Шарада Шекспира - Солнцева Наталья - Страница 4

• Предыдущая
• 4/76
• Следующая

Спектакль «Прекрасная злодейка» увлек Еву.

Помещение театра было маленьким, уютным, костюмы поражали роскошью – бархатом, кружевами и золотым шитьем, а игра актеров оказалась выше всяких похвал. На этом фоне впечатление от самой сцены и грубо выполненных декораций сглаживалось совершенно.

Старый как мир сюжет – власть, коварство и любовь – режиссеру удалось показать с неожиданной стороны. Красавица королева Мария Стюарт влюбляется и в середине лета 1565 года выходит замуж за своего сводного кузена лорда Генри Дарнли, но неблагодарный юноша не сумел оценить романтичную венценосную супругу. Он демонстрирует шотландскому двору жадность, трусливые повадки, глупость и неуемную похотливость, волочась не только за придворными дамами, но и не пропуская ни одной простолюдинки. Королева не простила ему такого унижения. К осени ее любовь прошла, а в голове созрел план избавления от нежеланного мужа. Следующей зимой в поместье Керк-О-Филд Дарнли нашел свою смерть.

Так гласит история, но как все происходило на самом деле?

В антракте Ева поглядывала на актера, играющего в спектакле незадачливого супруга Марии Шотландской. Молодой человек не стал уединяться в гримерной, а прогуливался по коридору, привлекая внимание зрительниц. В костюме английского аристократа шестнадцатого века, высокий, стройный, с горделивой осанкой, с нежным миловидным лицом, он был потрясающе хорош собой. Его мягкие шелковистые волосы спускались до плеч, оставляя открытым большой чистый лоб; темные выразительные глаза смотрели ясно, а легкие усики и бородка красиво оттеняли губы и линии лица.

«Интересно, это грим и парик? – подумала Ева. – Не похоже. Если я буду так откровенно глазеть на него, он, пожалуй, заметит».

Она сделала над собой усилие, чтобы оторвать взгляд от прекрасного юноши, и направилась в буфет. Бокал холодного шампанского не помешал бы.

Усевшись за столик, Ева достала из сумочки программку и посмотрела фамилию актера: Кристофер Марло. Он что, иностранец? А говорит без всякого акцента. Странно... Она пробежалась глазами по другим фамилиям, – здесь были Элеонора Буль, Ингрэм Фрайзер, Роберт Поули, Николас Скирс, Томас Кид.

– Ничего не понимаю, – пробормотала Ева, отпивая шампанское. – Что за чудеса!

– Разрешите?

Она подняла голову и ахнула – перед ней с чашкой дымящегося кофе стоял сам Генри Дарнли! Актеры тоже люди, они хотят посидеть в буфете, выпить что-нибудь. Ева так и застыла с открытым ртом, поэтому молодой человек переспросил:

– Вы позволите?

– Ах, да! Конечно! Присаживайтесь, – пробормотала она, краснея. – Честно говоря, я растерялась. Вы так великолепны в этом наряде, будто настоящий лорд! У меня просто дар речи пропал, когда вы подошли.

Театр «Неоглобус» был маленьким и мог вместить небольшое количество зрителей: маленькими здесь были и фойе, и гардероб, и помещения для актеров, и коридоры, и буфет.

– Единственное свободное место – за вашим столиком, – улыбнулся актер. – Так что приношу свои извинения, если помешал!

– Нет, что вы, – смутилась Ева.

Вблизи она заметила – волосы, усы и бородка у «Генри Дарнли» не накладные, а свои собственные. Грима на его лице почти не было вопреки мнению Смирнова о «боевой раскраске ирокезов».

– Вы почти не накрашены, – выпалила Ева, продолжая удивляться происходящему. – Почему? В вашем театре гримироваться не принято?

– У нас камерный театр, – охотно пояснил молодой человек. – Все находится очень близко – сцена, зрители и актеры, почти смешиваясь, для достижения эффекта присутствия. Поэтому в ярком обильном гриме нет нужды.

– Вас зовут...

– Кристофер Марло! – опередил ее вопрос актер, приподнимаясь и слегка наклоняя голову.

– Вы иностранец? Фамилии других актеров тоже не русские.

– Открою вам секрет, – с видом заговорщика произнес он. – Знаете, чем наш театр отличается от остальных? У нас все по-настоящему – английская история, английская пьеса, и актеры тоже должны быть английскими, прямо из шестнадцатого века! Иначе неинтересно! Достоверность достигается разными приемами, и псевдонимы актеров – один из них.

– Тогда и зрители должны быть английскими! – включаясь в игру, засмеялась Ева. – Им при входе нужно выдавать английскую одежду.

– Это детали будущего проекта, – важно надул щеки ее собеседник. – Так же, как и язык. Без совершенного владения английским скоро в театр никого пускать не будут!

Глядя на ее вытянувшееся лицо, он не выдержал и фыркнул.

– Вы меня разыгрываете? – догадалась Ева.

– Самую малость. Если я раскрою вам все наши секреты, меня уволят. Безработный актер представляет собой жалкое зрелище, поверьте – и морально, и физически!

Он говорил полушутя-полусерьезно. Ева робко улыбалась. В буфете было шумно, пахло кофе, пирожными и женскими духами.

– Меня убьют в последнем акте этой вечной шотландской драмы! – с пафосом произнес молодой человек. – Так не хочется умирать в расцвете лет! Вам не жаль бедного Дарнли?

Ева растерянно хмыкнула. Она считала, что нахальный юнец получил по заслугам, и высказала свое мнение.

– Женская солидарность! – засмеялся актер. – Дамы беспощадны не только к мужчинам, но и друг к другу. Несчастный Дарнли чудом избежал смерти от взрыва, вы помните: новый любовник коварной Марии хотел взорвать апартаменты Керк-О-Филд, а когда узнал, что король уцелел, велел своим слугам задушить его! Разве не жестоко?

– Нечего было распутничать! – возразила Ева.

Актер наклонился к ней и понизил голос.

– В этой истории есть нечто странное, – прошептал он. – Зачем Марии было убивать Дарнли? Ей стоило немного подождать, и... смерть сама сделала бы свое дело. В начале января Генри серьезно заболел, по тем временам неизлечимо!

– Чем?

– Официальный диагноз – черная оспа! – зловеще прошипел актер. – Но будь это правдой, Мария, боясь заразиться, ни за что не поехала бы из Эдинбурга в Керк-О-Филд к больному супругу! Вы не представляете себе, каков тогда был страх перед этой жуткой болезнью, которая не только мучительно убивала, но и навсегда обезображивала тех, кто имел несчастье выжить. Молодая красавица королева не стала бы так рисковать! А ведь она не только приехала в поместье, где лежал больной Дарнли, но и сидела у его постели, беседовала с ним... Возможно ли это?

– Выходит, супруг Марии был болен чем-то другим, – согласилась Ева с его доводами. – Но чем же?

– Смертельной формой сифилиса, как склонны были считать собравшиеся на консилиум придворные врачи. У Дарнли не было шанса выздороветь, а у Марии появилось веское основание прекратить с ним супружеские отношения и спокойно ждать развязки. Но нет! Бессмысленное убийство мужа – первый шаг королевы Шотландской по пути на эшафот. И она его делает! Разве не удивительно?

Ева задумалась. В таком толковании спектакль «Прекрасная злодейка» раскрывал совсем иную сторону событий далекого прошлого.

– Кто-то подстроил королеве ловушку, – заявила она, невольно подражая молодому человеку. – Поставил ее в безвыходное положение.

– Вот именно! Жизнь венценосных особ кишит ловушками и капканами. Впрочем, как и жизнь простых смертных.

Мелодичный сигнал возвестил, что зрителям пора возвращаться в зал, актерам – на сцену. Ева допила шампанское.

– Вы меня заинтриговали, – сказала она, глядя на собеседника. – Мы можем еще раз поговорить?

– С удовольствием, очаровательная незнакомка.

Он похвалил ее прическу и зеленый наряд. Ева вспомнила, как пренебрежительно отозвался о купленном ею платье Славка. «Неужели все повторяется?» – с ужасом подумала она. В памяти вихрем пронеслись сцены ее неудавшейся семейной жизни с Олегом Рязанцевым, бывшим мужем, его равнодушие, невнимание. И, напротив, жгучий интерес, восхищение, проявленные бывшим любовником; те эротические и чувственные фантазии, которыми он окружил ее. Покойный Денис Матвеев [1]...

• Предыдущая
• 4/76
• Следующая