Зона поражения - Орехов (Мельник) Василий - Страница 26

• Предыдущая
• 26/118
• Следующая

Впрочем, вспоминали-то как раз не они. Хотя, как выяснилось, двое из них более или менее сносно знают русский язык: Альваро – в силу происхождения и Мартин – поскольку изучал его в Звездном городке перед космическим полетом. Тем не менее к ним был приставлен секретарь-переводчик или уж не знаю кто, который молотил языком без умолку, в то время как мои клиенты флегматично прихлебывали «Оболонь» с сушеными кальмарами и изредка вставляли отдельные реплики. Переводчик оказался полной противоположностью клиентам: щупленький, маленький, взъерошенный, дерганый, с блуждающим взглядом и стремительной жестикуляцией. Он все время увлекался своим рассказом до такой степени, что начинал брызгать слюной и тянуть меня за рукав, а когда рассказывал про саморазогревающиеся банки Альваро, выдернул из держателя салфетку и попытался нарисовать на ней схему изобретения, но я отобрал у него салфетку и, скомкав, уронил в пепельницу. Этот тип мне сразу не понравился, я понял, что этот балласт мне большую часть пути придется нести на собственной спине. Прервав его, я поинтересовался у того, кто заказывал музыку: есть ли необходимость тащить в Зону вот этого вот сверчка? Мне было отвечено, что необходимость есть и в Зону идут пятеро туристов либо никто. Я не стал настаивать, но пометку в уме сделал. Это обойдется папаше Дорсету в лишние пятьсот долларов, как говаривал один классик.

Сверчок сразу надулся и замолчал. Звали его Миша Пустельга, и меня рассмешило абсолютное соответствие его фамилии и внутренней сущности.

Что касается пятого туриста, то кроме переводчика в интернациональную банду клиентов входил еще один славянин – Андрей Стеценко. Насколько я понял, он был киевским деловым партнером Донахью, и именно при его непосредственном участии была организована вся эта авантюра, подготовку к которой он курировал на месте. Именно он отвечал за то, чтобы тайно перебросить туристов и спецснаряжение в закрытый для посторонних Чернобыль-4. Стеценко был раза в полтора крупнее Пустельги и выше Сэма, но внешне все равно напоминал старшекурсника университета: подслеповатые сонные глаза, белобрысые волосы до плеч, кожаные фенечки на шее и худых руках, оранжевый значок на черной футболке с какой-то замысловатой фирменной эмблемой – GSC, что ли, я так толком и не разобрал, – развязная манера говорить. Ему вполне можно было дать лет двадцать с небольшим хвостиком, хотя я безошибочно определил на глаз, что он из поколения каштановой революции, другими словами, что ему хорошо за тридцать. Стеценко Мишу особо не перебивал, однако вел себя достаточно независимо и время от времени вставлял замечания, недвусмысленно демонстрирующие, что он тоже хозяин и с ним следует считаться.

Заткнув Мишу Пустельгу, я сообщил клиентам следующее:

– Значит, так, господа охотники. Я готов вести вас в Зону, но с одним условием: ваше беспрекословное подчинение. Запомните: Зона – это не усложненный вариант партизанских джунглей, Зона – это верная смерть после первого же неправильного шага. Я топчу Зону уже пять лет с лишним и до сих пор жив, а это большая редкость. Поэтому вам придется слушаться меня во всем и доверять мне больше, чем собственным органам чувств. Если я прикажу упасть лицом в грязь и затаиться – это нужно сделать раньше, чем до вас дойдет смысл приказа. Если я прикажу прыгать в огонь – нужно это делать не задумываясь, потому что это может быть единственным выходом из создавшейся ситуации. Размышлять, не ошибается ли ведущий в каком-то конкретном случае, запрещаю – иногда этих секунд может не хватить на то, чтобы начать действовать. То же самое относится и к помощнику ведущего: каждое его распоряжение должно быть для вас законом, если только его не отменил ведущий.

– Конечно, Хэм. – Донахью со сдержанным любопытством разглядывал меня, словно неведому зверушку, машинально бултыхая в бокале остатки пива. – Мы представляем себе, что такое Зона.

У него был варварский техасский акцент, и как всякий иностранец, поверхностно изучавший русский, он отчаянно путался в сложной грамматике. На самом деле его фраза прозвучала так: «Кониечно, Хэм, наши приедставльяль, что ест Зона».

– Ни черта вы не представляете, – сказал я. – Для этого недостаточно посмотреть пару документальных роликов и почитать статьи дураков-стрингеров, прорывающихся через Периметр. Необходимо сделать несколько шагов по этой проклятой земле, чтобы что-то понять. Но у вас будет такая возможность. Так что главное – чтобы первые шаги не стали для вас последними. Это ясно?

– Это ясно, братан. – Стеценко щелкнул зажигалкой и откинулся на спинку стула, выпустив в мою сторону длинную струю дыма. – Ты мне вот что скажи: тебе обязательно вот так топырить пальцы во все стороны? Люди тут подобрались тертые, бывалые, много повидавшие. Опытные охотники. Ни к чему нас давить своей крутизной. Давай не забывать, что ты просто наемный персонал.

– Счастливо оставаться, ребята, – сказал я, поднимаясь из-за стола.

Я двинулся к стойке бара, с удовлетворением отметив, что за моей спиной начался бурный обмен мнениями. Хе-Хе что-то возмущенно и энергично втолковывал клиентам.

Мартин Донахью перехватил меня на полдороге.

– Сэр, – серьезно произнес он, – я приношу вам самые искренние и глубокие извинения за нашего друга. Прошу вас, вернитесь за столик.

Пожав плечами, я вернулся на свое место. Вся компания, включая Хе-Хе, молча смотрела на меня – кроме Стеценко, который смотрел на дымящуюся у него между пальцев сигарету.

– Ребята, давайте взрослеть, – внушительно сказал я. – Вы придумали себе очень опасное развлечение. Все, чем вы занимались до этого, по сравнению с сафари в Зоне – детский сад. И если вы хотите выжить, на ближайшие пару дней я для вас – царь и бог. Мои слова должны быть для вас законом, мои действия – безусловным примером для подражания. Причем это начинает действовать не в тот момент, когда мы пересечем Периметр, а немедленно. Уже давно должно действовать, с тех пор, как вы предложили мне стать ведущим. Если хотя бы одна собака вспомнит вслух или даже просто подумает о том, что я – наемный персонал, с которым можно спорить и которым можно командовать, на нашей экспедиции можно будет смело ставить жирный черный крест. Могильный крест, господа. Нет, разумеется, сначала мы с помощником будем пытаться навести порядок, используя самые жестокие методы, но если и это не поможет – нам всем труба. Поэтому давайте сразу расставим все точки над «i». Если вы не готовы беспрекословно признать меня лидером, мы никуда не идем.

• Предыдущая
• 26/118
• Следующая