Орхидеи в лунном свете - Хэган Патриция - Страница 58

• Предыдущая
• 58/70
• Следующая

Блейк тяжело вздохнул и извинился перед Джейми:

– Мне лучше пойти присмотреть за ним, дорогая. Порой он действительно становится неуправляемым, если слишком много выпьет.

– Пожалуйста, не беспокойтесь. Я очень устала и лягу пораньше.

Джейми обрадовалась предлогу поскорее уединиться в своей комнате, чтобы увидеться с Кордом.

– Значит, увидимся за завтраком. – Он поцеловал ей руку и вышел.

Оранжерея была расположена неподалеку от вершины утеса, от сильного ветра ее укрывал нависающий выступ скалы. Здесь Блейк всегда чувствовал себя хорошо. Войдя внутрь застекленного помещения, он с удовольствием потянул носом воздух, пахло жирной суглинистой почвой. Это было его любимое место. Тропический сад, напоенный ароматами сотен растений, которые выращивал отец.

Больше всего Блейку нравились орхидеи с пурпурными, розовыми и бледно-лиловыми лепестками, словно осыпанными кристаллами сахара. Он миновал куртину цветов, направляясь на звуки бессвязного бормотания отца.

Стэнтон исподлобья взглянул на сына, поморщился и заявил:

– Какого черта ты сюда притащился? Мне есть о чем подумать и без твоего вечного нытья.

Блейк побледнел. Нет, ему никогда не привыкнуть к грубой натуре отца.

– Я беспокоился о вас. Энолита сказала, что вы… нездоровы. – Он не решился сказать – пьяны.

– Мне чертовски хорошо, – невнятно ответил Стэнтон.

Он опрокинул бутылку прямо в рот, не утруждая себя возней со стаканом, затем посмотрел на сына налитыми кровью глазами и приказал:

– Ты можешь выметаться. Марш отсюда! – Он разошелся, не на шутку размахивая руками и выплескивая виски из бутылки. – Меня тошнит от тебя. Что это за сын? Трусливый, бестолковый… Не нужно мне было на ней жениться. Тогда не было бы и тебя. Вот черт – смотреть противно. Вот Морена – это женщина. Я женюсь на ней, она родит мне настоящих сыновей. Тряпка!

Блейк хотел сдержаться, но не смог. Это было выше его сил. Издеваться над ним – это одно дело, но он совершенно не переносил малейшего неуважения к матери.

– Вы уже оскорбили память матушки тем, что ввели эту беспутную девку в наш дом. Если вы посмеете на ней жениться и дадите наше имя ее отпрыскам, навсегда забудьте, что я ваш сын. Я покину вас и изменю свое имя, клянусь Господом нашим.

Стэнтон рванулся к нему так быстро, что Блейк не успел отклониться. Мощный удар в лицо свалил его на пол.

– Высказался – а теперь пошел вон! – вопил, что есть мочи Стэнтон, покачиваясь из стороны в сторону. Он совсем потерял голову. – Видеть тебя не могу, отродье! – Он двинул сапогом в живот Блейка, вложив в удар все свое отвращение.

Тот со стоном свернулся в клубок, прижав руки к животу.

– Я сказал, пошел вон, черт побери! Не можешь идти – ползи! Жалкий нытик, размазня. Весь в мамашу, дьявол ее побери! Надеюсь, она жарится в аду.

Блейк стер кровь, выступившую на губах, с трудом поднял голову и прошептал:

– Я убью вас…

Стэнтон схватил его за воротник и брюки, швырнул в проход между столами с кадками растений и крикнул:

– Убирайся прочь, пока я не убил тебя, ничтожество!

Превозмогая боль, Блейк ползком выбрался из оранжереи. Подошедшая Морена чуть не споткнулась о его обмякшее тело.

– Вот оно как! Отлично! – злорадно констатировала она. – Такой червяк, как ты, и должен ползать по грязной земле.

Опираясь на стену оранжереи, Блейк с трудом поднялся на ноги и побрел к дому, сгибаясь и зажимая живот руками.

Морена, нимало не испугавшись, вошла в оранжерею.

Заметив ее, Стэнтон заорал во всю глотку:

– Черт возьми, где ты шлялась весь день?! И где этот паршивый Остин? Подозреваю, что ты крутишь с ним любовь, продажная тварь!

Морена побледнела и, в свою очередь, взъярилась:

– Ты, напыщенный сукин сын, как ты смеешь так разговаривать со мной!

Он с силой ударил ее наотмашь, и она отлетела к одному из столов.

– Я буду разговаривать с тобой как хочу, а ты не смей ругаться, дрянь этакая. Отвечай, где Остин?

– Не знаю, – Морена с ненавистью смотрела на него. – Ты заплатишь мне за это. Ты знаешь, что я могу с тобой сделать.

– Кажется, ты мне угрожаешь?

Стэнтон двинулся к ней, пьяный и разъяренный сверх меры. Теперь он не побоится навсегда избавиться от нее. Он жаждал этого все два года после того, как узнал ее сатанинскую душу. Она – его злой гений.

– Я сломаю тебе шею, если ты хотя бы подумаешь об этом. Запомни! Прочь отсюда и пришли Остина. Найди где хочешь. А когда я закончу с ним, я, пожалуй, займусь тобой. Пора тебя выкинуть отсюда назад, к твоему вонючему племени.

– Не будь дураком, Стэнтон, – попыталась вклиниться Морена.

Он снова ударил ее, на этот раз сбив с ног. Нагнувшись, сильно дернул ее за волосы. Она, завизжав что было мочи, начала драться, но ударом кулака он заставил ее замолчать.

Лежа у его ног и стараясь не потерять сознание, сквозь звон в ушах Морена услышала его голос:

– Глупая скво яхи. Неужели ты действительно надеялась, что когда-нибудь я женюсь на такой дряни, как ты? Убирайся отсюда, пока я не убил тебя.

Опасаясь за свою жизнь, Морена предпочла исчезнуть.

Некоторое время спустя в оранжерею вошел Корд. Зажженная лампа в противоположном конце слабо освещала помещение. Он нашел Лэвелла развалившимся на стуле и отхлебывающим виски из почти опустевшей бутылки. Подняв голову, Лэвелл моргал, словно пытался разогнать окутывающий его алкогольный туман.

– Вы хотели меня видеть? – сдерживая отвращение при виде набрякшего лица Лэвелла и его мутных красных глаз, спросил Корд.

Стэнтон постарался сесть прямо, гнев несколько просветлил его сознание.

– Точно, хотел, черт тебя возьми. Где ты пропадал весь день?

Корд пожал плечами.

– Ездил повсюду, помогал рабочим. Вы не говорили, что я буду вам нужен.

– Лжешь, негодяй! Ты шныряешь везде, расспрашивая о вещах, которые тебя не касаются. Зачем тебе понадобился американец? Или теперь ты работаешь на Джейми Чандлер? У нее нет денег, так что я могу только догадываться, чем она тебе платит. – Он гнусно захихикал.

Корд оставил его оскорбления без внимания. Слова дураков никогда не задевали его. Однако он встревожился. Что именно известно Лэвеллу? С деланным равнодушием он спросил:

– Откуда вы это взяли?

– Не твоего ума дело. Просто забирай свои вещи и проваливай. Как только рассветет, мои люди получат приказ стрелять в тебя без предупреждения при первом же появлении. Ты предатель, будь ты проклят.

Стэнтон изо всех сил стиснул бутылку, которую жаждал расколоть о голову Остина. Но даже в таком состоянии понимал, что с Кордом лучше не связываться – себе дороже.

Корд усмехнулся одними губами.

– Мы еще увидимся, Лэвелл. Пока я ничего не могу доказать, но уже сейчас мне удалось выяснить достаточно, чтобы знать, что я на верном пути.

– Постой, дьявол, вернись!

Стэнтон хотел догнать Корда, но его бросало из стороны в сторону, и он закричал ему вслед:

– Что ты мелешь? Что это ты там выяснил? Мне нечего скрывать. А если ты вздумаешь вернуться, так и знай, ты – труп!

Двери оранжереи со стуком захлопнулись за Кордом.

Стэнтон выпустил поток грязных ругательств и заковылял назад.

– Завтра, – пробормотал он, мотая головой, чтобы отогнать обволакивающий его туман, – завтра я сделаю все, что собирался. – Медленно погружаясь в сон, он думал: к черту Блейка и его слюнявую влюбленность в эту нахальную идиотку.

Она здесь, в его руках, и он использует ее, и сделал бы это два года назад, если бы знал о ее существовании.

Потом он разберется с Мореной, заставит ее сделать то, что давно должно быть сделано. А после выгонит, а если понадобится, убьет ее. Она изрядно надоела ему. С золотом Чандлера он сможет иметь настоящую леди, следующую миссис Лэвелл. Да, черт возьми, настоящую леди, из высшего общества, с хорошим происхождением, которая сможет оценить счастье стать королевой в его безграничных владениях.

• Предыдущая
• 58/70
• Следующая