Дом под дождем - Тихомиров Артем Юрьевич - Страница 3

Время. Оно не позволяло мне такой роскоши. В полдень я должен быть у Лошадиного Черепа. Опаздывать ненавижу.

Пришлось отказаться от идеи вернуться. Интуиция подсказывает мне, что этим я ничего не добьюсь. Их рты на замке. Тайны в глухих местечках охраняются, как правило, очень хорошо.

Дереборг так и не показал мне своего истинного лица. Пару раз в подворотнях я замечал чумазые детские физиономии, но они исчезали быстрее, чем я успевал их рассмотреть. Дважды являлись моему взору хмурые женщины с корзинами. Они смотрели на меня искоса и стремились как можно быстрее скрыться. Изредка погавкивали псы, но не более. Над городком повисла зловещая тень. У самого выхода из города я заметил большую конюшню и кузницу, примыкающую к ней с северного края. В кузнице стучали молоты. Потом я заметил высокую фигуру в фартуке. Человек возник на мгновенье, и испарился, точно призрак.

Что ж, если со мной не хотят разговаривать, я уйдут. Не люблю навязывать свое общество.

Развалины храма Фрейи Владычицы находились на полпути между Дереборгом и Лошадиным Черепом. Но если Череп стоял по левую руку от дороги, то развалины находились по правую. Убедившись, что времени еще достаточно, я свернул и направился к нагромождениям камней.

Целой оставалась только стена, служившая фасадом. Говорят, ураган разнес храм, простоявший добрую тысячу лет, всего за пару часов. Ветер разрушил великолепное сооружение, и восстановить его не смогли. Либо не захотели. Эльфы привечали своих богов и не стали бы ввязываться в то, что им безразлично, а люди и прочие были слишком заняты другими делами.

Развалины поросли травой и кустарником. Я влез на то, что раньше было частью крыши. Все мало-мальски ценное уцелевшие жрецы унесли отсюда сразу после урагана. Всякое барахло, вроде деревянной отделки, растащили местные. Долгое время, по словам Карла, здесь лежала статуя самой Фрейи, но ее увезли в какой-то музей.

Взобравшись на самый высокий кусок рухнувшей кладки, я вытащил подзорную трубу и осмотрелся. Дорога уходила на север, к мосту через Синфолу, и дальше, к Ветряной Миле. На западе темнела кромка леса, из которого вытекала серебристая ломаная линия реки. На востоке Синфола впадала в Залив Облаков. Повернув трубу в том направлении, я увидел гряду холмов и еле различимые очертания ферм. За рекой было несколько деревушек. Две с эльфийским населением, одна со смешанным, и одна человеческая. У границы с Хаулгардом живут орки и огры, мало контактирующие с соседями.

Здесь и вправду все словно на кладбище, подумал я, наводя трубу на Лошадиный Череп. Огромный камень лежал на лысом пригорке и был хорошо виден со всех сторон. Схожесть с черепом оказалась поразительной. Я разглядел даже глазницы и отверстия там, где у лошади находятся ноздри.

Пока я бродил вокруг развалин, из-за облаков, покрывающих ровным слоем все небо, выглянуло солнце. Серые камни перестали выглядеть такими мрачными. В траве застрекотал припозднившийся кузнечик.

Покинув разрушенное святилище, я зашагал к Лошадиному Черепу. Солнце наблюдало за мной. Словно большой глаз, подглядывающий сквозь дырку в стене. Я послал светилу привет. Оно было бесстрастным, либо хорошо скрывало свои эмоции. В этих местах лучезарное настроение выглядит неестественно.

Я шел не торопясь. Карл не появлялся. Вокруг Лошадиного Черепа вились разве что любопытные воробьи.

Разрыв в тучах стал шире. Начало припекать. Необычное сочетание – пар изо рта и горячие солнечные лучи. Я снял шляпу, держа ее в левой руке. Ветер накинулся на мои волосы и перепутал.

Без десяти минут полдень. Карла все еще не было. Обычно он пунктуален до болезненности, и прибывает ровно к назначенному сроку. Остается подождать.

Лошадиный Череп был огромен. Высота пригорка составляла метра полтора, да сам булыжник не менее четырех. В длину же все десять. Время источило камень, набросило на него несколько слоев зеленого мха, прорезало глубокими трещинами. Вблизи форма камня не была такой совершенной, как могло показаться издали, но свое название он оправдывал.

Несколько минут исследований, и я уселся на небольшой булыжник у подножия черепа. Минуты текли в тишине, нарушаемой только порывами ветра. Я вынул трубку, набил ее и закурил, думая о письме Карла. В студенческие годы, прошедшие под сводами Фарандского университета, мы были не разлей вода. Куда он туда и я. Тем не менее, многое из жизни его семьи оставалось для меня тайной. И не то, чтобы за семью печатями, – просто Карл не любил распространяться на эту тему. Что мне, по большому счету, известно сейчас? Не больше, чем всегда. За годы, прошедшие после университета, мы видели только дважды. В последний раз три месяцам тому назад, на Восточном вокзале Фаранда. Карл возвращался домой после длительного путешествия на юг. Мы проговорили не больше двадцати минут. Приятель уточнил у меня адрес и сказал, что обязательно напишет. Хотя и не сразу, но слово он сдержал. И вот я здесь и теряюсь в догадках относительно того, что происходит.

Может быть, во всем виновата моя привычка видеть в каждой мелочи подвох? Допускаю. Самым лучшим будет просто не обращать внимания. Здешние места произвели на меня чересчур сильное впечатление, и я позволил эмоциям затмить мой разум. Такое случается. Сыщик состоит из плоти и крови, как все остальные люди и нелюди. Ему простительны слабости.

Трубка погасла. Едва я успел вытряхнуть из нее пепел, как поблизости раздался стук копыт.

Я вышел из-за камня, но увидел вовсе не моего друга.

Она была прекрасна, даже я бы сказал ослепительна. Блондинка с двумя белыми косами и льдистыми глазами. Брови – две полоски инея, а на щеках свежий румянец. Я замер, точно обратившись в каменную статую.

Может быть, сама Фрейя ступила на земную твердь и предстала передо мной?

Первые секунды, ошеломленный, я не мог пошевелиться и ничего не видел вокруг, кроме этой девушки.

Потом та часть меня, что звалась чистым и холодным рассудком, громко кашлянула, и я очухался от наваждения. Девушка улыбнулась. От нее не укрылась моя реакция. Я был для нее словно жучок на ладони.

Невзирая на довольно прохладный день, я почувствовал, как мне становится нестерпимо жарко.

Я несколько раз моргнул, и только теперь понял, что богиня не плывет по воздуху, а восседает на породистой гнедой кобыле. Шерсть лошади была огненного оттенка, а какая стать! Словно блондинка сидела на существе из живого огня.

Девушка остановила животное в шагах пяти от вашего покорного слуги. Лошадь замотала головой.

– Добрый день, – произнесла незнакомка. – Должно быть, вы и есть Бэзил Хрофт.

– Совершенно верно! – Мне пришлось напрячься, чтобы ответить подобающим образом, а не мямлить. – Бэзил Хрофт, к вашим услугам.

– Оставьте ваши церемонии, в наших местах мы любим простоту. – Она подарила мне улыбку, способную растопить все без исключения айсберги Далекого Севера. Такого я был попросту недостоин.

Появился еще один персонаж нашего маленького спектакля. Огр, взгромоздившийся на лошадь под стать себе. Его черный першерон походил больше на раскормленного кровожадного дракона, чем на обычное животное. Сам всадник, как все огры, меднокожий, низкоголовый, лысый, с тяжелым лицом, сверлил меня топазовыми глазами из-под массивных надбровных дуг.

Огр подъехал ближе, но предпочел держаться позади девушки. Я мог сказать, что ему не меньше ста двадцати лет, что он когда-то был ранен в плечо, левое, не очень хорошо действующее, и что родом он с северо-запада Зимландии.

К седлу его першерона были привязаны поводья третьей лошади, без всадника.

– Меня зовут Эрна, – сказала девушка. – Эрна Сэдлфорт. А это Тибальд.

Тибальд и бровью не повел. Все тот же суровый пронизывающий взгляд. Недоверчивый, главным образом. Огр был одет в некоторое подобие охотничьего костюма. За спиной, на широком ремне – карабин, на поясе два пистолета.