Место для битвы - Мазин Александр Владимирович - Страница 70

• Предыдущая
• 70/73
• Следующая

– Господин! Будь осторожнее! Берегись!

Серега только усмехнулся, тронул варяжские светлые усы.

– Пусть враги мои берегутся! – отозвался весело.

Гридни тоже заухмылялись, расправили плечи: как верно сотник сказал.

– Господин! – парс ухватился за стремя.– Послушай меня! Я вижу!

Духарев согнал с лица улыбку, глянул сверху в темные блестящие глаза парса…

– Верю,– произнес он негромко.– Что?

– Не знаю,– тоже вполголоса проговорил Артак.– Зло тебя ищет. Я чую недоброе…

Серега покосился на Сладу: жена все слышала – и тень страха легла на ее милое лицо.

– Я не боюсь зла,– четко произнес Сергей.– Но для тебя…

Через четверть часа он снова был в седле. Но на этот раз под ним был не легконогий вороной, а верный Пепел, а на плечах не ромейский бархат, а надежная сталь. Жарковато нынче в шлеме да в подкольчужнике, но можно потерпеть. Ради того, чтобы жена, ждущая его ребенка, не волновалась. А кто посмеет сказать, что Серега Духарев боится… Пусть скажет – а мы повеселимся.

Челядинцы отворили ворота, и сотник Серегей, сопровождаемый полным десятком дружинников, выехал на мощеную прямую улицу. По левую руку от сотника – Понятко. Цепкий взгляд, под рукой, в притороченном к седлу саадаке – хузарский лук с натянутой тетивой и тут же – разноцветные оперенья стрел. Звонкий тяжкий топот подков по мостовой, блеск солнца на гладкой стали. Походный строй, попарно, стремя в стремя, идеальная выучка, что у коней, что у всадников. Для стороннего наблюдателя – красота. Для того, кто понимает, предупреждение: «Даже и не думай! Сунешься – умрешь!»

Киевские улочки почти пусты. Все, кто празден, сбежали к пристани: древлян встречать. Молодцам-дружинникам даже обидно. Никто не восхищается, никто не жмется в страхе к заборам. Девок нет, даже и покрасоваться не перед кем…

Переняли их уже под самой стеной. Человек десять слаженно перемахнули через ограду и заступили путь. И еще столько же – позади.

Понятко выдернул лук… Но остановился. Поглядел на Духарева вопросительно.

Для полного десятка обученных бойцов разогнать пару дюжин разбойников – плевое дело. Но не этих.

Ощетинив копья, из дыр закрытых нурманских шлемов глядела смерть.

Справа – городская стена. Слева – подворье какого-то купеческого братства. Окованные медью ворота, забор в две сажени. Чтобы спрыгнуть с такого в полной броне и на ногах устоять, немалый навык нужен.

Тринадцать – впереди, двенадцать – сзади. Щит к щиту, бороды, у кого светлая, у кого – рыжая, у кого – гуще позолота, у кого – доспехи ценнее, но – с первого взгляда видно: матерые, один к одному. Не поросята – вепри.

– Стой,– бросил Духарев, хотя его отряд уже и так остановился. Сказано на тот случай, если кто из лихих парней надумает кинуться в драку «поперед батьки».

– Ну! – Серега двинул Пепла на полкорпуса вперед.– Что нужно?

Калиточка в богатых воротах открылась, и на улицу шагнул еще один нурман. В полном доспехе, со щитом. И толстая золотая цепь – поверх панцыря. Старый знакомый.

– А я думал, боярин, что тебя древляне убили,– холодно проговорил Духарев.– Вместе с твоим князем.

– Не повезло тебе, варяг,– процедил Скарпи.– Я живой, как видишь.

– А я могу это исправить! – перебил Духарев, глядя на нурмана с высоты седла.

Он нисколько не сомневался в намерениях Скарпи. Ну молодец парс! Кабы поехал Серега всего с парой молодых ребят, пришлось бы им кисло. Хотя… все равно кисло. Нурманов раза в полтора побольше, и все сплошь битые волчары: по тому, как стоят, видно. Битые. У многих броня посечена, у одного вон на запястье – тряпка, черная от крови. Должно быть – из тех, кого древляне не дорезали.

– Ну! – повторил Духарев.– Чего ты хочешь, нурман? Скажи, не стесняйся!

– Ухожу я,– сказал Скарпи, поглаживая рукоять меча. – Ухожу из Киева. Хочу вот попрощаться с одним дерзким варягом. В прошлый-то раз и не поговорили толком…

«Что уходишь, это я верю,– подумал Духарев.– Тут тебе не жить. Без Игоря. Слишком многим ты насолил, жадный нурман. А мне что делать? На узкой улочке верхами не очень-то и побьешься. С таким противником. Да и больше их. С другой стороны, время играет на меня. Донесет кто нашим, что сотника Серегея нурманы переняли… Нет, на это надеяться нельзя. Ни Свенельду, ни Асмуду сейчас не до меня. У них – послы древлянские…

…Если ударить с маху, может, и удастся опрокинуть нурманский строй. А может, и не удастся. Нурманские копья – страшное оружие. Очень эффективное».

Не хотелось Сергею бежать. Стыдно. Даже если сам уйдет, дружину на прорыве побьют всю. Варяг нурмана не слабее. Но их, варягов, только двое: Понятко да сам Серега. Остальные – молодые все. Против лучших бойцов Скарпи, в рукопашной… Эх, будь рядом хоть Устах!..

Прорываться нельзя – посекут. Биться? Тоже посекут.

Духарев взглянул на Скарпи.

Боярин убитого князя ждал. Не просто ждал – наслаждался. Мысли Серегины как с листа читал. Опытный, гад! Всё продумал, всё рассчитал. Время выбрал, место…

«Чаще бывает: не ты выбираешь битву, а она – тебя,– как будто въявь услышал Серега голос старого Рёреха.– Но место для битвы воин выбирает сам».

Скарпи – воин. И он выбрал. А для Сереги Духарева выбора не осталось, так? Топором в живот или сулицей в спину – это не выбор. Это иллюзия выбора.

Иллюзия – это когда видишь ненастоящее, а настоящего не видишь…

Скарпи ждал. Спокойный, обманчиво расслабленный.

Если есть иллюзия, значит, есть и то, что на самом деле. Что?

За Серегиной спиной напряженно ждали гридни. Так же им страшно, как ему сейчас?

Скарпи все продумал, но он тоже рисковал. В бою всякое может случиться… Хитрый, как лис, нурман Скарпи. Хитрый и жадный. В чем твоя выгода здесь? Почему тебе так нужно прикончить дерзкого варяга? Или это и впрямь дело не выгоды, а чести? Или твоя дружина перестала верить в твою удачу, и тебе срочно нужно восстановить авторитет, разделавшись с тем, кто там, в Поле, плюнул тебе в лицо?

Тогда князь сказал «Нет!» – и ты повиновался. Честь и долг – неразделимы. Сейчас князя нет, и ты…

Ага! А вот это уже похоже на правду!

Серега поглядел на сомкнутый строй нурманов.

Как узнать, что творится в этих косматых головах под круглыми железными шлемами?

«Если я прав,– подумал Духарев,– то конфликт с вашим вожаком – это наше личное дело. Если покончить с оскорбителем – личное дело Скарпи, то привлекать дружину, чтобы восстановить личное достоинство… Ха! Смыть оскорбление кровью обидчика, пролитой чужими руками,– это по-ромейски, а не по-нурмански. Если это твоя личная честь, изволь и защищать ее лично, боярин Скарпи! И попробуй увильнуть! Что тогда скажут тебе твои гордые нурманы?»

Серега оживился. Конечно, еще не факт, что ему удастся завалить Скарпи, но это уже шанс. Серьезный шанс… Черт! Слишком уж у Духарева все хорошо в последнее время. Когда все так хорошо, не хочется жизнью рисковать. А все-таки придется…

Скарпи ждал. За спиной Духарева фыркнул чей-то конь. Издалека, с пристани, доносился гул толпы. Со стороны перегородивших улочку нурманских шеренг – ни звука. Замерли – не шелохнутся. До времени.

«Какие воины! – не без зависти подумал Духарев.– Мне бы таких… Хотя чем мы хуже? По крайней мере – я!»

– Точно,– сказал Серега, перекинул ногу через спину Пепла и соскочил на землю.

– Не поговорили мы, Скарпи. Давай потолкуем. Если не станешь за чужие спины прятаться, как раньше прятался за слово своего князя!

Сергей отцепил от седла щит, надел на руку.

Молчание.

«Хитрый лис Скарпи! Ну скажи что-нибудь, отреагируй, выдай себя!»

– Неужели ты больше не боишься меня, нурман? – нагло осведомился Духарев.– Я ведь тот самый Серегей, который вашим ульфхеднарам голыми руками шеи сворачивает.

– Ты это девкам своим рассказывал бы,– спокойно произнес Скарпи.

– Они бы тебе верили, пес варяжский.

• Предыдущая
• 70/73
• Следующая