Герой - Мазин Александр Владимирович - Страница 74

• Предыдущая
• 74/114
• Следующая

На этой оптимистической ноте прием завершился, послы вместе с охраной загрузились на корабли и отправились восвояси.

Всё это время за триерами очень внимательно наблюдали с берега лучники Святослава. С вероломных ромеев станется: плюнут огнем на тесно сгрудившиеся у берега русские лодьи – и нет больше у русов флота.

Суда константинопольского купца Михаила, которого в Булгарии звали Момчилом Скопельским, а в Киеве – торговым гостем Мышатой, повстречались с посольскими в устье Дуная и, обменявшись формальными приветствиями, встали у бережка: перекусить и потолковать.

Глава посольства проедр Филофей не зря считался знатоком скифов – все три имени купца были ему ведомы. Но Филофей относился к «тройному гражданству» Мышаты-Момчила-Михаила вполне благожелательно, поскольку сам помогал купцу стать гражданином «Второго Рима». Со всеми вытекающими из этого статуса правами и привилегиями. А помог проедр купцу потому, что считал его своим агентом, причем весьма полезным и осведомленным. То, что информация может двигаться в обе стороны, Филофей не предполагал. Хотя мог бы…

Купца охраняли славяне и варяги. Филофея – ромеи. Поэтому беседовали купец и проедр по-печенежски.

– Он отказался, – поведал Мышате Филофей.

– А разве он мог согласиться?

– Конечно, не мог. Клекот орла с небес не может заставить льва выпустить из пасти добычу. Но он может его раздразнить.

– Василевс хочет, чтобы хакан Святослав напал сам? – догадался Мышата.

– Именно так. Армия уже во Фракии. Предводительствуют ею магистр Варда Склир[15] и стратопедарх Петр.[16]

– Варда Склир? Я думал, что после смерти[17] жены Цимисхий утратил к нему благорасположение.

– Выходит, что нет.

– Бывший родственник василевса и евнух, – пробормотал Мышата. – Они там накомандуют.

– Пустое говоришь, купец, – проворчал Филофей. – Варда – полководец опытный. Да и патрикий Петр, хоть и евнух, а воин изрядный. Говорят, он однажды вождя скифов в единоборстве копьем насквозь пропорол.

– Он сам же небось и говорит, – скептически проговорил Мышата. – Вот перейдет Святослав через Гемеи…

– Не перейдет! – отрезал Филофей. – Как только сойдет снег, на перевалах встанут наши заставы. Там, в горах, мы и похороним войско вашего хакана.

– Почему – нашего? – обиделся Мышата. – Родом я – булгарин, служу, как ты сам знаешь, империи. Считаешь, плохо служу?

– Хорошо служишь, – примирительно произнес Филофей. – Святослава ты прошлым летом очень ловко из Булгарии выманил. А что не вышло у нас ничего, так в том твоей вины нет. Кто же знал, что Святослав успеет так быстро вернуться. Но сейчас твоя задача – проще. Святослав и сам настроен напасть на наши границы. Главное, чтобы эта хитрая лиса Калокир его не отговорил. Скажи своему брату воеводе, что войско наше во Фракии – слабое, а полководцы – никудышные…

– …Полководцы у них никудышные, – рассказывал Мышата внимательно слушающему его Духареву. – Войско под ними – тоже не из лучших…

– То есть, ты считаешь, мы их одолеем? – уточнил Сергей.

– Одолеем, – подтвердил Мышата. – Но есть одна загвоздка…

– Думаю, с этим мы справимся, – выслушав, сказал Духарев. – А расскажи мне, брат, каков он – Иоанн Цимисхий?

– Каков? Ему сорок четыре года. Сам роста невысокого, но грудью широк и в плечах тоже, волосы цветом – как у тебя, только пожиже. Борода узкая, рыжеватая, нос тонкий. Говорили, василисса Феофано в него просто-таки влюбилась. И в это можно поверить – такой красавец.

– Да плевать мне на его внешность! – перебил Сергей. – Что он за человек? Что от него ожидать?

– Родом он из армянского нома. Говорят – лучший в империи на мечах и ловок необычайно: в сече летает, как птица. В молодые годы, бывало, наскочит один на целый отряд, порубит всех и к своим возвратится без единой царапины. Из лука стрелять горазд. Говорят, не хуже коренного степняка стрелы мечет. Но это вряд ли. Луки у ромеев, сам знаешь, так себе. А вот с копьем и дротиком управляется лучше любого. Рассказывали мне: он кладет кожаный мяч на дно стеклянной чаши и древком копья на полном скаку выбивает мяч в воздух повыше доростольской стены. А нрав у него такой, что везде первым хочет быть. В бою, в играх, с женщинами. А чего от него ожидать, так это смотря для кого. Для друзей и родичей – много хорошего. Для врагов – много неприятного, потому что полкодец он знаменитый. Пороков у него немного, а характер такой, что ни перед чем не остановится. И не жалеет никого. Тут такое было: после того как Цимисхий власть захватил, должны были его на царство помазать, а патриарх отказал ему в помазании. Потребовал сначала выдать убийц Никифора и отослать Феофано. Иоанн согласился не колеблясь. Выдал им Льва Валанта, которого убийцей Никифора объявил, и Феофано из столицы выслал. А ведь это они его императором сделали.

– Нехороший поступок, однако, – заметил Духарев. – А ты говорил: к своим Цимисхий хорош.

– В первую голову он хорош к себе, – возразил Мышата. – А что убийц Никифора выдал, так тоже правильно. Убийцы василевса должны быть наказаны. И он, новый василевс, должен наказать тех, кто пролил священную кровь.

– Можно подумать, они не для него старались! – фыркнул Духарев.

– Да хоть бы он сам Никифора и убил, какая разница. Главное, чтобы плебеи видели: закон соблюден. А что он Феофано изгнал, так это правильно. На ней, люди говорят, кровь трех василевсов. Настоящий мужчина никогда не позволит женщине сбить себя с пути. Тебе, брат, тоже не мешало бы об этом помнить.

– Ты на что намекаешь? – нахмурился Духарев.

– А я не намекаю. – Заплывшие жиром глазки Мышаты внезапно открылись широко, глянули строго, с осуждением. – Я прямо говорю: женщина эта, с которой ты здесь живешь, сбила тебя с пути истинного! Из-за нее ты о родичах своих забыл. Жену свою, сестру мою Сладиславу, из дома изгнал, а сам…

– Молчать! – бешено выкрикнул Сергей. – Ты что несешь?! Думай, что с языка слетает, пока я тебе его не отрезал!

• Предыдущая
• 74/114
• Следующая