Жемчужины бесед - ан-Наари Имад ибн Мухаммад - Страница 69

• Предыдущая
• 69/116
• Следующая

Шапур думал: «Ведь опытные мужи изрекли: «Жизнь того, кто не хранит верность друзьям и не делает им добра, кто не расправляется жестоко с врагами, будет ненужной и бесполезной, и в мире он пожнет только ветер». Мне не остается иного средства, как объединиться с более могучим врагом, примириться с ним, признав свою слабость и бессилие. Тогда я хитростью, с его помощью и содействием смогу отомстить своим обидчикам и увидеть в зеркале покоя лицо своей цели. Ведь сказали же мудрецы: «Змею надо ловить руками врага, льва – убивать руками соперника, чтобы из двух целей достичь хотя бы одной: если погиб враг, то цель достигнута, а если же падет его противник – тоже пригодится». Колючку, которая впилась в ногу, извлекают иголкой, похожей на колючку. На врага, который одолел тебя, надо натравить того, кто сильнее его, чтобы достичь победы, чтобы удача и счастье явили свой лик».

Шапур все еще продолжал рассуждать так, когда вдали показалась гюрза, подобная морскому чудищу, и вползла в нору. Шапур счел это добрым предзнаменованием и решил, что при содействии змеи откроет врата к своей цели. Поскольку Шапур лишился всего состояния и семьи, он нисколько не дорожил своей жизнью, ибо говорят: «Лучше умереть, чем жить под гнетом врага». И Шапур пошел вперед, подошел к норе и стал потихоньку кликать змею. Та подумала: «Этот голос не принадлежит змеиному роду, а мне не следует иметь дело и водиться с чужаками. Очевидно, этот зверь – враг посильней, чем я. Он хочет выманить меня из норы уловками и хитростью, лицемерием и притворством, чтобы расправиться со мной. Ни в коем случае не следует пренебрегать обычаями осторожности и безопасности, законами охраны и предусмотрительности. Ведь мудрые мужи сказали: «Держаться спесиво и заносчиво, заговаривать с тем, кого ты не знаешь, свидетельствует о невежестве и слабости рассудка и далеко от величия ума и доблести».

Змея некоторое время размышляла и думала, но так ничего и не ответила. Однако Шапур продолжал настаивать, униженно просить и причитать, и змея высунулась из норы и спросила:

– Кто ты? Откуда прибыл?

– Я – правитель лягушек, – отвечал Шапур, – разбитый превратностями судьбы и пораженный ударами рока. Хотя вражда между змеями и лягушками исконная и будет продолжаться до самого Судного дня, но не следует все же отказываться от мира и примирения между ними. Я пришел к тебе за помощью, поскольку нуждаюсь в поддержке.

– Что за чудеса, что за диво? – ответила змея. – Даже если вражда, которая царила столько поколений, и обернется показной любовью, дело не может завершиться миром, как это и случилось, когда подружились ласка, голубь, кошка, мышь, волк, овца, змея и лягушка, которым дружить – все равно, что соединить вместе ветер, землю, огонь и воду. И конечно, в их союзе и близости не может быть верности, и они непременно должны предать друг друга. Как бы они ни мирились, ни договаривались, все равно ни к чему это не приведет, и они когда-нибудь сцепятся друг с другом насмерть. Я подозреваю, что ты – какой-то сильный зверь, обернувшийся лягушкой и пришедший обмануть меня, ведь иначе тот, кто служит добычей и пищей для другого, даже во сне не станет показываться ему. Разве лягушка могла бы так дерзко явиться ко мне?

– Твои слова – чистая правда, – отвечал Шапур. – Их надо начертать серебряным каламом, на золотой скрижали или же пером Утарида на поверхности Луны. Но я прибегаю к тебе под гнетом бедствий, когда смерть охотится за мной. К тому же, по законам дружбы, на пути истины, на стезе благородства не станут обижать и попирать того, кто просит о помощи в нужде и унижении. Я лишился владений, всего имущества, а враги одолели меня, так что жизнь мне стала немила, как об этом сказали мудрецы: «Благородный муж предпочитает смерть жизни при торжествующем враге». Если ты убьешь меня, то я освобожусь от груза страданий и приму сан мученический. Если же ты сжалишься и смилуешься надо мной, в колодце прольешь ручьем кровь моих врагов, то это будет величайшим благодеянием. И за эту помощь ты удостоишься награды. Да и собственную пользу при этом соблюдешь – ведь ты найдешь себе добычу. Если ты не поможешь мне, кто поможет? Кто утешит мое израненное сердце? Если ты не хочешь снизойти к моей просьбе, Где найти мне покровителя, который снизойдет?

Змее стало жаль Шапура, она выползла быстро из норы и стала расспрашивать о силе, могуществе, дерзости и храбрости врагов Шапура. Тот рассказал обо всем и закончил так:

– Все эти беды и несчастья постигли меня из-за злобы моих родных и зависти родственников. Ведь сказано в хадисе Пророка: «Родные – все равно, что скорпионы».

Змея ободрила Шапура, обняла и дала слово твердо соблюдать дружбу и братство, говоря:

– Любое дело, что будет для тебя трудным, Препоручи мне и не беспокойся более.

После этого змея вместе с Шапуром отправилась к колодцу и за несколько дней очистила те места от засилья лягушек и их кваканья, так что отомстила за Шапура его врагам. Хотя в этом для змеи и была корысть, так как она поедала лягушек, однако и желание Шапура также исполнилось: в том колодце никого не осталось, кроме супруги и чад правителя лягушек, так как всех прочих змея поочередно предала кровавой гибели.

Прошло два-три дня, и аппетит змеи в колодце разгорелся, словно пламя, окреп ветер ее алчности. Тогда змея обратилась к смиренному Шапуру и сказала:

– Ветер голода раздул пламя в моем животе, а гумно моего терпения сгорело дотла. Но здесь, кроме воды и глины, нет другой пищи! Займись-ка этим и не оставляй своего гостя без еды.

Шапур сразу догадался, каков истинный смысл слов змеи. Он воздал ей хвалу и сказал:

– Ты не пожалела для меня милости и сочувствия, ни на минуту не забыла о дружбе и братстве и не оставила даже следа от моих врагов в этих местах. Тем самым ты посадила в колодце побег великой благодарности, а в саду моей груди – древо милости. А теперь, пожалуй, надо бы повернуть повод в сторону твоего постоянного местопребывания, поспешить туда, где ты раньше обитала, вползти в свою нору, словно сороконожка.

Змее такие речи вовсе не понравились, и она ответила:

– Нет! Как же я уйду из этих мест, где у меня такой друг, как ты, утешитель, подобный тебе? Раз мне не в чем упрекнуть такого уважаемого друга, такого достойного собеседника, как ты, зачем же мне отправляться в другие места, расставаться с тобой и искать другого брата?

Да к тому же, пока я была здесь, мою нору, наверное, захватила другая змея и заползла в нее. Мне нет смысла покидать эти места и расставаться с этими краями. Если я оставлю твои края, куда же мне деваться? Торопись же, позаботься о моем пропитании, ибо от сильного голода я не могу ни шевельнуться, ни вздохнуть.

Бедный Шапур, огорченный и озабоченный, растерянный и смущенный, не видел выхода, он подумал: «Того, кто заведет дружбу с сильным врагом, полагаясь на его верность, кто пустит в свои покои чужака, поверив в его искренность, ожидает такое наказание и подобное возмездие. Ведь издревле говорят: он сам накликал на свою голову беду».

После этого Шапур каждый день стал приносить змее одну-две лягушки из числа своих родных и потомков, своих приближенных и подданных, а сам жестоко страдал, скорбел и горевал. В течение нескольких дней змея покончила с ними, так что не осталось ни одной лягушки, кроме самого Шапура, с которым у змеи был заключен союз, и которому она поклялась в верности. Глаза Шапура, словно родник, источали слезы скорби по чадам и домочадцам, а дыхание его от тоски в разлуке с ними стало прерывистым, словно редкая капель. От обилия пролитых кровавых слез вода в том колодце побагровела, а на сердце бедняги легла тяжесть, будто колода у колодца. Шапур скорбно повторял стих:

• Предыдущая
• 69/116
• Следующая