Время перемен - Мазин Александр Владимирович - Страница 43

• Предыдущая
• 43/106
• Следующая

– Всё так,– сказал я.– Это «ифрит».

– Предполагаешь, все-таки «ифрит»?

– Предполагал я утром,– сухо произнес я.– А теперь уже не предполагаю, а почти уверен. Извини, но я должен немедленно доложить…– Я активировал браслет и произнес по-японски: – Офицер Грива – специальному координатору Хокусаю. Экстренная информация…

Пока я наговаривал сообщение, Иван молчал, но моя тревога, должно быть, передалась и ему.

– Неужели всё так сурово? – проговорил он, когда я закончил.– Несколько самоубийц, две сотни дураков… Стоит ли бить в колокола?

– Стоит, Ванька, стоит…– проговорил я, мысленно прикидывая, сколько времени потребуется моему координатору на просмотр материалов и сколько понадобится нашим аналитикам, чтобы нарисовать нынешнее «личико» «ифрита» на локальном и глобальном уровне. Сутки? Меньше? – Вы тут, в России, просто не представляете, чем это может обернуться.

– И что теперь будет? – нахмурился Сучков.– Наедут ваши специалисты и начнут наводить свои порядки?

– Ты, брат, точно мультиков насмотрелся! – фыркнул я.– «Всем стоять-лежать по стойке смирно!» – передразнил я его.– Нет, Ванька, ты будешь делать свою работу, а мы свою.

– И какова ваша работа?

– А наша работа – найти причину. И прекратить научную деятельность в данном направлении, а само направление включить в список запрещенных. Кстати, не факт, что активизировавшие феномен исследования ведутся в России. Может, где-нибудь в Танзании или Боливии. Наша задача – найти.

– И что дальше? Головы отрывать будете?

– Если направление у нас зарегистрировано, то никаких голов. Остановим процесс – и всё. А если это несанкционированные разработки, тогда найдем умников и размажем по стенкам. Жаль, если это окажутся наши русские умники, но пощады не будет. Тут я ничем не смогу помочь, а даже если бы и мог – не стал бы…

– Да я не про это! – перебил Сучков.– Что будет с нами? С самоубийствами этими, с психозами?

– Если мы найдем причину и устраним ее, то и проявление феномена спонтанной деструкции постепенно сойдет на нет,– успокоил я.– Главное – найти. И пресечь. Обычно это занимает сутки – для зарегистрированных исследований, и от десяти дней до двух месяцев – для незаконных. Не волнуйся, мы тоже умеем выпалывать сорняки!

На самом деле все было не так гладко. Примерно семь процентов «инициаторов» феномена нам так и не удалось обнаружить. Скорее всего незарегистрированные исследователи, узнав, чем запахло, быстренько сворачивали программы. Именно поэтому наш Комитет главным образом занимался профилактикой: искал и «зачищал» нарушителей раньше, чем тем удавалось разбудить «ифрит».

Мое самоуверенное заявление, увы, оказалось преждевременным. Ни через сутки, ни через десять дней, ни через месяц ни аналитикам, ни оперативникам «Алладина» не удалось установить источник санкт-петербургского «феномена». Зато оказалось, что аналитиками Международного координационного Центра по исследованию феномена спонтанной деструкции отмечено более сотни аналогичных проявлений. На всех пяти континентах. И начало каждого эпизода «проявлений массового немотивированного деструктивного поведения» приходилось на первые числа сентября прошлого года. Но это выяснилось позже, а в тот вечер я еще не знал, что натолкнулся всего лишь на очередной «эпизод», поэтому, проинформировав своего непосредственного руководителя, я спокойно отправился домой.

А дома меня ждал сюрприз. Приятный.

• Предыдущая
• 43/106
• Следующая