Зона поражения - Орехов (Мельник) Василий - Страница 62

• Предыдущая
• 62/118
• Следующая

– Вперед, быстро! – скомандовал я, когда пузыри растворились в тумане.

Мы преодолели уже метров двести, когда из тумана донеслись дикий рев, плеск и приглушенный шум схватки. Болотные чудовища выясняли отношения, им сейчас было не до нас. А прямо перед нами в сизой дымке постепенно проступали темные очертания твердой земли. Уровень топи быстро понижался.

– Все, почти добрались, – утомленно бросил я, желая подбодрить обессиленных и встревоженных охотников. – Молодцы. Сейчас поднимемся на берег, и никакие твари нам больше не…

Господи, ну кто тебя за язык тянул, сталкер? Расслабился?! Тысячу раз ведь говорено-переговорено между ребятами: в Зоне язык не распускай, старайся не сглазить! Никогда не прощайся перед уходом в Зону – дурная примета. Никогда не говори внутри Периметра «Будь я проклят», «Чтоб мне пусто было», «Чтоб мне лопнуть», «Провалиться мне на этом месте» – непременно исполнится, причем с такой изобретательностью, что сам успеешь удивиться, прежде чем сдохнешь. У Хозяев Зоны дивное чувство юмора, правда, черноватое. Не хвастайся своим везением – оно закончится в тот же вечер. Не хвастайся богатым хабаром – больше ни черта не найдешь, кроме стекловаты и волчьих слез, хоть доберись до самого четвертого энергоблока. Не хвастайся своим мастерством проскальзывать через Периметр – на обратном пути непременно нарвешься на пулю армейского патруля. Пока не доберешься куда-нибудь, не говори, что уже практически добрался, – Хозяева Зоны сделают все, чтобы опровергнуть твои слова.

Из глубины густой мутной воды прямо перед нами, отсекая нам дорогу к берегу, медленно всплыл огромный пузырь, похожий на выделившийся из донного ила болотный газ. Вынырнув на поверхность, он развернулся, словно туго скрученная рыболовная сеть или космическая антенна, и на воде заплясало большое зеркальное пятно.

Ну вот и все, ребята. Сдается мне, один из нас труп, как говорит в таких случаях знакомый нам страус.

Да. Это еще хорошо, если труп. На самом деле одному из нас предстоит еще несколько лет нечеловеческих мук.

Зеркальное пятно неторопливо поплыло к Донахью и Камачо, державшим под руки Хе-Хе. Я метнул быстрый взгляд на берег, на оторопевших туристов, снова на пятно. Нет, не успеют. Я-то, предположим, сумею добежать. Сэм – наверняка, если снова не полезет спасать шефа. Стеценко – ну, тут без вопросов: эта сволочь опасность за версту чует и сделает все что угодно, чтобы спасти свою шкуру. Миша – тормоз, но он ближе всех к берегу. А вот Донахью с креолом придется плохо. Впрочем, и они запросто спасутся, если бросят Хе-Хе. И что-то мне подсказывает, что именно так они сейчас и сделают.

Интенсивно расплескивая жижу ногами, стараясь произвести как можно больше шума и вибрации, я по пояс в воде побрел назад, к мертвому дереву, которое торчало из болота метрах в тридцати от берега. Ртутное пятно на мгновение замерло, словно прикидывая, какая добыча интереснее, но я барахтался слишком сильно, поэтому оно уверенно направилось за мной. Живое существо наверняка выбрало бы жертву менее активную, а вот зеркальные пятна, как и жарки, атакуют тех, кто интенсивнее двигается. Чем-то это похоже на поведение шаровой молнии.

– Хемуль! – заорал Донахью.

– К берегу, – хрипло бросил я. – Быстро на берег, все! Ногами старайтесь не бултыхать!

Конечно, я мог бы послать к дереву одного из ведомых. Но тогда пришлось бы тратить драгоценные секунды на объяснения, и именно их одному из нас могло не хватить.

На ходу я бросил взгляд за спину. Пятно ускорилось и скользило за мной по поверхности воды, стремительно сокращая расстояние. Черт, так мы не договаривались! Я тоже попытался прибавить, но ноги вязли в глубоком донном иле, густая болотная жижа с плавающим на поверхности плотным покровом ряски яростно сопротивлялась моему продвижению. Это было как в кошмарном сне – когда пытаешься убежать от чудовища, но ноги вязнут, мышцы не слушаются, все тело словно набито ватой. Проклятие, я не хочу годами лежать в болоте между жизнью и смертью! Лучше бы уж меня сожрал в котловане кровосос!..

Сухое дерево с полуосыпавшейся мертвой корой торчало из воды в тысяче километров от меня. То есть на самом деле до него было рукой подать, но с тем же успехом оно могло быть за тысячу километров. Мне казалось, что я перебираю ногами на одном месте. Дерево приближалось так медленно, что я сразу понял: издевается. А вот для ртутного пятна, в отличие от меня, трясина препятствием не была. Я снова оглянулся – оно легко скользило по воде, догоняя меня с хорошей крейсерской скоростью.

Я удвоил усилия, хотя и так уже двигался практически на пределе своих возможностей. Больше я не оглядывался: бесполезно. От того, что я увижу, сколько еще сантиметров выиграло у меня зеркальное пятно, моя скорость не увеличится. Пот ручьями струился по моему телу под курткой, мне казалось, что от меня валит пар. Еще немного… так, хорошо, теперь левую… Каждую секунду я ждал, что вот сейчас меня коснется нечто упругое, обжигающе холодное. Потом раздастся характерный хлопок, словно откупорили огромную банку с маринованными огурцами… И всё. Получу бесценный жизненный опыт – узнаю, каково годами умирать заживо в прозрачном серебристом гробу. Интересно, что скажет на это моя клаустрофобия?

С чего я взял, что эта штука упруга и холодна, как лед, – убей бог, не знаю. А как она хлопает, когда добирается до жертвы, я помню прекрасно.

Спасительное дерево приближалось медленно, рывками. За спиной слышался отчетливый плеск, и я подумал, что выйдет отличная шутка, если пятно схватит меня в тот самый момент, когда я наконец ухвачусь за низко торчащий сук.

Я ухватился за низко торчащий сук высохшего дерева и, подтянувшись на нем, быстро поджал ноги. В серебристое пятно, скользнувшее прямо под ними, упало несколько капель с моих насквозь промокших армейских ботинок.

Как ни странно, сук подо мной не сломался, что было бы очень логично по закону подлости, и после некоторого пыхтения мне удалось его оседлать. Пытаясь устроиться поудобнее, я взялся за ствол, и у меня в ладони остался внушительный кусок сухой коры, отслоившийся от сухого дерева, словно кожа с тела прокаженного. Потеряв равновесие, несколько бесконечных мгновений я отчаянно балансировал обеими руками в воздухе, сидя над бездной на узенькой жердочке. Если бы автомат, сразу показавшийся безумно тяжелым, соскользнул с плеча и своим весом чуть сместил центр тяжести, мне пришла бы моментальная хана. Однако мне все же удалось уцепиться за другой сук, торчавший у меня над головой, и я обнял покрытый коростой ствол с такой страстью, с какой не обнимал Динку в наши самые горячие ночи. У меня над головой шевелились свисавшие с верхних ветвей ржавые волосы, они почти касались моей макушки, но сейчас мне было на это категорически накласть. Что такое пара легких ожогов по сравнению с вечным заточением в зеркальном пятне?

• Предыдущая
• 62/118
• Следующая