Высокая магия - Новак Илья - Страница 58

• Предыдущая
• 58/77
• Следующая

Я высыпал содержимое мешочка на стол и пересчитал монеты. Набралось сто двадцать три золотых. Отделив тридцать три, придвинул их к краю стола.

– Забирай. И принеси мне то, что прошу, до полуночи. Нас, верно, уже ищут, не засыпешься?

Он встал, сгреб монеты и пробормотал:

– Не. Я ж мелкий, незаметный. А ты куда, Джа?

Поправив перевязь с саблями, я откинул засов на двери и выглянул в коридор. Голоса снизу стали слышны громче, но в основном женские – для клиентов пока еще рано. Не оборачиваясь, я сказал:

– Хочу повидать одного эльфа.

Лапута зажала в углу кладовки эльфийку и орала на нее. Судя по красной щеке служанки, она успела уже не только наорать, но и приложиться широкой ладонью, имевшей в свое время дело и с рукоятями клинков, и с корабельным такелажем. Когда я вошел, троллиха оглянулась, а эльфийка, подобрав юбку, прыснула мимо нас так, что только босые пятки засверкали.

– А, сучка немытая! – с яростью прогундосила Лапута вслед. – Не успеешь оглянуться, как они ползаведения вынесут. Ты представь, Джа, подходит Шмыг… это повар мой, усатый, ты его видал уже, и говорит: иду это я по рынку, прицениваюсь, гляжу, она стоит, вазой торгует. Ваза-то старая, с трещиной, я ее и убрала в кладовку, но все равно! Эта паскуда, она ж не за жратву тут полы драит и грязное белье стирает, я ж им обеим плачу, что ж ты еще и крысячишь, гадина? Кто тебя окромя меня на работу возьмет? Ну, народ! А ты куда собрался, Джанки?

Я заметил, что теперь она не смотрит мне в глаза. Отношение ее ко мне, кажется, изменилось. Не то чтобы в худшую сторону, но оно стало другим…

– Все нормально, мамаша? – спросил я. – Ты как? Потому что нас уже ищут, так что, если…

Она покосилась на меня и снова отвернулась.

– Я тебя не сдам, точняк, – сказала Лапута. – Насчет этого можете со своим полукровкой не сомневаться. Но ты стал другим. Раньше ты хотя всякие дела и проворачивал, а все ж таки был еще дитем. Просто не по возрасту здоровым. А теперь… не, вот теперь ты Джанки, как есть, барон Дэви, пусть и в изгнании. И мои советы тебе более ни к чему, ты лучше знаешь, че делать, да и слушать меня не станешь, да? Потому делай, как знаешь. Но смотри… Мне плохо будет, если тебя прибьют. Кто вас ищет, Джа?

– Самурай, – сказал я. – И Даб.

– А! – Лапута кивнула, будто подозревала именно это. – Уже? Ты ж токмо вернулся. Когда успел начудить?

– Впереди еще больше чудного, мамаша. Ты кому дань платишь?

Она подбоченилась, выпятив массивный зеленый подбородок.

– Ха! Сама себе, понял? Не родился еще…

Я перебил, положив руку на ее бугристый затылок и заставив взглянуть мне в глаза:

– Лапута, слышь? Только тебе скажу. Один раз, но слушай внимательно. Продавай «Облако», завтра же. Нет, сегодня. Денег сейчас за него много сможешь взять, дом богатый, а? Садись на первый же корабль и дуй из города, не оглядываясь. Потому что через день не будет твоего «Облака». Ты меня поняла?

Я убрал руку и отступил в коридор.

– Мой кореш сейчас тоже выйдет, а вечером вернется. Впустишь его в комнату, лады?

Я повернулся, чтобы уйти, и услышал, как она говорит:

– Ты это вправду, Джа?

– Вправду, – ответил я.

– А куда «Облако»-то денется?

Уже дойдя до конца коридора и открыв следующую дверь, я произнес:

– Куда и весь город.

По пути к городской окраине трижды замечал патрули протекторской стражи. Их приходилось обходить, так что дорога заняла гораздо больше времени, чем я рассчитывал. Когда окраинная улица закончилась, начало смеркаться, что не помешало мне заметить дым на фоне неба. Я остановился, выглядывая из-за угла крайнего дома. Внутри уже зажгли свечи, и сквозь окно было видно, как бедная оркская семья – косолапый муж, косолапая жена и шестеро косолапых детенышей – рассаживались за широким столом, собираясь вкусить скудный ужин. Орки вообще отличались плодовитостью, из всех других населяющих континент племен свойственной разве что эльфам. Отвернувшись от окна, я поглядел на пустырь. Среди завалов мусора и чахлых деревьев не было видно движения. Только столб черного дыма, изгибаясь на ветру, лениво поднимался к темнеющему небу. Скорее всего, кто-то просто затеял жечь одну из огромных мусорных куч, но я решил не рисковать и пошел медленно, внимательно глядя по сторонам.

Кадиллицы закончились, теперь вокруг тянулся пустырь. Издавна он служил городской свалкой: уже вскоре вокруг высились горы отбросов и обломков. Запах соответствовал. Вершина одного из завалов скрыла дымовой столб, а больше ничего интересного вокруг не было, и когда я внезапно услышал слова, прозвучавшие рядом, то в первое мгновение растерялся.

В следующий миг я взбежал по склону и упал на спину. Широкий проход между двумя завалами был окутан тенями. Чей-то голос произнес:

– Да, мой господин…

В ответ раздался шепот, услышав который, я замер:

– Дерьмо, одно дерьмо кругом!

Появились фигуры. Впереди шел Самурай, за ним еще трое эльфов. Позади высились двое гоблинов и парочка людей, все как на подбор статные, с широкими плечами и мощными шеями. Эльфы, как и Самурай, одеты в черное, только победнее, а люди – в желтых кирасах протекторской стражи. Все шли быстро, Самурай, не оглядываясь, подгонял отряд словами:

– Топайте, снулые! Мальчишку надо искать… – Эльф вдруг споткнулся и встал, крутя головой. Взгляд заскользил по склону, рука потянулась к мечу-бумерангу на ремне. Я затаил дыхание. Чувствительность Самурая была удивительной.

Прошипев что-то, он пошел дальше, и вскоре отряд скрылся из виду. Я еще недолго подождал, осторожно слез и побежал вперед, спотыкаясь и оскальзываясь. Завалы расступились, открыв обширное пустое пространство. Стал виден источник дыма.

Крытый загон, где Лоскутер держал своих квальбатросов, превратился в обугленный остов. Тонкие древесные прутья, из которых состоял купол-навес, смыкались черной решеткой – лишь каким-то чудом она еще не рассыпалась. Две птицы, вырвавшиеся из огня, лежали, пронзенные дротиками эльфов. Подойдя ближе, я увидел внутри обугленные тела, клубки свалявшихся перьев, клювы и кости – все, что осталось от питомника. Когда шагнул дальше, решетка развалилась, черные клубы взметнулись над площадкой, пепел полетел мне в лицо. Я отскочил, кулаками протирая глаза. Затем пошел в обход площадки к остову сгоревшего домика, от которого поднимался столб дыма.

Здесь лежал Лоскутер. Навзничь, подложив под голову руку с узким, словно детским запястьем. Он молча смотрел в небо. Вторая рука покоилась на груди, прямо на длинной ране, оставшейся от удара мечом-бумерангом. Тонкая струйка крови из ноздри стекала по смуглой скуле на землю. В стороне лежали трупы двух гоблинов и трех эльфов в черном.

– Двенадцать… – сказал он мне, когда я склонился над ним. – Пятерых убил. Но их было двенадцать. И этот безумец…

Я встал на колени и спросил:

– Пить хочешь?

Он поморщился.

– Обойдусь. Этот… Самурай. Джанк, он хорош.

Я вгляделся в его лицо. Оно казалось безмятежным. Только губы едва заметно дрожали да струйка крови извивалась на скуле.

– Чем я могу помочь, Лос? – спросил я.

– Ничем… – Его плечи дернулись, словно он пытался пожать ими. – Зачем вернулся?

– Отомстить.

– И только?

– Нет. Но и отомстить тоже.

Темнело, на старом пустыре стояла тишина, лишь ветер шелестел в завалах. Эти завалы тянулись во все стороны, о близости города здесь ничего не напоминало, насколько хватало глаз – только мусор, гниль и отбросы. И умирающий старый эльф.

Он сказал:

– Тогда мсти.

Я прищурился, глядя ему в глаза. Вообще-то я ожидал другого. Какого-нибудь предостережения; может быть, о том, что месть иссушает душу…

– Но Самурай… – добавил Лоскутер и медленно, глубоко вздохнул. Бегущая из носа струйка крови стала шире.

– Псих, – ответил я, садясь рядом с ним на землю.

• Предыдущая
• 58/77
• Следующая