Утомленные счастьем, или Моя случайная любовь - Шилова Юлия Витальевна - Страница 53
- Предыдущая
- 53/56
- Следующая
– Тогда почему ты вернул Толику двадцать пять штук баксов?
– Что?! Маша, ты не в себе! Что ты такое говоришь?!
Глядя в одну точку, я рассказала Максу обо всем, что произошло со мной за последние три года. Зак, тюрьма, пожар, гибель настоящей Маши, трогательная забота со стороны родителей...
– Но ведь этого не может быть! – сказал Макс, выслушав меня.
– Может, Макс, может. Единственное, о чем я хочу тебя попросить, не говори ничего Виталию Ивановичу и маме. Я не имею морального права причинить им новую боль. Не имею, и все.
Макс бережно прижал меня к себе и стал баюкать, как маленькую.
– Ленка ты моя, Ленка, если бы ты только знала, как долго я ждал этой встречи. Никуда теперь тебя не отпущу!
– Макс, называй меня, пожалуйста, Машей.
Я – Маша.
– Да ты ни на одну, ни на другую не похожа, – засмеялся Макс.
– Неважно. Главное, что это я.
Чуть позже мы распили бутылку шампанского.
Как выяснилось, день только начался. Макс взял ружье и пошел поохотиться на уток.
– Машуль, я на часик только, хорошо?
– Иди, иди, а я пока на стол накрою. Есть хочется, сил нет!
Наверное, счастливей меня не было человека на свете. Я, как птичка, порхала по дому, пела и накрывала на стол. Так, свечи стоят, шампанское есть, салатик, отбивные, заботливо положенные в корзинку моими родителями.
В прихожей едва слышно хлопнула дверь.
– Макс, ты уже вернулся? – закричала я и, повернувшись, испуганно застыла на месте.
Передо мной стоял Толик. Он был ужасно бледен. В руках его был большой пистолет.
– Толик, ты?!
– Я.
– А как ты сюда попал? На КПП ведь охранники сидят.
– Для меня никаких преград не существует. Захотел сюда пройти и прошел.
– Но нам хочется побыть вдвоем...
– Я буду третьим.
– А зачем тебе пистолет?
– Я хочу прострелить твою глупую башку.
– Зачем?
– И ты еще спрашиваешь! Ты, случайно, замуж не собралась?
– Собралась.
– А что так быстро?
– Так получилось.
– Тогда какого хрена ты мне пудрила мозги?
– Я тебе ничего не пудрила.
– Пудрила, пудрила, и довольно эффективно.
– Толик, если ты уйдешь, я забуду, что ты сюда приходил.
– Я не уйду.
– А ты не боишься, что мой отец убьет тебя за такие шуточки?
– Ничего он не сделает. Я все равно от него ухожу. Я никогда не засиживаюсь подолгу на одном месте. А наказать тебя мне хочется. Ой как хочется.
– Но за что?
– Не люблю оставаться в дураках, Маша. Из-за тебя мне пришлось грохнуть твоего первого женишка. Зачем мне лишние конкуренты? Честно говоря, я думал, что следующим твоим женишком стану я. А ты меня так обломала... Такие вещи не прощаются...
– Так это ты убил Вадима?
– Конечно, крошка, но его смерть, похоже, тебя совсем не всколыхнула. Еще тело в морге стыло, а ты уже нашла себе нового утешителя.
– Послушай, но ты ведь погнал машину в Москву.
– Я ехал за вами. По-тихому, без фар. Оставил машину у обочины и к берегу пошел пешком.
Я даже видел, как вы трахались. А ты темпераментная, сучка. Даже слишком темпераментная...
– Ну и сволочь ты, Толик! – закричала я, сжав кулаки. – Я всегда знала, что ты сволочь! Ты все делаешь исподтишка. Буквально все... Ты убил не только Вадима, в Москве ты убил своего двоюродного брата! Ты убил Таньку! Скажи честно, зачем ты ее убил?!
– Откуда ты про все это знаешь?
Глаза Толика испуганно забегали.
– Я знаю все.
– Ну ты, в натуре, умеешь читать мысли, – взял он себя в руки. – Ну ладно, скажу. Все равно ты покойница. Я убил эту дуру за то, что она каждый день уговаривала меня сдаться в милицию. Она, видите ли, честной оказалась, как пионерка, ей-богу. У меня не было другого выхода... А теперь я прикончу тебя, Маша, потому что ты, поводив меня за нос, собралась замуж за другого. А чем он лучше меня? Тем, что у его папаши деньги есть, а у меня нет? Видела бы ты его раньше! У него вообще ни хрена не было. Он даже спер заначку из моего пиджака!
– Чтоб ты сдох, сволочь!
– Я-то не сдохну, сдохнешь ты. Говорят, ты уже горела однажды? Жаль, что сразу к праотцам не отправилась. Ну ничего, я могу исправить ситуацию.
Толик схватил меня за руку, усадил на стул и, вытащив из кармана веревку, крепко привязал к стулу.
Затем он принес из прихожей канистру с бензином и выплеснул мутноватую жидкость на ковер.
– Толик, что ты задумал? – заплакала я.
– Ничего страшного, сейчас я чиркну спичкой, и ты сгоришь вместе с этим гребаным домом.
– Толик, умоляю тебя, не делай этого!
Но Толик меня не слышал. Наверное, он сошел с ума. На лице его играла сатанинская улыбка. Из груди вырывался хриплый смех. Чиркнув спичкой, он бросил ее на пол, и ковер загорелся.
– Помогите, помогите, – отчаянно закричала я, задыхаясь от едкого дыма.
В эту минуту в комнате появился Макс. Толик не мог его заметить, так как стоял спиной к двери.
Макс быстро вскинул ружье и выстрелил в Толика несколько раз. Затем он бросился ко мне и вместе со стулом понес к выходу. Я громко ревела и чувствовала, что в любой момент могу потерять сознание.
– Девочка моя, держись, держись, – кашляя, бормотал Макс.
У самого порога он споткнулся и упал. Последнее, что я помню, – язычки пламени, подбиравшиеся к его лицу.
Эпилог
С тех пор прошло более двух лет. Мы не погибли на том пожаре. Охранники заметили клубы черного дыма и подоспели вовремя. Сначала вынесли меня, затем Макса. Если не считать нервного потрясения, я почти не пострадала. А вот Макс... Макс потерял зрение. Врачи говорят, что, увы, сожжена сетчатка, а она восстановлению не подлежит...
Но это неважно. Главное, что Макс жив, а видит он или нет, не имеет для меня никакого значения. Мы живем в загородном доме под Питером и безумно счастливы. У нас подрастает прекрасный сынишка, которого мы назвали Виталиком. Это в честь моего отца. А еще мы мечтаем о дочке, и она обязательно у нас появится. Просто нужно немного подождать.
Мы поженились сразу, как только Макса выписали из больницы. Свадьба была шумной и веселой, какой и положено быть настоящей свадьбе.
Но пожалуй, больше, чем свадьба, мне запомнилось рождение сына.
Беременность я перенесла очень легко, так как чувствовала поддержку любимого мужчины.
И родила я тоже легко, даже боли почти не почувствовала.
Девчонки, лежавшие со мной в одной палате, подносили к окну новорожденных малышей и показывали их мужьям. Показать своего я не могла, но совершенно не испытывала комплекса по этому поводу. Когда Макс приехал меня навестить, я громко закричала, высунувшись в окно чуть ли не по пояс:
– Максимчик, дорогой, наш мальчик – вылитый ты! У него твой носик, твои ушки и твои глаза! Он очень красивый. Макс! Представляешь, какой из него получится мужчина! Самый прекрасный и самый желанный!
Макс прижимал к груди огромный букет роз и улыбался. Хотя нет... Он улыбался и плакал одновременно. Говорят, что слепые не умеют плакать... Вот уж неправда! Они такие же, как и мы, только чувствовать умеют намного глубже и чище. Я знала, что это были за слезы. Это были слезы счастья и благодарности. Забыть их я не смогу никогда в жизни.
За эти два года у Макса прекрасно развился слух. Когда мы с ним гуляем по лесу, он «видит» гораздо больше, чем вижу и слышу я. Финансовых проблем у нас нет, потому что у наших родителей столько денег, что хватит на несколько поколений.
Но и мы стараемся не отставать. Макс занялся резьбой по дереву и уже имеет постоянных заказчиков, а я начала рисовать. Конечно, не так, как Маша, но тоже неплохо. Через неделю у меня первая персональная выставка. Мы с Максом, конечно, волнуемся, но и верим, что она пройдет как надо. Максу нетрудно представить мои картины, потому что, когда я рисую, я рассказываю ему о каждом мазке и постоянно с ним советуюсь.
- Предыдущая
- 53/56
- Следующая
