Дитя порока, или Я буду мстить - Шилова Юлия Витальевна - Страница 16

• Предыдущая
• 16/54
• Следующая

– Я не знаю, что он сделал с этим трупом, но он явно с ним что-то сделал. Он замотал его в кокон и заклеил скотчем. Понимаешь, труп не разложился, он просто высох. Знаешь, как засушивают бабочек?!

– Человек не бабочка. Он состоит из костей и мяса. Просто так он не может засохнуть.

– А я тебе говорю, что может. Я сама видела.

– Тогда почему отец не избавился от него? Почему не унес в тот же день, как убил?

– Не знаю. А насчет того, что твой отец не мог ужиться с трупом в своем кабинете, это ты зря. Более хладнокровного человека, чем он, я никогда не встречала. Наверняка он мог спокойно работать, звонить по телефону, пить кофе и не обращать внимания на лежащую в шкафу мумию. Быть может, он хотел ее когда-нибудь вынести, да не дожил старичок. Сердечко не выдержало. Кстати, можешь съездить к нему на кладбище. Его подопечные похоронили его по высшей категории. Похороны для особо важных персон: суперсовременный гроб, море дорогостоящих венков. Только видика с телевизором нет. А так полный порядок. Кто-то из братков положил ему в гроб книгу «Записки адвоката». Наверное, для того, чтобы ему не было скучно. Будет лежать и почитывать на досуге.

– Прекрати, – резко перебил меня Роберт. – Прекрати так говорить о моем отце. Он мертв. Он и так уже наказан.

Я засмеялась пьяным смехом и швырнула сигарету в окно.

– Я никогда не видела большую сволочь, чем твой отец!

Роберт отвесил мне звонкую пощечину, и я замолчала. Через минуту мы уже крались по тропинке к тому месту, где должен находиться лодочник. Роберт достал из кармана пистолет и снял его с предохранителя. Увидев оружие, я вытаращила глаза:

– А это зачем?

– Затем, что мы сейчас прижмем этого лодочника и узнаем: какого хрена он не скинул труп и что вообще ему надо? А затем хлопнем его, и дело с концом.

– Ты собрался его убить? – спросила я дрожащим голосом и почувствовала, как затряслись колени.

– А зачем нам ненужный свидетель? И вообще, кто этот лодочник? Никто. Обычный гнилой человек, который сует нос не в свои дела. Надо кончать со всем этим. Я обязан обезопасить тебя, Светку, себя.

Я еще раз, словно завороженная, посмотрела на пистолет и покачала головой:

– Ну, братец, ты даешь. Он у тебя что, зарегистрированный, что ли? Если я не ошибаюсь, это газовый. Неужели ты и в самом деле собираешься уложить лодочника газовым пистолетом? Боюсь, что, кроме слезотечения, он ничего не даст.

– Ты что из меня дурака лепишь?! Только дурак будет ходить с газовой пушкой! Этот газовый пистолет переделан на боевой. Так все нормальные люди поступают. Отдаешь пушку какому-нибудь народному умельцу, он ее влет сделает так, что никто не догадается. И для ментов отмазка нормальная. Ну, видят – газовый и просят на него разрешение. Ты им разрешение под нос суешь, и никаких проблем.

Подойдя к тому месту, где мог находиться лодочник, мы спрятались за развесистым дубом и затаили дыхание. Кроме завывающего ветра, не было слышно ни звука. Я прижалась к Роберту и услышала учащенные удары его сердца. Подождав, мы прокрались к лодке, осмотрели ее, но не нашли ничего интересного. Увидев свет в сторожке, подошли чуть ближе и присели на корточки. Я сжала руку Роберта и прошептала:

– Тебе страшно?

– Я что, малолетний ребенок? – обиделся брат. – Я уже не в том возрасте, чтобы чего-то бояться. Ладно, нет смысла ждать. Черт знает, когда он может выйти из сторожки. Так можно до утра просидеть, а нам Светку найти нужно. Короче, ты сиди здесь тише воды, ниже травы, не издавай ни звука, а я прокрадусь к окну и постараюсь в него заглянуть.

Я вцепилась в Роберта мертвой хваткой:

– Я же не чокнутая тут одна сидеть. Я с тобой. Я буду вести себя тихо, ты даже меня не заметишь.

– Нет, – оттолкнул меня Роберт, но я вновь повисла у него на плече.

– Если ты меня с собой не возьмешь, я закричу на весь лес так громко, что у тебя барабанные перепонки лопнут. Лучше возьми меня по-хорошему, а то придется взять по-плохому.

Роберт усмехнулся:

– Ладно, пошли. Только смотри, ни звука. Не знаешь, тут собаки есть?

– Не знаю.

– Только бы этих тварей не было, а то они нам все дело попортят. Обычно у каждого лодочника есть собака.

– А вдруг сейчас выскочит какой-нибудь злобный ротвейлер и покусает нас до смерти?

– Лодочники обычно держат овчарок. Они не так привередливы и прихотливы, как ротвейлеры.

Пробравшись к сторожке, мы не услышали собачьего лая и облегченно вздохнули. Роберт заглянул в окно – никого! Он толкнул дверь сторожки ногой и вытянул руку с пистолетом вперед.

То, что мы увидели, просто не поддается описанию. За большим столом, сколоченным из каких-то досок, прямо на полу лежал лодочник. Его глаза были широко открыты и смотрели куда-то вдаль. Грудь в крови, а толстые мясистые пальцы на здоровенных руках приняли желтовато-синюшный оттенок. Я вскрикнула и прижалась к брату. Роберт подошел к лодочнику, попытался нащупать пульс, но через несколько секунд отбросил безжизненную руку.

– Мертвый. Его убили совсем недавно. Еще тепленький.

– Это и есть тот лодочник, – сказала я, пытаясь унять дрожь.

Роберт погладил меня по голове и прошептал:

– Успокойся. Мы здесь ни при чем. Видно, он сильно кому-то помешал. Ты говорила, что лодочник обещал спрятать отцовскую мумию в своей сторожке?

– Говорила.

– Так давай поищем.

Роберт перерыл все углы, заваленные вонючим барахлом, а я беспрестанно поглядывала на входную дверь, мне казалось, что вот-вот пожалуют люди, убившие лодочника. Наконец Роберт сдался:

– Нет тут никакого трупа. Я все проверил. Может, он все же скинул его в воду?

– Хотелось бы в это верить.

– Ладно, пора ехать. Нужно искать Светлану.

Мы направились к машине. Я шла ни жива ни мертва, прислушивалась к каждому шороху. Роберт по-прежнему держал пистолет, чем наводил на меня дикий ужас.

– Господи, и кто же его убил? – пробормотала я себе под нос.

– Кто бы это ни был, но мне очень приятно, что это не мы. Кто-то облегчил нам работу. Одним свидетелем стало меньше. Если трупа нет в сторожке, значит, он уже кормит рыбок на дне реки.

Я сидела в машине словно пришибленная и вспоминала лежащего в сторожке лодочника. Неожиданно Роберт погладил меня по коленке и ласково произнес:

– Женька, да расслабься ты. Ничего страшного не произошло. Ну, кончили мужика, и все. Если кончили, значит, было за что. По правде говоря, это только плюс для нас. Больше не будет мешаться под ногами. Сейчас самое главное – Светку найти. Если с ней что-нибудь случилось, я себе этого никогда не прощу.

– Ты так сильно ее любишь?

– Я несу за нее ответственность, понимаешь?

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Ну какая разница, люблю я ее или не люблю. Я же не мальчик, чтобы играть в любовные игры. Она моя будущая жена, мать моих будущих детей. Думаю, этого достаточно.

– Значит, ты ее не любишь.

– Светлана хорошая, красивая женщина. У нее великолепная фигура. Она прекрасная хозяйка. Я думаю, что из нее получится просто потрясающая мать. А ты когда-нибудь любила?

Роберт пристально посмотрел на меня.

– Я не знаю, что такое любовь. И думаю, что меня никогда не постигнет такая беда, как брак.

– Не зарекайся.

– Возможно, у меня мало жизненного опыта. Вернее, у меня совсем его нет. Моя жизнь прошла в стенах отцовского дома, но я много читала – газеты, журналы, а когда отец был в командировках, вдоволь смотрела телевизор.

– И что же ты узнала?

– Я узнала, что настоящие мужчины давно перевелись.

– Надо же!

– Не смейся. Я говорю вполне серьезно. Сколько печатают женских историй. И все одно и то же. «Прожила пятнадцать лет с мужем-алкоголиком, который постоянно меня обзывал и бил. Родила ему троих детей. Работала, готовила, стирала, экономила на всем, а он ушел к другой!» Я вообще не понимаю, зачем так долго терпеть и рожать столько детей. Я считаю, если попался такой недоумок, нужно вовремя ставить диагноз и рвать с ним всяческие отношения. Хотя в принципе чем я отличаюсь от этих несчастных женщин? Ничем. Я столько лет терпела твоего отца…

• Предыдущая
• 16/54
• Следующая