Его нежная дрянь - Шилова Юлия Витальевна - Страница 25

• Предыдущая
• 25/49
• Следующая

– И ты в это веришь?

– Иногда.

– Мне приснилось, что я вешу в морозильной камере на крюке, рядом с тушами, – быстро выпалила я.

– Где ты висишь? В холодильнике, что ли?

– В такой большой морозильной камере, которая бывает в ресторанах.

– А кто это сделал?

– Не знаю.

– Ну это сродни черному юмору!

– Нет тут никакого юмора и даже черного. Там было холодно и темно, а рядом со мной висел еще один человек, директор какой-то фирмы. Он был уже почти мертв, но еще постанывал. Его глаза были залиты кровью, не было видно даже зрачков.

– Ну у тебя и сны… Мне кажется, что такому нет толкования.

– А мне кажется, что этот сон к тому, что кто-то умрет.

– Глупости.

– Нет, не глупости, – грустно сказала я, подумав, что Дмитрий уже, наверно, умер. Интересно, что Стас сделает с его телом? Завезет в глухой переулок и подстроит все, как несчастный случай или прикажет своим головорезам закопать где-нибудь в лесу? Был человек и нет человека. Пропал без вести. – А сколько человек может провисеть в морозильной камере, пока не умрет?

– Я не понял вопрос, – растерялся Саша.

– Я спрашиваю, сколько человек может прожить на сильном холоде?

– Не надо, это всего лишь дурной сон, не нужно переносить его в действительность. Постарайся его забыть. Положи голову на мое плечо и закрой глаза и не думай ни о чем плохом. Я рядом и буду оберегать твой сон.

– Легко тебе говорить…

– Мне не легко это говорить. У тебя нервная система ни к черту! Что там у вас в больнице вообще творится?! Неужели такая работа нервная?

– Очень. Зарплата маленькая, а больные ужасно привередливые. К каждому особый подход нужен. Приходится с ними возиться, как с маленькими детьми. Весь день на нервах.

– Так нельзя, работа должна приносить радость. Она должна быть в кайф.

– Хорошо тебе говорить! Где ты сейчас такую работу найдешь, чтобы она кайф приносила? Человеку нужно себя прокормить, а как на эту кормежку заработать, уже не важно.

– Не скажи. Моя работа приносит мне большое удовлетворение. Она стала смыслом всей моей жизни.

– Таких, как ты, единицы. Кстати, а в чем заключается твоя работа? То, что ты скупаешь старые вещи – это и есть работа?

– Нет, это хобби. Моя работа, – мой ломбард. У меня самый хороший ломбард в Москве. Я люблю то, чем я занимаюсь. Иногда я отпускаю оценщика и сажусь сам. Мне ужасно интересно наблюдать за людьми, фантазировать на тему о том, что их на это толкает. Один раз ко мне пришла жена очень известного антиквара и принесла безумно дорогую саблю за совершенно смешные деньги. Эта сабля была для меня наваждением. Я, к сожалению, не мог присутствовать на том аукционе, где она продавалась. Увидев эту саблю, я чуть было не потерял рассудок. Но я знал, что эта вещь принадлежит не ей, а ее супругу, и что эта сабля много для него значит. Мы, антиквары, практически все знаем друг друга и тесно общаемся. Нас ведь немного. Чтобы заниматься антиквариатом, нужно иметь не только большие деньги, но и хорошие знания. Сегодня, к сожалению, появилось много таких, кто имеет большие деньги, но не знает не только историю нашей страны, но и русским языком едва владеет. Я говорю это к тому, чтобы ты поняла, между настоящими антикварами существует взаимоуважение. Когда жена моего знакомого принесла саблю, которой я бредил долгое время, я не стал нарушать годами сложившуюся этику и сразу ему позвонил. Он был в ужасе. Тут же примчался и отобрал у жены свою саблю. Оказалось, он просто не дал жене денег на очередную шубу, и она в отместку ему решила продать дорогую его сердцу вещь за сумму, равную стоимости шубы. Можешь себе представить?

– Могу. И как сложились их отношения дальше? Он дал ей деньги на очередную шубу?

– Нет. Они развелись.

– Развелись?! Из-за какой-то там сабли?!

– Эта женщина посягнула на самое дорогое, что было у ее мужа.

– Он купил эту женщину за пару ресторанов и дорогих подарков.

– Как это?

– Сводил пару раз в ресторан, подарил подарок, и они поженились. Он никогда ей ни в чем не отказывал, шубу не купил, потому что узнал о ее измене. Вот такой роман.

– Как все цинично. Прямо тошно становится. Они никогда не любили друг друга?

– Не знаю. Со стороны казалось, жили неплохо.

– Она и загуляла, наверно, потому, что он не обращал на нее внимания. Только вещи любил. Страшно даже подумать, что вещи ценнее человека.

Видимо, Александру не понравились мои рассуждения. Он попытался перевести разговор на другую тему, и я поняла, что мой новый знакомый солидарен со своим другом антикваром.

– Чужая семья – потемки. Давай спать. Кстати, а в каком отделении ты работаешь?

– В отделении интенсивной терапии, – не моргнув глазом соврала я. – Вытаскиваем с того света тяжелобольных. К нам везут всех, с кем случилось несчастье. После тяжелой аварии, после тяжелейшего отравления…

– Работа и в самом деле тяжелая, но благодарная. Ты спасаешь людям жизнь…

От последних слов мне стало нехорошо, и я закрыла глаза.

Я проснулась оттого, что ласковые сильные руки гладили мое тело. Открыв глаза, я увидела, что Александр смотрит на меня оценивающим взглядом.

– Привет, – сонно буркнула я и потерла заспанные глаза. – Ты что так на меня смотришь?

– Как?

– Ну так, словно собираешься меня купить и думаешь, сколько бы ты мог за меня дать.

– Не говори ерунды. Я просто думаю, откуда ты взялась?

– Как – откуда?

– За что мне выпало такое счастье – подобрать твой мобильник. Представляешь, что было бы, если бы я прошел мимо.

– И что было бы?

– Мы бы с тобой не познакомились. Я так благодарен судьбе за то, что мы с тобой познакомились! У меня уже давно не было такого утра.

– Какого?

– Ну чтобы мне так хотелось проснуться. Александр был возбужден. Скинув с меня одеяло, он жадно оглядел мое тело и быстро проговорил:

– Господи, а ведь ты очень красива… Тебе на роду написано быть натурщицей. Такое совершенное тело… Такие совершенные линии… Тебе нельзя рожать! Слышишь, тебе нельзя рожать!

– Почему? – Я растерянно захлопала ресницами.

– Потому что у тебя слишком красивое тело. Ты должна его беречь. Это же произведение искусства. Это должно быть вечным. Понимаешь, вечным!

– А при чем тут рожать – не рожать?

– Роды тебя испортят, твое тело станет рыхлым и неинтересным. Мне никогда не нравились беременные женщины. Какие-то они немощные, больные, несчастные. После родов кожа у них становится как апельсиновая корка, живот обвисает.

– Ты не прав. После родов женщина восстанавливается и начинает выглядеть лучше, чем прежде. Идет обновление организма.

– После родов идет не обновление организма, а его отмирание. Говорю, тебе не нужно рожать! Природную красоту нельзя нарушать. А дети… Они же ничего хорошего не приносят в нашу жизнь. Ничего не могут давать, они только забирают. Маленькие потребители, ломающие жизнь взрослых людей.

– Хватит! – громко крикнула я. – Хватит! Оставь свои мысли при себе. Они мне совсем не интересны!

Я натянула на себя одеяло и посмотрела на часы.

– Ты куда-то торопишься? – помолчав, спросил Александр.

– Нет, у меня же больничный.

– Тогда давай проведем этот день вместе.

– Вместе?

– Ну да. Если ты, конечно, не против.

– А где?

– Предлагаю съездить в мой загородный дом. Я сейчас быстро приму душ, побреюсь и оденусь, а ты пока поваляйся в постели.

Александр ушел. Я встала, подошла к зеркалу и внимательно осмотрела свое тело. Я вспомнила то время, когда носила свою дочь. Все говорили, что не видели женщины красивее меня. Беременность шла мне на пользу. Я буквально расцвела. После родов я быстро сбросила вес, вернулась в прежнюю форму и стала выглядеть еще лучше, чем прежде.

Да, антиквар очень сложный человек. Противоречивый. Конечно же в своей профессии он ас, но с другой стороны, ему совсем не интересны люди. К вещам он относится намного лучше, чем к людям. Вещи заменяют ему общение с людьми. Мы говорим на разных языках, по-разному видим и ощущаем окружающий мир. Я попала в этот дом случайно и случайно легла в постель со случайным человеком. У меня своя жизнь, в которую, правда, я не хочу возвращаться. Я обязана зажить честно…

• Предыдущая
• 25/49
• Следующая