Последняя охота - Орехов (Мельник) Василий - Страница 11

Перевернувшись через голову, он увидел преследующий его "тираннозавр", корпус которого переливался вспышками плазменных выстрелов, словно рождественская елка. Кормовая батарея противника по-прежнему не подавала признаков жизни. Лафарж открыл беспорядочную ответную стрельбу, но теперь огневой мощи его корабля было недостаточно, чтобы эффективно парировать огонь Скорпиона. Потеряв еще одно орудие, он с трудом ушел с линии огня и в порыве отчаяния организовал стремительную контратаку. На мгновение его яростный натиск ошеломил Родригеса. Скорпион тоже устал, страшно устал. Сейчас все могло решиться за доли секунды – малейшая ошибка с любой стороны могла поставить точку в этом поединке.

Первым ошибся Родригес.

Неимоверным напряжением воли не давая себе провалиться в беспамятство, подавляя слабость и невероятную дурноту, Ястреб увидел, как Скорпион раскрылся. Поднырнув под бешеный шквал лилового огня, извергаемого орудиями противника, Лафарж нанес молниеносный удар, которого Родригес парировать не сумел. Жидкое пламя прогрызло обшивку "тираннозавра", проникло внутрь корпуса, выжирая жилые помещения и автоматику. Остановившимся взглядом Ястреб наблюдал за гибнущим кораблем, надеясь, что от него отделится серебристая спасательная капсула, однако этого не произошло. Что-то сдетонировало в недрах "тираннозавра", и он размазался по экрану ослепительной вспышкой. Контроллеры услужливо понизили освещенность, оберегая сетчатку глаз Лафаржа.

Охотник закрыл глаза, обмяк в амортизационных ремнях, только сейчас почувствовав, что последние четверть часа все его мышцы были напряжены до предела. Он ни о чем не думал, ничего не осознавал, кроме нестерпимой боли, стремительно вращающейся между черепом и мозгом. Зафиксировавшая выход из режима боя медицинская система немедленно ввела Лафаржу релаксант, снимающий нервное напряжение – к сожалению, использовать его во время сражения не представлялось возможным, поскольку он значительно понижал скорость реакции.

– Поздравляю, Ястреб, – глухо, как сквозь вату, донесся до него голос Вагнера. Страдальчески приоткрыв глаза, Ястреб мысленно приблизил к себе участок экрана, на котором медленно передвигались светящиеся точки. Трое федералов уже направлялись к Калевале, Снайпер по-прежнему висел в пространстве. – Спасибо, что избавил от трибунала.

– Доброй охоты, Снайпер. – Пересохшие губы казались чужими, Лафарж почти не чувствовал их.

Вагнер помолчал.

– Доброй охоты всем нам.

Он развернул свой "молот" и двинулся следом за подчиненными. Ястреб коротко вздохнул. Так было гораздо лучше. Ни к чему эти необязательные слова, воспоминания о боевом прошлом, дурацкие вопросы: "Как охота?" – "Как служба?"… Снайпер сам выбрал свой путь. Он многого не понимал в правилах Звездной Охоты и предпочел ей федеральный космический флот, однако в душе остался гордым и независимым охотником, готовым пожертвовать чем угодно во имя законов Братства. Впрочем, из-за этого Лафаржу было бы еще тяжелее разговаривать с ним. Вагнер не знал об уговоре между Скорпионом и Ястребом. Не знал он и том, что Ястреб, нарушив уговор, поразил корабль Скорпиона при атаке под углом в шестнадцать градусов – в то самое место, которое могла бы защитить молчавшая весь поединок кормовая батарея "тираннозавра".

Лафарж сам осознал это лишь тогда, когда очертания "тираннозавра" на экранах внешнего обзора сменились контурами огненного облака.

Безвольно повиснув в амортизационной системе, Ястреб наконец позволил себе отключиться.