Сумасбродка, или Пикник для лишнего мужа - Шилова Юлия Витальевна - Страница 38

• Предыдущая
• 38/56
• Следующая

Танька протянула мне длинную сигарету с ментолом и улыбнулась:

– Давай, Дашка, отучайся папиросы курить. Несолидно как-то. Я быстро от них отвыкла, даже сама не ожидала.

До Москвы оставалось километров десять. Я с трудом сдерживала слезы.

– Прости, Танька, прямо не знаю, что со мной такое. Кажется, что сейчас проснусь и увижу этот жуткий барак с тусклым, портящим зрение светом, эти сырые стены, покрытые грибком, эти железные койки и этих гадких баб, диктующих свои законы.

– Я тебя понимаю. – Танька достала из бардачка маленькую сумочку и остановила машину у придорожного кафе. – Пойдем, выпьешь что-нибудь – легче станет. Я тоже дура, не догадалась с собой бутылку прихватить.

Мы зашли в кафе. Танька заказала для меня двойную порцию виски со льдом, а себе взяла стакан апельсинового сока.

– Мне нельзя, я за рулем, – улыбнулась она. – Я потом наверстаю.

Народу в кафе было довольно много. Веселая компания в углу праздновала чей-то день рождения. Вскоре шум заметно поутих, и я почувствовала на себе заинтересованные взгляды.

– Послушай, Танька, что они так на меня уставились? – занервничала я. – Я что, плохо одета? У меня телогрейка новая. Мне все бабы завидовали. Теплая, удобная. Я ее у Вальки за пачку чая выменяла. Платок тоже почти новый. Наверное, все дело в полукедах. Они уже старые. Я хотела казенные войлочные ботиночки прихватить, но не дали. Сказали, не положено. Заставили сдать. Мне даже жалко стало. Ведь ботинки хорошие, самое главное, что теплые. Но на воле в них, пожалуй, неудобно ходить.

– Ну, Дашка, ты даешь! – рассмеялась Танька. – Правда, я и сама только недавно адаптировалась. Сегодня мы с тобой все это дерьмо, пропахшее колонией, сожжем в камине. На воле нужно ходить в приличных шмотках.

– Телогрейку жалко. Ведь новая совсем.

– Дашка, ты что, доярка, что ли, в телогрейке ходить. В ней только на ферме работать!

– Может, ты и права. Я пока плохо соображаю. Мне кажется, что я в колонии всю жизнь просидела.

Допив виски, я потянула Таньку за рукав и тихо прошептала:

– Танюха, поехали. Уставились, словно девушку в телогрейке никогда не видели.

Мы сели в машину и дружно расхохотались. Я достала папиросу, помяла ее и жадно закурила.

– Ей-богу, отвыкну, – улыбнулась я Таньке, – но только со временем. Сразу не могу. Знаешь, чего очень хочется?

– Чего?

– Крепкого чая.

– Приедем, будет тебе чай.

– С печеньем и конфетами, – мечтательно произнесла я.

– И с печеньем, и с конфетами, и даже с настоящим огромным тортом. Таким большим, что ты такого никогда не видела. Скоро доберемся. Мы живем за городом в коттедже.

Примерно через полчаса мы подъехали к огромному коттеджу, напоминавшему средневековый замок с резными башенками. Замок был обнесен высоким забором с видеокамерами по углам.

– Танька, и ты в этом дворце живешь? – присвистнула я.

– Живу. Правда, у меня есть еще пятикомнатная квартира на Тверской. Ее нам с мужем подарил папик в день свадьбы. Но здесь мне нравится больше. Тут тишина, сосны, чистый воздух. А там постоянная загазованность, шум. Окна мой не мой – все равно черные.

– Ну, ты даешь! Я таких замков никогда и не видела.

– Тебе всегда будут рады в этом коттедже, – погладила меня по плечу Танька. – Ведь ты моя подруга. Ты когда-нибудь видела решетку, управляемую фотоэлементами? – спросила она меня.

– Нет, – замотала я головой.

– Ну, так смотри.

Мы въехали во двор. К машине подошли бритоголовые мордовороты в форме охранников. Не обращая на меня внимания, они обратились к Таньке:

– Ты сегодня куда-нибудь еще поедешь или нет?

– Нет, – ответила она.

– Машину можно загонять в гараж?

– Загоняйте. – Танька открыла дверцу и подмигнула мне: – Ну что, подруга, выходи!

Один из мордоворотов неожиданно произнес:

– С возвращением вас, Даша.

– Спасибо, – смутилась я.

Надо же! Обычно такие лбы никогда не относились ко мне по-человечески. В стриптиз-баре, где я работала, они часто напивались, матерились, устраивали дебоши, засовывали смятые купюры мне в трусики, делая непристойные предложения, а тут смотрят на меня с уважением и поздравляют с возвращением. Чудно как-то, непривычно...

– Устала, наверное? – спросил Таньку другой верзила.

– Конечно! Двенадцать часов за рулем. Шесть туда, шесть оттуда.

– Я же предлагал с водителем ехать.

– Нет уж! Я свою лучшую подругу лично должна была привезти. В этом весь кайф. Ладно, загоняйте машину в гараж, а мы пойдем в дом. Папик на месте?

– Нет. Григорий Давидович срочно уехал по неотложным делам. Просил передать, что скоро будет.

– Понятно.

Танька потащила меня в дом, а я как ненормальная уставилась на огромный бассейн с голубой прозрачной водой.

– Потом поплаваешь, – засмеялась Танька. – Там вода, как парное молоко. Ее даже зимой подогревают, можно купаться в двадцатиградусный мороз. У нас есть небольшой особнячок в Лос-Анджелесе. Мы обязательно туда полетим. Там бассейн побольше. Папик всегда отправляет меня туда на зиму, чтобы я как следует прогрела свои косточки. Представляешь, здесь холод собачий, а я в купальнике сижу у бассейна и курю сигару. В Америке мода на сигары, даже специальные дамские продают.

Танька замолчала, а я еще раз оглядела коттедж и покачала головой:

– Красота... И тишина такая... В вашем поселке твой особняк самый красивый. У меня такое ощущение, словно я оказалась на другой планете.

– Конечно, тут всегда тихо. Миллионеры друг другу не мешают, – улыбнулась Танька. – И все же я обязательно свожу тебя в Бель-Эйр. Адаптируешься, отойдешь – и сразу полетим.

– А что такое Бель-Эйр?

– Это самый престижный район Лос-Анджелеса! Мы тоже там живем.

Мы зашли в дом. Поднявшись по мраморным ступенькам в гостиную, Танька скинула норковую шубу на пол и потащила меня в ванную.

– Я знаю, какое у тебя самое заветное желание: помыться! Представляю, что творится с твоим телом! Короче, лежи здесь и откисай. Я пока переоденусь и сделаю несколько звонков.

Танька набрала в огромную, вишневого цвета ванну воды, добавила пены и поставила на бортик бутылку виски.

– Это тебе для полного расслабления. Давай мойся, а я пошла.

Как только за Танькой закрылась дверь, я быстро посрывала с себя казенные шмотки и залезла в ванну. Налив полную рюмку виски, сделала несколько глотков и нырнула под воду с головой. Тело казалось невесомым, будто бы и не моим. Тяжесть, не отпускавшая в течение долгих месяцев, куда-то ушла.

Помыв волосы душистым шампунем, я вновь налила виски и с удовольствием выпила его. Добавив горячей воды, расслабилась и закрыла глаза.

Почему-то мне представился Макс. Что ж, прошлое возвращается. Слишком рано я с ним распрощалась, слишком рано расслабилась, думая, что никогда больше не вспомню об этом человеке. Вспомню, вспомню, и не раз! Вспомню этот дурацкий пикник в лесу, вспомню болотце, где лежит тело моего ненаглядного мужа... Прошлое в любую минуту может ворваться в мою жизнь и опять отправить в колонию.

Хуже всего, если это произойдет в самый неподходящий момент, когда я начну танцевать, начну зарабатывать деньги. Пусть меня не возьмут в тот бар, где я работала раньше. Не беда. В Москве много баров, возьмут в другой. Я прекрасно танцую. Кому-то понравится, и меня обязательно возьмут на работу. Я вздохну облегченно, а потом найдут Макса... В том, что его найдут, можно не сомневаться. Свекровь сделает все, чтобы разыскать сыночка. У меня уже есть судимость, поэтому подозрение в первую очередь падет на меня...

По телу пробежал озноб. Странно, вода ведь горячая... Хотя при чем тут вода? Это прошлое не дает мне покоя. Оно всегда будет преследовать меня, всегда. Господи, ну почему, почему мне так не везет? Вот сижу я сейчас в шикарной ванне, пью виски, но все это может закончиться в один момент, как только найдут тело Макса...

А ведь он мне нравился когда-то... Вот мы гуляем в парке. Макс держит меня за руку и заглядывает в глаза. Мы недавно познакомились, но уже не расстаемся ни на минуту. Макс внезапно остановился, обнял меня за плечи и робко поцеловал в губы. Я хотела оттолкнуть его, но почувствовала сумасшедшее желание и не смогла... Тогда он чистил зубы и следил за собой...

• Предыдущая
• 38/56
• Следующая