Приключения на обитаемом острове - Безуглов Анатолий Алексеевич - Страница 7
- Предыдущая
- 7/20
- Следующая
— люди уважаемые, заслуженные, к тому же любят свою школу, и если уж отдали предпочтение Сипу и его товарищам, то, значит, усмотрели в выступлении действительно необычное и интересное. После таких слов самого Макара Петровича Саввушкин мог спокойно купаться в лучах заслуженной славы.
Седьмой «А» был доволен. Правда, Ваня Макаров пыхтел. После успеха Сипа на празднике о его брате никто не вспоминал. И когда Ваня начиная задаваться, кичась Макаровым-старшим, то ему тут же указывали:
— Не ты же моряк, а брат…
На следующий день после праздника произошло событие, в корне изменившее отношение Сипа к свиноферме, на которую он попал волею судьбы.
Илюха уже кончил работу, повесил свой халат на вешалку и навострил лыжи к Стасику, когда прибежала запыхавшаяся Маша Ситкина.
— Леонид Матвеевич будет у нас!
Илюха сразу и не взял в толк, что за Леонид Матвеевич, почему так засуетились Ситкина, Веревкина и Назаренко. Маша, так та просто не знала, за что сначала хвататься.
— Девочки, срочно проверьте загоны. Сип, наведи порядок в кормокухне. Нет, девочки пусть убирают в кухне, а ты помоги мне вымыть Васю.
Ситкина словно помешалась. На ферме и так был всегда полный порядок. А Вася — тот сиял как начищенный ботинок: купали его каждый день.
Илюха с большим неудовольствием, ворча, снова надел халат и пошёл помогать бригадиру мыть борова.
— Кто такой Леонид Матвеевич? — спросил он Машу, окатывая Ваську водой из ведра. Тот похрюкивал, довольный, щуря белые редкие ресницы.
— Тю! — вытаращила на него глаза Маша. — Доктор наук!
И тут только до Саввушкина дошло, что Леонид Матвеевич и был председателем жюри на вчерашнем вечере и вручил Илюхе с партнёрами по «мировому аттракциону» подарки.
Ростовский учёный появился на свиноферме вместе с Макаром Петровичем и какой-то незнакомой девушкой. Девушка была в белых брюках, защитных очках и маленькой шёлковой кепочке, чудом державшейся на её пышной шевелюре.
— Людмила Павловна, познакомьтесь, пожалуйста: заведующая свинофермой Маша, — представил гостье Ситкину директор школы.
С самим Леонидом Матвеевичем, одетым скромно — хлопчатобумажные мятые штаны, клетчатая рубашка с короткими рукавами, соломенная шляпа и босоножки на босу ногу, — Маша поздоровалась как старая знакомая, хоть и почтительно.
— А это Веревкина, Назаренко и Саввушкин, — продолжал знакомить Макар Петрович.
— Ба! — воскликнул доктор наук, тряся Илюшину руку. — Артист. Мастер на все руки!
— Совершенно верно, на все… — хмыкнул директор, но объяснять ничего не стал. — Ну, что скажешь, Леонид? — Макар Петрович широким жестом показал на ферму.
— Отлично, отлично, — качал головой учёный. — А с чего мы начинали, а? Помните, как первый раз приехали на остров? Кустарник — не продерёшься. Весь затянут илом…
— В тот год очень сильно разлился Маныч, — кивнул Макар Петрович.
— Две старенькие палатки, — вспомнил доктор наук.
— Все своими руками…
— Нюра Шовкопляс заблудилась, помните?
— А как же. Нашли её в камышах. Там сейчас у нас бахча… Но Нюра-то, Нюра, а? — сказал Макар Петрович.
— Да-а. Виделись в Ленинграде. Главный инженер завода.
— Ты тоже, Леонид, кое-чего добился, — засмеялся директор.
Илюхе было странно слушать, как Макар Петрович называет гостя запросто по имени. Доктор наук, из Ростова. Но потом Илья сообразил: этот самый Леонид Матвеевич был когда-то для директора простым учеником, как и он, Илюха. И тоже бегал босоногим мальчишкой по улицам Тихвинской…
— Леонид Матвеевич, нет, вы только посмотрите! — прервала их воспоминания Люся. Девушка стояла у загона Васи. В её голосе звучало нескрываемое восхищение.
— Да, — сказал земляк, — тебя, Маша, можно поздравить. — Он зашёл к борову, присел на корточки. — Вырастила рекордиста, хоть сейчас на выставку.
Вася, словно догадываясь, что речь идёт о нем, хрюкнул и легонько поддел учёного пятачком.
— А что? — сказала Люся. — Надо будет рекомендовать.
Леонид Матвеевич поднялся.
— Обязательно. Я как член комиссии буду настаивать.
Пришла очередь смущаться Маше. Щеки её запылали.
Сип недоумевал: подумаешь, столько разговоров вокруг обыкновенной свиньи!
Но когда он узнал, что Люся — кандидат наук, да ещё приехала из Москвы, то пожалел, что с прохладцей относился к изучению книжек, которые дала ему Маша. О чем толковали животноводы, он понимал с трудом. Зато Маша была на высоте.
Прощаясь, Леонид Матвеевич сказал:
— В конце лета готовься, Маша, на выставку в Ростов.
— А может, и на ВДНХ, — добавила Людмила Павловна.
Гости ушли, а бригада ещё долго не могла успокоиться. Сип даже забыл, что намеревался пойти в мастерские.
— Счастливая ты, Машка, — сказала Веревкина. — В Москву поедешь.
— Это ещё неизвестно, — ответила Ситкина. Она сидела на табуретке, прижимая ладони к горящим щекам.
— Надо Васю лучше кормить, — предложил Илюха. У него к борову проснулись нежные чувства.
— Будем строго придерживаться науки, — сказала Ситкина.
Покидая в этот день свиноферму, Саввушкин задержался у загона Васи. Тот лежал на боку, дремал, и определённо нравился ему все больше и больше.
После работы Сип не пошёл на рыбалку, как договаривались с Володей и Филей: он схватился за книжки по свиноводству. И теперь они уже не казались ему такими скучными. Не участвовал Илюха и в играх, затеваемых ребятами на вечерней заре.
— Ты знаешь основные методы подготовки кормов для свиней? — спросил Сип у Гулибабы, когда они уже укладывались спать.
Володя, разумеется, не знал.
— Измельчение, помол, дробление, плющение, запаривание, осолаживание, дрожжевание, ферментирование, проращивание и увлажнение, — без запинки отбарабанил Илюха. Гулибаба аж присвистнул от удивления. — А какие вещества входят в рацион?
— Отходы с кухни, ещё картошка…
— Аминокислоты, протеины, минеральные вещества… — начал перечислять Сип и привёл десятка два названий.
Гулибаба молчал, подавленный осведомлённостью приятеля.
Напоследок, залезая под одеяло, Илюха спросил:
— Сколько больших калорий в килограмме говядины?
— Не знаю, — признался Володя.
— 1520 единиц. А в свинине аж 4060. Теперь понял, что свиноводство — это сила?
— Сила, — согласился Гулибаба.
Илюха ещё долго ворочался в постели.
До него доносились едва слышные звуки транзисторного приёмника — Юра Данилов слушал «Маяк». Голос диктора пробивался в сознание Сипа сквозь полусон.
«Передаём последние известия! — Сип медленно погружался в сладкую дрёму. — Сегодня на ВДНХ СССР, — продолжал диктор, — состоится вручение Золотой медали выставки пионерам Тихвинской школы-интерната Маше Ситкиной и Саввушкину Илье, вырастившим рекордсмена Васю…»
…По Москве едет открытая легковая машина. Вокруг столько солнца, такие яркие и нарядные улицы, как бывает только во сне или мечтах. От счастья у Сипа щекочет в горле. Он едет с Ситкиной по московским проспектам. Здесь же, в машине, Вася. Чистый, с голубой лентой на шее.
Потом что? Потом машина въезжает на ВДНХ. Бьют упругие струи, золотятся в солнечных лучах огромные фигуры. Он отчётливо помнит приятную прохладу фонтана Дружбы народов в тот летний день, когда стоял как заворожённый с матерью и отцом перед уходящими вдаль дворцами…
Илюха и Маша выходят из машины. Переваливаясь, солидно колыша тяжёлую тушу, спускается на землю Вася. Щёлкают фотоаппараты, жужжит кинокамера. И много людей вокруг. Улыбающихся, любопытных, восхищённых. Слышна красивая музыка.
«Ваше хобби?» — выныривает откуда-то человек и подносит ко рту Саввушкина микрофон.
«Люблю играть в футбол…»
— Юрка, кончай, — доносится откуда-то голос Криштопы.
Илюха открывает глаза. Сквозь окно палатки виден кусочек неба с крупными звёздами.
Данилов выключает свой приёмник. Сип зажмуривается. Но теперь приходит другой сон. Какой, Илюха наутро забудет…
Посещение свинофермы учёными не прошло незаметным. Скоро весь Пионерский знал, что Ситкина с боровом поедет на выставку. В свинарник повалили любопытные. Сип, который теперь уделял Васе максимум внимания, отвечал на вопросы как заправский экскурсовод. Трудился он не за страх, а за совесть; Ситкина не могла нарадоваться на толкового и расторопного помощника. О прилежности Саввушкина было доложено Макару Петровичу и Андрею Смирнову.
- Предыдущая
- 7/20
- Следующая
