем тебя в хронодесант.

– Куда???

– В хронодесант! – и тут Люс понесло. – Мы странствуем по столетиям! Мы ищем настоящих мужчин – самых сильных, самых смелых! И даже красивые попадаются! Представляешь? Бойцы! Гвардейцы! Орлы! Королевские мушкетеры! Корсары! Гусары! Флибустьеры!!!

Зульфия тем временем вытаскивала из недр кармана сложенную в несколько раз распечатку того самого доклада, который обсуждали тринадцать заговорщиц.

– Будешь читать, голубка, или поверишь на слово? – спросила она толстушку, пока яростная Люс переводила дух.

Та молча взяла распечатку и углубилась в чтение. Зульфия прижала палец к губам, что означалло – Люс, остановись, началась серьезная обработка…

Вдруг толстушка подняла красивую голову.

– Тридцать восемь процентов? – изумленно спросила она.

Зульфия сразу же сообразила, о чем речь.

– Да, по предварительным итогам этого года будет тридцать восемь процентов мальчиков, остальные родятся девчонки. А теперь пропусти три страницы и читай про патологии. Из этих тридцати восьми процентов до совершеннолетия доживут хорошо если тридцать, а дееспособными окажутся хорошо если двадцать, да и те будут держаться на медикаментах. Представь, какое они дадут убогое потомство! Я уж молчу о несчастных неудовлетворенных женах и любовницах…

– А почему я ничего этого не знала? – капризно вопросила толстушка, и ее интонация очень не понравилась Люс. Примерно с такой же степенью сварливости она только что собиралась на кого-то подавать в суд…

– Секретные сведения, – объяснила Зульфия. – И вот мы ищем женщин для хронодесанта. Чтобы они имели возможность встретиться с настоящими мужчинами, а при желании – родить от них настоящих сыновей. Ты нам подходишь.

– Я? – толстушка посмотрела на Зульфию, потом – на Люс, потом – опять на Зульфию, потом – опять на Люс. – Я – в десант?!. Я???

И она сделала жест рыболова, описывающего пойманную десять лет назад щуку.

Толстушка имела в виду – как, с ее габаритами, да вдруг в десант? И, очевидно, сразу же вообразила, как эффектно будут сидеть на ней узкие и блестящие кожаные штаны, в которых щеголяли Люс и Зульфия.

– Это – ерунда! – презрительно сказала Люс, повторив рыболовный жест.

– Мы ищем для десанта красивых женщин, понимаешь? – добавила Зульфия. – А ты же настоящая красавица! В двенадцатом веке тебе просто не будет равных! Решайся – не пожалеешь!

Толстушка молчала.

И тут Люс собразила, какого именно довода она ждет.

Не удостоверений из Института прикладной хронодинамики, нет! И не его рекламного проспекта, разумеется…

– Ты только вообрази себе ярость своего концертмейстера, когда он узнает, что ты предпочла настоящего мужчину!

По лицу красавицы Люс поняла, что нажала на нужную кнопку.

– Это надолго? – спросила толстушка.

– Смотря как нам удастся отрегулировать хронокамеру, – честно ответила Зульфия. – Скорее всего, ты будешь отсутствовать в нашем времени несколько часов. В худшем случае – сутки.

– Так мало? – толстушка улыбнулась. – Так это же просто здорово! Тогда я всюду успеваю…

Она встала с лавочки и решительно двинулась к выходу из беседки. Люс и Зульфия еле успели посторониться – походка и повадка у толстушки оказались довольно уверенные, а смести человека с пути она могла одним движением округлого плечика.

– Ты за вещами? – спросила Люс.

– Какие у меня тут могут быть вещи? – искренне удивилась толстушка. – Вот это?

И она подергала за свой балахон.

Люс и Зульфия двинулись следом за ней по крутой тропинке, но одновременно притормозили, когда толстушка ступила на мост. Он был такой изящный, такой кружевной, такой хрупкий, а обе А-Гард вовсе не желали мочить свои кожаные костюмчики в рукотворном пруду.

Перебравшись на материк, толстушка бодро направилась к зарослям гигантского можжевельника посреди большого газона.

Оказалось – в незапамятные времена там была проложена тропка, ведущая к забору, а в заборе существовала дыра, которую не ловила ни одна сигнализация. Возможно, ее уже сто раз заделывали, а она возникала снова. Таких подробностей толстушка не знала.

– Мы через эту дырку лазим, когда хотим выбраться в кафе. Ну, убейте меня, но я не могу без шоколадного бисквита!

Люс и Зульфия выбрались через дырку сами, помогли вылезть своей толстушке и оказались на обочине скоростного шоссе.

Расстояние никогда не пугало ни Люс, ни Зульфию. Они обе умели и любили бегать. До города они добрались бы за полчаса. Но с ними был ценный груз…

– Ты пока возвращайся и сиди возле самой дырки, – решила наконец Люс. – А мы попробуем остановить попутную машину. Главное – усадить тебя.

– Ага, – согласилась толстушка. – Ладно, я спрячусь. Вряд ли кто притормозит, чтобы взять меня в салон…

Сказала она это так жалобно, что Люс и Зульфия прямо-таки преисполнились гордости: они не просто авантюру затевали, а выручали из беды несчастную женщину!

– Между прочим, не мешало бы спросить, как ее зовут, – заметила Люс, становясь в завлекательную позу на обочине и взъерошивая обеими руками свой «одуванчик».

– У нас еще будет время познакомиться с ней поближе, – усмехнулась Зульфия. – И сдается мне, что эта девственница – крепкий орешек.

Тут вдали показался автомобиль. Люс призывно замахала ему рукой, и он действительно притормозил рядом. Но когда дверца открылась, обе А-Гард попятились.

За рулем сидела Илона Драйзер.

Журналистка была, как всегда, приветлива, яснолика и хороша собой. Но Люс и Зульфия знали, во сколько обходится ей эта неувядаемая молодость.

– Девочки! – воскликнула Илона. – Вы как сюда попали? Вас подвезти?

– Не-ет, – получив от Зульфии чуть заметный толчок в бок, отвечала Люс. – Вы ведь по делам едете… а нам совсем в другую сторону!

– А вы угадайте, куда я еду! – в голосе и взгляде Илоны было невероятное торжество. – В клинику доктора Вульфа!

– А кто это такой? – немедленно спросила мудрая Зульфия.

– Доктор Вульф?!. – изумилась Илона и вдруг расхохоталась. – Да, действительно, доктор Вульф – это не для широкой прессы!

– Зачем же вы к нему едете? – резонно спросила Люс.

– Не к нему, в его клинику. О клинике писать не принято, а о некоторых пациентах – вполне! Так вот, девочки, я еду брать интервью – угадайте, у кого!

Обе А-Гард дружно помотали головами.

– У Марианны Ольдерогге!

– Где-то я слышала это имя… – пробормотала Люс.

– Слышала это имя! – возмутилась Илона. – Ничего себе! Дожили! Что ты вообще слышишь, кроме кличек своих лошадей?

– Это та… флейта? Нет, скрипка… – вмешалась Зульфия.

– Это Серебряная Свирель!

Тут и Люс увидела внутренним взором кусочек видеорепортажа со всемирного конкурса вокалистов. Они с Зульфией смотрели финал, потому что ведущей была их общая подружка, известная артистка. И действительно – та называла и имя «Марианна Ольдерогге», и почетное то ли звание, то ли прозвище – «Серебряная Свирель».

– Она перед тем, как участвовать в шестом всемирном, решила пройти у Вульфа курс лечения. И никто не знает, справился Вульф или не справился.

– А если не справился?

– Значит, она опять не выйдет на сцену.

– А в чем проблема? – спросила Люс.

– Ах, да, вы же ничего, кроме своих шпаг, не знаете… Скажи, Люс, ты когда-нибудь в жизни видела Серебряную Свирель? Ну, по видео, в журнале, на улице, в театре?…

– Никогда, – твердо сказала Люс. – Слышала только записи. Но голос потрясающий. Говорят, голос такого диапазона рождается раз в столетие.

Никаких записей, она, понятное дело, не слышала, а честно повторила то, что рассказала ей тогда подружка-артистка.

– А ты, Зульфия?

– Тоже – никогда. Хотя интересно было бы увидеть Серебряную Свирель на оперной сцене. Я слышала, как она пела сцену в саду из «Фауста», только не помню, с кем…

Люс могла держать пари – про сцену в саду Зульфия слышала от той же подруге. Просто у обеих А-Гард была одинаково цепкая память на фамилии и всякие названия.