Битва Деревьев - Новак Илья - Страница 44
- Предыдущая
- 44/85
- Следующая
– А попробуй так: дерево-весна. Разведчикам иногда удалось подслушать ваши разговоры, они докладывали: вы называете себя детьми деревьев. Может, это будет понятнее тебе: дерево, которое и есть весна. Появляется в первый день, с последним исчезает. На нем три больших сука – месяцы, на тех по четыре ветви – это недели, на них по семь веток – дней. На тех по две веточки – день и ночь, на дне и ночи по двенадцать листьев. Это часы. На листьях сидит по шестьдесят… по пять дюжин жуков, на каждом жуке – шестьдесят крошечных червячков, которые можно разглядеть, только если смотреть в увеличительное стекло. Ты знаешь, что это? Неважно, главное, оно делает то, на что направлено, большим. Червячки – секунды. И вместе с жуками они поедают время, которое есть листья и древесина дерева. Съест такой свою секунду – лопнет. Жук свою минуту – исчезнет. И так все дерево к лету сходит на нет с весной вместе.
Септанта заглянул в чашку, понюхал жидкость и отпил. Это оказалось что-то терпкое и вкусное.
– Перебродивший сок подземного крыжовника, – пояснил Джард. – За пещерой есть небольшая плантация. А про минуты и часы… Думаю, у нас еще будет время поговорить об этом.
– Времени поговорить не будет, – возразил Эльхант, ставя чашку рядом с часами. – Я спешу.
Гном окинул задумчивым взглядом помещение и работников, которые нет-нет, да и поглядывали на великана, что сидел под стеной их мастерской, и произнес:
– Тогда рассказывай.
Септанта молчал, глядя перед собой, и Джард добавил:
– Ты спас меня от жмыха. Этих тварей среди мракобестий совсем немного, но они – из самых опасных. Ты помог всем нам, не знаю, как, но нападение мы смогли отразить после того, как ты прыгнул на ту повозку. Я благодарен. Мы накормили тебя, здесь ты можешь выспаться без боязни, что во сне тебе перережут горло. Мы не враги. Но я, мудрый старейшина этого города, должен знать, что ты делаешь здесь в эти тяжелые времена.
– Значит, для вас времена тоже стали тяжелыми? – откликнулся Септанта. – Почему тяжелые времена всегда тянутся медленнее, чем легкие? Ваши времерки не могут дать ответ на это. В небольшой пещере наверху на меня напал… кажется, он был из камня. Весь в клубах пара, а вода, когда он ступил в нее, закипела. Он был раскаленным. Кто это?
– Шатун, – ответил гном. – Мы так называем их. Они обитают где-то внизу. Иногда, очень редко, поднимаются: нам кажется, они становятся слишком горячими, их каменные мозги плавятся, и они обезумевают. Шатуны находят себе уединенное местечко, всегда возле холодной воды, в которой могут охлаждаться. Там в одиночестве они могут жить долгие-долгие годы. Они раздражительны и очень сильны. Как ты смог скрыться?
– Я прыгнул в паутину. Через нее попал к вам.
– Отблески! – Джард с интересом глянул на агача. – Так ты проник к нам через отблески… Они пропускают сквозь себя и отражают… Мы не пользуемся ими, потому что они – чистая магия, а такое неприятно нам. Наш удел… – он повел рукой в сторону повозки, – механика.
– Что такое механика?
– Естественное взаимодействие вещей, их влияние друг на друга. Сила и движение. Движение предметов.
– А магия?
Гном надолго задумался. Эльхант молчал, глядя на работающих.
– Неестественное взаимодействие, – сказал наконец Джард. – Или, вернее… сверхъестественное. Влияние не вон того зубчатого колеса, которое мы называем шестерней, на другое такое же колесо и, через него, на ось повозки, но влияние нашего разума на окружающее. Механика – это обыкновенные силы. Магия – необыкновенные. Потому мы забросили порталы отблесков, хотя быстроногий мастер Дик-Путешественник когда-то исследовал их. А теперь – отвечай на мой вопрос, Эльхант Гай.
Агач достал из-под плаща квадратный кусок кожи, развернув, положил у ног гнома и ткнул пальцем в фигурку, нарисованную в углу.
– Это – один из вас. Дик-Путешественник?
– Да. Он сделал множество карт. Как к тебе попала эта?
– Карта? Я не знаю такого слова. Это рисунок. Мне дал его Драэлнор Лучшая Песня Жизни. Он друид. Ты знаешь, кто такие друиды?
– Нет.
– Наши мудрецы. И маги. Теперь все они уничтожены Повелителем Праха, который командует мертвоживыми. Мракобестиями. Риг Праха и его пес-демон убили всех сынов омелы, кроме Драэлнора. Хотя он-то уже не совсем друид… Мертвоживые хозяйничают наверху, я удивлен, что вы еще живы. Вскоре мой народ исчезнет, если я не найду Кольцо. Око.
– Мы живы потому, что на нас почти не обращают внимания. Но и нам тяжело… Что такое Око?
– Я не знаю. Драэлнор сказал, мне надо найти его. Оно где-то там, возможно, ваш Путешественник видел его и нарисовал… – Септанта показал кружок на рисунке. – Я должен принести Око Драэлнору. Возможно, это ничего не даст нам. Но, быть может, оно – единственное, что еще способно помочь.
– Око. Обруч Октона, – кивнул гном.
– Обруч Октона?
Джард вновь усмехнулся. Медленно допил вино, поставил чашку и произнес:
– Ты не любишь рассказывать, зато любишь спрашивать. Хорошо, я поведаю все, что знаю. Наше племя живет здесь давно, хотя не так давно, как вы. Наши деды, будучи юными, прилетели сюда на корабле, который мог парить в небесах. Останки его до сих пор лежат у подножия горы, что находится над нами. Они сопровождали большого человека по имени Октон. Деды рассказывали это отцам, а те – нам. Из тех, кто прилетел на ковчеге, теперь остался лишь один, но он совсем стар. Большой Октон был великим магом, скрывался от кого-то, кто преследовал его, желая завладеть золотым обручем, или Кругом, средоточием магии. Октон знал, что если это произойдет, то преследователь погрузит мир во мрак. После того как летающий корабль упал рядом с Горой, он пробрался в подземелья и бросил Круг в озеро, от которого дальше вели подземные ключи. Сам он погиб, – мы думаем, его убил преследователь. Тело Октона наши отцы нашли. И похоронили. Не здесь – ведь он был человеком, привычным к солнцу и небу, – поэтому они подняли его ближе к вершине горы и в долине возле руин древнего города построили небольшую гробницу из камней. У людей – и, возможно, у вас? – обычай хоронить своих мертвецов в деревянных ящиках, мы же считаем это неправильным. Для чего ящик, ведь он лишь отделяет тело от стихии тверди. Наши предки сшили большой саван и завернули в него тело. Оно было… было сильно повреждено, а еще… Но они ничего не стали трогать, боясь повредить останки, лишь завернули их в саван, положили среди камней и завалили другими камнями. Отстроить разрушенный корабль они не могли, и хотя мечтали вернуться в родной мир, но остались здесь. Ими правили мудрый мастер Гарб Рассудительный и его жена, которую звали Молчуньей. В подземельях поселилось еще около тридцати гномов, большинство юношей, хотя были и девицы. Безбородые юнцы… но мастер Гарб был и вправду мудр. Он правил умело. Благодаря ему наших предков не сожрали кристаллоеды – это теперь они стали домашними и послушными, но тогда… Гарб вместе с Диком-Путешественником командовали нашей войной против кротов-оборотней, которые нападали, пока мы не смогли навсегда отвадить их от наших границ. Он заложил первую шахту, где добывали кристаллуголь. И вот под ней-то, пройдя через боковую штольню и попав в глубинный лабиринт, отважный Дик-Путешественник нашел Круг. Но он не стал брать его и оставил где тот и был. И все то время, пока мы жили здесь, некое…
– А мертвоживые? – перебил Эльхант.
– О них я и говорю. Все то время, что мы жили здесь, неподалеку обитало другое племя. Вроде и рядом – и будто в ином мире. Мы редко сталкивались, потому что гномы и мракобестии не интересовали друг друга. Иногда зомби забредал в наш город, иногда появлялся безумный жмых… Сначала их было немного, но чем дальше – тем все больше и больше. И вот теперь они напали.
– Покиньте эти места, – предложил Септанта. – Жить так близко от мертвоживых… Хотя нет, теперь-то и на поверхности покоя вам не будет. Где этот Дик? Я хочу поговорить с ним.
– Расспросить про обруч?
– Да. Мракобестии враги и вам и нам. Если Лучшая Песня прав, и Око – единственное, что может спасти нас, то его надо найти. Пусть даже Драэлнор и не знает точно, как именно оно может помочь.
- Предыдущая
- 44/85
- Следующая
