Мистическое христианство - Аткинсон Вильям Волкер "Рамачарака Йог" - Страница 15

Вскоре Иисус перешел в другое место в сопровождении Своих учеников, число которых всюду росло. Некоторые оставались недолго; их, маловерующих, заменяли другие. Итак, число последователей Иисуса все росло и под конец привлекло внимание правительства и общества. Иисус постоянно опровергал слухи, что Он Мессия, но молва о Нем, как о Спасителе, все же распространялась, и правительство прибегло к системе шпионажа и надзора, сопровождавшей в течение трех лет каждый шаг Его и приведший к Его распятию. Еврейские священники поддерживали эту подозрительность, ненавидя молодого учителя, который открыто восставал против их засилья и формализма.

Однажды Иисус пришел со Своими учениками в маленькую Галилейскую деревушку, где Иисус принялся, как обычно, поучать народ. Недалеко от них шли приготовления к свадьбе. Свадебный обряд всегда очень чтился евреями, и к нему тщательно готовились, в зависимости от богатства родителей невесты. На празднество съезжались все родственники. Случайно оказалось, что Иисус приходился дальним родственником невесты, и согласно обычаю, Он был приглашен на свадьбу.

Гости стали собираться; каждый из них снимал сандалии во дворе и вступал в комнату, приготовленную для гостей, босиком, старательно омыв ноги, как полагалось по древнему, сохранившемуся в восточных странах, обычаю. Иисуса сопровождало несколько верных учеников. Его мать и братья тоже были среди приглашенных на празднество родственников.

Его появление возбудило большой интерес и много толков среди гостей. Некоторые смотрели на Него, как на простого странствующего религиозного учителя, подобного другим, проходящим по стране; иные считали Его вдохновенным пророком, принесшим еврейскому народу чудесную весть, подобно тому, как Он распространял ее раньше среди персов, египтян и индусов. Для других Он являлся чем-то большим, и среди присутствующих слышались шепоты: «Он Мессия», «Царь Израиля» и т. п., вызывающие интерес, смущение или отвращение, смотря по взглядам присутствующих. Но Он привлекал общее внимание и Своей манерой, осанкой и выражением. Необычайные рассказы о Его странствованиях по чужеземным странам еще увеличили всеобщий интерес к Нему.

Как часто бывает перед особыми событиями, все как-то предчувствовали, что произойдет нечто необычайное.

Его мать, Мария, внимательно следила за Ним, заметив, что с Ним произошла какая-то непонятная ей перемена.

К концу празднества среди родственников распространился слух, что вино на исходе, так как его было выпито гораздо больше, чем предполагалось. Такой случай равнялся в еврейской среде семейному позору, и ближайшие родственники стали озабоченно переглядываться.

Согласно преданию, Мария и другие женщины просили Иисуса оказать помощь. Неясно, что именно они от Него ждали, но, вероятно, они бессознательно сознавали Его величие и считали Его главой семьи. Во всяком случае они обратились к Нему за помощью. Неизвестно, какие доводы они привели, но как бы то ни было, им удалось заручиться Его согласием и обещанием помочь. Сначала Он уверял их, что это дело его не касается, что Он не может пользоваться данным Ему даром для таких пустяков, но Его любовь к матери и желание отблагодарить ее за ее преданность и веру в Него одержали верх над нежеланием мистика выступить «чудотворцем» и проявить свою оккультную власть на свадебном пиру. Он давно научился этому сравнительно простому оккультному искусству у своих учителей в далекой Индии, этой стране чудес. Он знал, что даже более скромные йоги той страны отнеслись бы с усмешкой к сотворению такого простого чуда. Он сам не придавал ему большого значения, вовсе не считая это проявлением высшей оккультной власти. И потому Он согласился на просьбы родных.

Пройдя во двор, где стояли большие сосуды с водой, Он окинул их по очереди острым, пронизывающим взглядом, быстро проводя рукой по каждому из них. Он сделал духовное представление, предшествующее всякому проявлению оккультной власти, и затем, пользуясь Своей силой воли, Он быстро собрал воедино таившиеся в воде этих сосудов основные элементы вина, материализовав их, и так свершилось «чудо».

Над всем домом пронеслась волна возбуждения. Гости окружили сосуды, чтобы отведать вина, созданного оккультной силой. Духовенство недовольно хмурилось, представители власти насмехались и шептали: «шарлатан», «мошенничество», «бесстыдный обман» и другие выражения, всегда вызываемые такого рода событием.

Иисус отвернулся, печальный и огорченный: среди индусов такое простое оккультное событие произошло бы почти незамеченным, в то время как здесь, среди Его народа, это считалось великим чудом, а иные приняли это за насмешку странствующего волшебника и шарлатана.

Кем же был этот народ, которому Он счел возможным вверить обетование жизни? И, глубоко вздохнув, Он вышел из дома и вернулся в свой лагерь.

В Евангелиях мало говорится о первом годе служения Иисуса среди евреев. Ученые упоминали о нем как о «годе мрака», но по оккультным преданиям этот год служения имел большое значение, так как именно тогда Иисус положил твердую основу Своего будущего труда.

Он путешествовал по всей стране, основывая всюду небольшие кружки учеников и центры деятельности. В городах, деревнях и хижинах Он оставлял небольшие группы верных учеников, поддерживавших пламя Истины и воспламенявших тех, кого привлекал свет. Он всегда трудился среди самых бедных и униженных, считая, что Ему следовало начать свой труд с самых низких общественных ступеней. Но вскоре на Его собрания стали приходить люди более избранного класса, влекомые часто простым любопытством. Они приходили для увеселения, но часто поддавались впечатлению и оставались для молитвы. Дрожжи хорошо смешались в тесте еврейского общества, и их действие начинало сказываться.

Снова наступило время пасхальных празднеств, и Иисус оказался в храме Иерусалима вместе с учениками. Какие воспоминания в Нем пробудились! Он ясно представлял Себе все, происшедшее за семнадцать лет до того. Он снова видел, как безжалостно убивали неповинных ягнят, как жертвенная кровь текла по алтарям, по каменным полам во дворах; видел снова бессмысленное лицемерие церковных обрядов, казавшихся Ему еще более презренными. Он знал, что и Сам будет убит, как эти жертвуемые ягнята, и в Его уме возникло сравнение, никогда более Его не покидавшее, – представление Себя в образе ягненка, жертвуемого на Алтарь Человечества. Это представление Его было настолько чисто, что грустно подумать о том, что в продолжение веков Его последователи впали в заблуждение (столь же жестокое, как заблуждение иудеев), вообразив, что смерть Его являлась жертвой, требуемой жестоким божеством для удовлетворения Божеского гнева, воспламенившегося при виде недостатков и грехов человека.

Варварские понятия, представляющие себе гневного Бога, злобу которого народ мог укротить лишь убиением неповинных существ, породили теологические догматы, по которым гнев Бога мог быть и был укрощен пролитием крови Иисуса, Учителя, принесшего весть Истины. Такой взгляд достоин лишь варваров и неразвитых людей. И все же это проповедовали и учили веками; людей преследовали и убивали за то, что они отказывались признать Высшего Создателя Вселенной столь коварным, жестоким мстительным Существом и опровергали, что можно угодить Единому Разуму и выманить Его прощение смертью Человека Скорби. Кажется невероятным, что такое учение могло возникнуть из чистых поучений Иисуса, что человек оказался настолько неспособным постичь сокровенные учения, что церковь, построенная на основании служения Иисуса, признала эти догматы и настаивала на них. Но этот пагубный, невежественный взгляд постепенно пропадает: более развитые умы церкви отказываются принять и распространять этот догмат в его первоначальном грубом виде; они либо умалчивают о нем, либо преподают его в более привлекательной форме.

Иисус не проповедовал столь невежественных учений. Его понятие о божестве было из высших, потому что Он воспринял выдающиеся взгляды мистиков, посвятивших его в тайну, присущую Богу, находящемуся повсюду и во всем. Он продвинулся намного выше понятия о божестве, диком, кровожадном, мстительном, злом божестве, вечно требующем жертвоприношений и способном на самые подлые человеческие чувства. Он знал об этом понятии, как знал о существовании понятий других народов, имевших своих племенных или народных богов, которые любили только одно свое племя, свой народ и ненавидели всех остальных. Он знал, что за всеми этими невежественными, первобытными понятиями о божестве пребывало вечно спокойное, светлое существо, создатель и правитель бесчисленных вселенных – миллионов и миллионов миров, – заполняющий все пространство. Он знал, что Бог каждого народа, собственно, каждого человека, представляет возвеличенное изображение отличительных черт того народа или отдельных людей. И он знал, что понятия иудеев не составляли исключений из общих правил.