Выбери любимый жанр

Беглецы из ниоткуда - Михайлов Владимир Дмитриевич - Страница 60


Изменить размер шрифта:

60

– Совершенно уверен. Но из нашего Центра вы сможете произвести сеанс связи даже с большим успехом, чем отсюда.

– Если так – я согласен. Но как мы сейчас выберемся отсюда?

– Моя машина сядет на крышу. Идемте.

Глава 6

Бытие

Странное положение возникло. Искать союзников – так выходило – оставалось только среди нынешних, по сути дела, противников, какими вдруг оказались все старшие.

Однако при необходимости можно и врагов брать в союзники, разве не так? Флор не очень интересовался историей – она здесь, по его убеждению, никому не была нужна, она касалась только каких-то других миров, на которых Флор и его сверстники никогда не были и не будут; но все же кое-какие обрывки знаний о прошлом попадались ему на кристаллах, когда он просматривал их в поисках нужной информации – и именно оттуда он вынес такое убеждение.

Искать союзника в поколении старших.

После неудачной попытки связаться с отцом Флор в уме перебирал возможных кандидатов в соратники.

К сожалению, человека, который устраивал бы его во всех отношениях, на корабле, насколько Флор мог судить, не было.

Истомин был не от мира сего, жил, по убеждению Флора, в каком-то другом измерении – среди им же придуманных существ. Нарев – слишком себе на уме, ему довериться слишком рискованно. Все три члена экипажа даже не стали бы с ним разговаривать: не потерпели бы вмешательства в мир корабельной техники. Карский всегда казался Флору слишком надменным, и к тому же, похоже было – за все прожитые на корабле годы так и не почувствовал, что находится в своем мире. Словно бы не переставал ждать, что кто-нибудь найдет его и вернет куда-то туда. Хотя, как знать – может, того мира, из которого взрослые якобы пришли, на самом деле вовсе и не существовало, и на самом деле все это было всего лишь легендой, выдумкой, сочиненной, не исключено, тем же Истоминым, который – Флор помнил по своим детским годам – обожал рассказывать всякие неправдоподобные истории.

Оставался только физик, и, хочешь – не хочешь, приходилось всерьез думать о нем. Не потому, чтобы он выглядел более понятным или надежным, чем любой из остальных; но он хотя бы не был – насколько Флор мог судить – слишком озабочен мелкими делами китян. Казалось, он постоянно был погружен в какие-то свои мысли, достаточно серьезные, чтобы не обращать внимания на все, происходившее вокруг. Однако в то же время этот мир он принимал как реальность и никаких чудес ни от кого не ждал.

К тому же – во всяком случае, таким было общее мнение – физик обладал многими знаниями, которых у остальных не было и которые – как знать? – могли пригодиться для того, чтобы разобраться в происходящем.

Придя к этому выводу, Флор изменил свой путь и направился к главному жилому модулю, уверенный, что там он найдет ученого и с его помощью сможет и получить доступ к нерасшифрованным записям, и, возможно, вместе с ним займется собственно прочтением сигналов. Кроме того, физик мог бы поговорить и с инженером, и с отцом Флора – капитаном, чтобы получить объяснения по поводу тех отклонений от схемы корабельных сетей, с которыми Флору пришлось только что столкнуться.

* * *

Размышления увели физика так далеко от всего, что происходило сейчас или могло произойти в недалеком будущем на корабле, что он порой совершенно забывал о том, где находится, вспоминал только, когда его одолевал голод, но это случалось не так уж часто. А все остальное время он проводил в ином пространстве – пространстве мыслей, посвященных все той же неумирающей теме: почему же «Кит» попал в такую переделку, что послужило причиной, а также – является ли этот процесс необратимым? Иными словами, Карачаров искал ответы на два вечных вопроса: кто виноват и что делать?

Чем глубже уходил он в мир формул, которые воспринимал вовсе не как комбинацию цифр и символов, а внутренним взором видел как систему взаимодействия сил, имевших очертания, цвет и едва ли не запах, но не имевших в человеческом языке каких-то названий, – тем больше убеждался в том, что происшедшее с ними никак не может быть следствием какого-то естественного процесса, результатом действия природных закономерностей. Будь все следствием нарушения ими каких-то природных запретов, и корабль, и все в нем просто уничтожилось бы. Когда в ходе естественных процессов возникает, скажем, цунами (он искал зрительно воспринимающиеся аналогии происшедшему), страдает не одно только судно и не одна лишь прибрежная хижина; гибнет все, что находится в зоне катаклизма. Если же разрушение является локальным, то куда логичнее предположить, что произошел, скажем, взрыв мины, а может, столкновение с рифом либо айсбергом, или с другим судном; конечно, и айсберг, и риф тоже относятся к природным явлениям – но с кораблем такого рода истории могли приключиться в нормальном пространстве, но никак не во время сопространственного прыжка: в сопространстве не существовало, да и не могло существовать никакого вещества, да и сам «Кит» во время прыжка не существовал для любого постороннего наблюдателя (если бы такой мог быть) в виде материального тела, хотя люди этого и не ощущали; в сопространстве перемещалась, по сути дела, лишь информация о корабле и всем его содержимом, а информация не имеет знака. Таким образом, ничего подобного там произойти не могло – корабль просто обязан был выйти из прыжка точно таким же, каким в него вошел.

И тем не менее – получилось иначе. Из этого физик делал неоспоримый вывод: несчастье произошло с «Китом» не во время прыжка, а в нормальном пространстве – до ухода в прыжок либо после выхода.

Однако и в пространстве, прилегающем к Анторе, где корабль разгонялся, и тем более в Приземелье, где он из прыжка вышел, одновременно с «Китом» находилось еще некоторое количество кораблей, спутников, обстановочных знаков, научных и коммуникационных орбитальников и мало ли чего еще. И в результате природного явления если не все они, то, во всяком случае, какая-то часть их неизбежно пострадала бы точно так же, как и корабль, на котором выпало лететь Карачарову.

Тем не менее за все то время, когда «Кит» находился в близости Земли, а затем и удалялся от нее, не возникло никакой информации о чем-либо подобном. «Кит» оставался единственной жертвой непонятных обстоятельств.

По мнению физика, это свидетельствовало лишь об одном: происшествие было вызвано вовсе не природными причинами, но некоей человеческой деятельностью. Эта деятельность могла иметь своей целью именно такой результат (тогда это следовало бы назвать диверсией), но могла рассчитывать и на какой-то другой исход; в таком случае происшедшее явилось следствием некорректного эксперимента.

Натолкнувшись в своих мыслях на это слово, Карачаров сначала по инерции проскочил мимо него: слово было привычным и никаких эмоций не вызывало. Но что-то заставило физика вернуться к этому повседневному термину, с которым ему приходилось сталкиваться в жизни сотни и тысячи раз.

Он сначала не понял, почему мысль вдруг повернула назад и принялась кружить вокруг слова «эксперимент». Но вскоре сообразил: причина была в несовместимости двух понятий: эксперимента и пассажирского рейсового корабля.

Во-первых – потому, что это было давно и строжайшим образом запрещено по совершенно ясным мотивам.

И во-вторых – единственным, кто мог бы иметь отношение к физическому эксперименту на борту корабля, был он сам – Карачаров. Но о том, что он никаких экспериментов на корабле не ставил и не собирался, физик знал прекрасно.

Следовательно – автор эксперимента находился не на корабле, а где-то в другом месте. На борту «Кита» мог быть лишь некто, чьей задачей было наблюдать за ходом эксперимента или даже, возможно, каким-то образом наблюдать за ним – условно говоря, нажимать в нужный миг нужную кнопку в соответствии с полученными инструкциями.

Если бы удалось найти этого наблюдателя-исполнителя – а вернее, даже не найти (все люди «Кита» были давно известны, и искать никого из них не понадобилось бы), но установить, кто именно был этим человеком и в чем заключались данные ему инструкции, – если бы это удалось, можно было бы выяснить, кем подобная авантюра задумывалась и к чему она должна привести. А уж зная, в чьей голове созрел подобный замысел, можно было бы и понять, в чем, собственно, эксперимент заключался. Это же, в свою очередь, дало бы ключ к пониманию того, где искать выход, каким способом восстановить на корабле прежнюю, нормальную ситуацию.

60
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело