Женщина в клетке, или Так продолжаться не может - Шилова Юлия Витальевна - Страница 5
- Предыдущая
- 5/67
- Следующая
– При чем тут работа? – Я подняла голову и посмотрела на мужчину стеклянным взглядом. – На работе все очень даже неплохо. Просто я без тебя не могу…
– Но ведь я же с тобой. Если бы я тебя не любил, разве бы я приехал?
– А я думала, ты Казань приехал посмотреть. – Я попыталась улыбнуться сквозь слезы.
– Да зачем бы мне сдалась эта Казань, если бы тебя в ней не было?! Тома, я с трудом выношу женские слезы. Успокойся, пожалуйста. Я рядом. Все хорошо. Ты же знаешь, что я очень стараюсь, чтобы мы виделись чаще. Я делаю для этого все возможное и невозможное. Ты же рассудительная девушка. Ты должна понимать, что я делаю все, что в моих силах.
– Жан, ты меня действительно не понимаешь или ты просто делаешь вид? – Я хотела остановить навалившуюся на меня истерику, но у меня плохо это получалось. – Я больше так не могу. Я умираю без тебя. Я медленно умираю! Наши с тобой разлуки становятся для меня невыносимыми, и я больше не могу сдерживаться. Когда ты уезжаешь, я кричу от душевной боли и кусаю губы до крови. Я не знаю, насколько меня еще хватит, но мне кажется, что я скоро умру. Когда я остаюсь одна, у меня такое ощущение, будто меня ножом режут по сердцу. У меня какое-то помутнение рассудка. Мне постоянно кажется, что я тебя теряю. Это какая-то агония, понимаешь?! Ты знаешь, что такое агония? Даже если ты знаешь, ты все равно меня не поймешь. Как бы ты мне ни клялся в том, что тебе тоже тяжело, в этой ситуации мне еще тяжелее. У тебя есть тыл, семья, а я совершенно одна. У меня никого нет, кроме тебя. У меня даже нет мира, потому что этот мир заслонил ты. Мне хочется выть от того, что мы так поздно встретились и я ничего не могу изменить, хочется биться головой о стену от собственного бессилия.
Жан поднял брови, заметно помрачнел, и я увидела в его лице холод.
– Тома, с того самого первого дня, как мы с тобой познакомились, я не скрывал от тебя, что женат. Я вообще никогда и ничего от тебя не скрывал.
– Я знаю…
– Тома, ты хочешь со мной расстаться? – Я не была готова к такому вопросу, который задал мне Жан, и впала в полнейшее оцепенение.
Я не могла тянуть с ответом и судорожно замотала головой.
– Нет. Наоборот. Я хочу с тобой никогда не расставаться. Я хочу…
– Тогда зачем ты устроила этот неприятный разговор?
– Потому что я больше не могу…
– Не верю. Ты все можешь, потому что ты меня любишь.
Жан сел рядом и по-отечески погладил меня по голове.
– Тебе не идут слезы. Мне всегда нравились твои жизнерадостные глаза. Ведь я влюбился сначала в твои глаза, а потом уже я полюбил тебя.
В тот момент, когда Жан пошел в ванную комнату, я попыталась взять себя в руки и успокоилась. Я вдруг подумала о том, почему же меня так угораздило полюбить. И почему не какого-нибудь свободного казанского мужчину, а именно женатого француза, с которым нет никаких перспектив и нет даже никакого намека на будущее. Остаться с Жаном означало только одно: на всю жизнь остаться любовницей. Хотя… Хотя я всегда немного подозрительно относилась к такому понятию, как брак. Я слишком часто наблюдала за чужими семьями. Я часто смотрела на жен, которые заполучили своих мужей, и пыталась понять, чего больше они хотят от своего брака, любви или победы. Конечно, замужество дает чувство защищенности, но ведь многие люди утверждают, что замужество убивает любовь. Мне вспомнилась родная тетка, которая всегда учила меня тому, чтобы я была как можно осторожнее в своих желаниях, потому что они иногда имеют неосторожность сбываться. Так вот, моя тетка любила одного женатого мужчину. Любила очень долго, тайно мечтая о том, что когда-нибудь он обязательно оценит ее чувства по достоинству, разведется со своей женой и они заживут долго и счастливо. Время шло, но ее любимый продолжал жить на две семьи, все время обещая ей развестись. Когда слишком долго чего-то ждешь, появляется самая настоящая усталость. Так вот, однажды моя тетка устала и поняла, что устала не только она, устали ее изнеможенные чувства. Устала ее душа. А затем в его семье все окончательно расклеилось и он ушел. Он пришел к моей тетке и сообщил ей о том, что теперь он будет жить с ней. Но почему-то моей тетке не стало от этого радостно. Ей стало от этого слишком грустно. Если бы он пришел раньше… Да, если бы он пришел раньше, она бы бросилась к нему на шею! Она бы громко смеялась и плакала одновременно! Она бы надела свое самое красивое платье и станцевала канкан! Она бы нарвала себе букет очаровательной сирени и на весь свет провозгласила о том, что она самая счастливая женщина! Она бы упала на землю и целовала каждый его след, пока он шел до ее квартиры! Но… Но он пришел тогда, когда она его уже не ждала. Они не смогли жить вместе, и они не стали счастливы и не умерли в один день. Он понял, что он слишком перетянул, переиграл судьбами двух любящих его женщин, а она… Она поняла, что тяжело вступать в новую жизнь с изнеможенной и усталой душой. После этого случая моя тетка до сих пор говорит мне о том, что все наши желания должны выполняться своевременно.
«Бойся своих желаний, потому что они могут исполниться слишком поздно. Они могут исполниться в тот момент, когда это тебе уже не будет нужно. Бойся своих желаний…» Слова моей тетки часто звучали в моей голове, и я ловила себя на мысли о том, что сейчас еще пока не поздно. Не поздно… Сейчас наши отношения находятся на самом пике. И еще пока не поздно. Пока я очень сильно этого хочу и очень сильно об этом мечтаю.
Зачастую в нашей жизни не всем нашим желаниям суждено сбыться. Не всем… Не своевременно и не запоздало.
Тома, немедленно возьми себя в руки, шепотом сказала я себе и что было силы сжала кулаки. Любить – это еще не значит обладать. Чувства – это не торг. Говорят, что настоящая любовь проявляется именно тогда, когда человек любит и ничего не просит взамен. Значит, я должна просто любить… Просто любить…
ГЛАВА 3
Когда Жан вышел из ванны, я была уже совершенна спокойна и смотрела на него глазами, в которых уже не было слез.
– Такой ты мне нравишься больше, – одобрительно сказал он и принялся одеваться.
– Извини. Сама не знаю, что на меня нашло. – Я попыталась хоть как-то оправдать свое состояние и даже смогла улыбнуться, несмотря на то что моя улыбка получилась неестественной и была похожа на оскал.
Несмотря на жуткую грязь, нам все же удалось погулять у Кремля без резиновых сапог. Жан обнимал меня за плечи и, не обращая внимания на с любопытством разглядывающих нас многочисленных строителей и рабочих, с присущей ему одержимостью фотографировал все достопримечательности, которые встречались нам на пути: Кремль, мечеть, резиденцию Президента, храм и памятник зодчим Казанского кремля.
– Тебе здесь нравится?! – я старалась перекричать шум работающей техники.
– Красиво! – как ни в чем не бывало отвечал мой француз, стараясь обходить грязь.
Ближе к вечеру мы погуляли на казанском «Арбате» и поехали ко мне домой, потому что Жан просто изнывал от любопытства посмотреть мою квартиру.
– Ты живешь не на улице Чернышевского? – с иронией спросил он сразу, как только мы сели в машину.
– Нет. Я живу на улице Горького, – деловито ответила я и даже не подумала улыбнуться.
– Тома, а почему ты не захотела, чтобы я остановился у тебя? – Жан задал вопрос, от которого мне стало почему-то не по себе.
– Наверно, по той же причине, по которой ты не захотел, чтобы я остановилась в твоем доме в Париже.
– В моем доме в Париже живет моя семья.
– И что?
– А то, что не стоит задавать глупые вопросы. Ты же сама знаешь, что это невозможно. Я живу не один, а в своей казанской квартире ты живешь одна. Ты же сама рассказывала мне о том, как она досталась тебе от бабушки. Твоя мать живет в другом месте.
– Жан, я действительно живу одна, но не думаю, что тебе было бы у меня намного лучше, чем в гостинице. У меня очень любопытные соседи. Зачем нам ненужные слухи?
- Предыдущая
- 5/67
- Следующая
