Цена Империи - Мазин Александр Владимирович - Страница 41

• Предыдущая
• 41/97
• Следующая

– Жду, пока вы глотки драть перестанете, – сухо произнес Коршунов. – Тогда дальше говорить буду.

– Говори! – буркнул диникий.

– Ну спасибо, что разрешил, – усмехнулся Коршунов. – Потому что говорить буду как раз о вас, герулах. Скулди! Хочу тебе предложить…

– Скулди, опять Скулди… – проворчал Диникей, но Коршунов, не обратив на его реплику внимания, продолжал:

– Хочу, чтобы ты подобрал человек сто – и присоединился к команде «Коршуна».

– Тесновато будет, – заметил Агилмунд.

– Ничего, потеснимся. Согласен, Скулди?

– Согласен! – не раздумывая ответил Скулди.

Диникей задрал бородищу, даже рот открыл, намереваясь возмутиться… открыл и закрыл. Сообразил: в данном варианте шишки достанутся Скулди и его ближним сторонникам, а орешки все равно поровну делить.

Диникей заткнулся (как и предполагал Коршунов), зато заорал Химнерих. Но его никто не поддержал, даже Беремод, который с надеждой уставился на Коршунова: может, и его тоже пригласят?

Зря надеялся. Из тысячи с лишним разноплеменных готов Коршунов, с помощью Агилмунда разумеется, уже отобрал полторы сотни самых толковых в свою личную дружину, остальных же предпочитал держать на отдалении. Так удобнее и спокойнее. Может, самого Беремода он бы и взял в экипаж, но под Беремодом здесь аж три сотни родичей, так что он – тоже вождь. А вождю без дружины, хотя бы и малой, – непочетно.

– Ладно, Химнерих, хватит тебе яриться! – прервал Скулди поток красноречия Гепида. – Ты хоть годами и не молод, да вождь еще неопытный. Не тебе с Аласейей спорить.

– Да я… – начал Химнерих, но тут, в кои веки, и Диникей встал на сторону Скулди.

– Так и есть, – подтвердил он. – И какова твоя удача, нам неведомо. Ты ведь не в споре воинском, без славы риксом стал, Химнерих, это все знают. Да и у рода вашего удача невелика. Кабы не Аласейа, племянник твой, Красный, так бы и остался в рабстве. Не забыл?

Племянник у Химнериха – как кость в горле. Но есть еще, так сказать, долг рода. Перед Аласейей. Умолк Химнерих.

В общем, разъехались, вернее, расплылись относительно мирно. Одно не понравилось Коршунову: то, что Химнерих и Беремод сели в одну лодку.

«Если эти двое споются – будут проблемы, – подумал он. – Надо бы меры принять…»

Думал-то он правильно. Но с мерами – опоздал.

Коршунов спал на палубе, подстелив под себя одеяло. Второе, свернутое, положил под голову. Трирема, поставленная на оба якоря, носовой и кормовой, слегка покачивалась, ночи были исключительно теплые, и никаких комаров, разумеется… в общем, спать было вполне комфортно. Правда, немного мешал богатырский храп: Коршунов не один спал на палубе. Кому захочется спать внизу – в такую погоду! Но к храпу можно привыкнуть. Алексей привык… за пару недель плавания. Особенно если принять на сон грядущий стакан-другой качественного боспорского винца. Что, говорят, и для здоровья полезно. Это Коршунов еще в той жизни слыхал.

Рядом с Алексеем обычно укладывались родичи: Агилмунд, Книва, Сигисбарн. Для полноты компании не хватало только Ахвизры, но Ахвизра плыл на другом корабле – боспорском военном. Коршунов назначил его старшим над «боспорской эскадрой». Это ему Агилмунд посоветовал. «Пора, – сказал, – нашему Ахвизре учиться повелевать. А то так и проживет – в старших дружинниках». Ахвизра к власти не рвался и даже попробовал от руководства увильнуть. Но Агилмунд обладал поистине готским упорством и дружбана своего дожал. Ворча и не к месту поминая богов, Ахвизра перебрался на боспорский корабль. Там он через пару дней плотно скорешился с Тарваром. Сыну Крикши вообще-то полагалось плыть при своих, но он спихнул все на Скубу, переселился на «боспорца» и, оттеснив приданных кораблю Фарсанзом кормчих, целыми днями «рулил», впеременку с Ахвизрой, который тоже въехал в преимущества начальственного статуса (грести не надо, твоя пайка – первая, доля добычи – двойная) и уже на Агилмунда с Аласейей не бухтел. Печалился только, что подраться с римлянами ему не дали. Тарвар тоже печалился.

Вот они оба и заявились на «Коршуна» чуть свет, не столько опечаленные, сколько взбешенные.

– Этот плевок отхожего места, этот отпрыск дурной козы! Чтоб у него в бороде опарыши завелись! Этот проклятый всеми богами гепид!.. – ревел Ахвизра, перебудив всех на триреме еще раньше, чем поднялся на палубу.

– Ублюдок дохлой камбалы! Чтоб ему крабы яйца отгрызли! Чтоб ему из жопы акулу родить!.. – вторил ему более тонко, но не менее громко сын Крикши.

– Заткнитесь оба! – рявкнул свежеразбуженный и очень недовольный Коршунов. – Толком говорите!

Толком вышло еще печальнее.

Этой ночью два «обиженных» вождя, Химнерих и Беремод, сговорившись, угнали без малого треть боранского «флота» (кормчих, вероятно, запугали или убили) и самостийно направились к берегу, желая, так сказать, снять сливки. К сожалению, направились они не к Маркионополю (где им наверняка навешали бы по загривкам), а прямо к ближайшему населенному пункту, коим по карте Коршунова был ничем не примечательный городишко Тумос.

– Козлы! – прошипел Алексей по-русски.

Тумос его не волновал. Бог с ним, с Тумосом. Но теперь-то им Маркионополя не видать. Связь у римлян поставлена отменно. Так что максимум через полдня на всем побережье будут знать: варвары пришли! Единственный выход – поднять паруса и заплыть подальше на юг… надеясь, что там не окажется еще одной римской эскадры.

– Так. Агилмунд! Разошли гонцов на все корабли. Снимаемся и уходим на юг!

– И не накажем этих безмозглых?! – взревел Ахвизра.

– А корабли? Наши корабли?! – возопил Тарвар.

Последний довод был серьезным.

– Ладно, – подумав, решил Коршунов. – Идем к берегу.

Как и следовало ожидать, гепиды дело просрали. То есть на берег они высадились без проблем, но, решив начать с того, что ближе лежит, принялись грабить предместья.

Пока они занимались этим приятным и интересным делом, местные жители протрезвели и успели убраться в крепость.

– Вот и хорошо! – заявил очень довольный Химнерих, у которого на шее уже красовалось новое ожерелье из оправленных в золото самоцветов. – Значит, никуда не удерут. Не бойся, Аласейа, сейчас мы разом навалимся и их оттуда выковыряем!

В гавани воняло рыбой и смертью. Повсюду лежали мертвые тела. Иногда – голые, иногда – в ошметках одежды. Вряд ли это были трупы воинов. Телосложение не то, да и женских тел было немало. Гепиды не только не озаботились похоронами, но даже не потрудились сложить трупы в одно место. И Химнериху плевать было на мертвецов. Его интересовала только добыча.

«Стоп! – сказал себе Коршунов. – Ты не в двадцать первом веке. По здешним понятиям Химнерих – в своем праве».

И все-таки самым большим желанием Коршунова было пристрелить гепидского рикса. Но – нельзя.

Начнется большая драка, и в итоге Алексей останется без войска. Значит, эмоции – побоку.

Коршунов посмотрел на крепость. Издали она не выглядела грозной. Наоборот, была она небольшой и несколько обветшавшей. Но Алексей уже знал, что это обманчивое впечатление. Расположена крепость на редкость удачно – подход только со стороны моря. А у стен есть такое свойство – становиться все выше и выше по мере приближения к ним. А под самой стеной ты вдруг становишься совсем маленьким, а стена – очень высокой. И пусть она потрескалась и покрыта щербинами, это не имеет значения. Древние строили на совесть. И даже таран к воротам будет подтягивать чертовски неудобно. Нет, без осадных орудий тут делать нечего. А из всех орудий у Коршунова – только палубные «скорпионы».

Сам же городок Тумос оказался совсем маленьким. Наверное, около тысячи жителей. Живописная гавань, спокойная удобная бухта… отличное место для отдыха. С древесиной вот только плохо. А для осадных орудий надо много древесины. Так что дело это долгое. Даже если не учитывать того, что его воины понятия не имеют, как эти орудия строить. Конечно, Коршунов что-нибудь придумал бы… но на это тоже требуется время…

• Предыдущая
• 41/97
• Следующая