В конце времен - Мансуров Дмитрий Васимович - Страница 67
- Предыдущая
- 67/114
- Следующая
В одной из комнат Кащей обнаружил исписанные мелким почерком листки, свернутые втрое. Явно оброненные в спешке и случайно задвинутые под небольшую тумбочку для мелких вещей и предметов. На ней и сейчас стояли недогоревшая свеча, стакан с остро отточенными гусиными перьями и две чернильницы с засохшей краской. Кащей перевернул чернильницу и постучал по донышку раскрытой ладонью. На пол упала чернильная таблетка с застывшим в ней обломком пера.
– К чему такая спешка? – в дверях появился советник. Позади стоял запыхавшийся царевич.
– В горле пересохло! – пояснил Кащей. – Пить охота, вот и позвал!
– Уууууу!!! – пронеслось над лесом протяжное волчье соло, и секундой позже к одинокому голосу присоединился вой целой стаи.
– Врешь! – вздрогнул от воя советник. – Они приближаются?
– Смотри сам! – Кащей указал сторону леса. Советник поставил чайник на тумбочку и пригляделся. Грозовые сполохи сделали свое доброе дело, и прильнувшая к окну троица увидела, как из леса неровной толпой в сторону постоялого двора направляются около сорока волков-переростков.
– Баррикадировать вход бесполезно, – сказал Кащей, – они запрыгнут через окна. Но кое-что мы можем сделать. Да, я тут обнаружил кое-что в своих кармашках. Вкусненькое, вот поедим и посмотрим, что они предпримут?
– Да у меня кусок в горле застрянет – ужинать в такое время! – воскликнул советник. – Нас, того и гляди, с потрохами зачавкают и спасибо не скажут!
– А чай тогда зачем кипятили? – Кащей зашарил по карманам в поисках посуды. Одноразовые тарелки, вилки, ложки легли на очищенную от пыли поверхность трех оперативно приставленных Домиником друг к другу тумбочек. – Если застрянет – запьешь, и он проскользнет! Наливай в заварник, а я сейчас схожу по одному делу – надо обезопасить тылы, чтобы волки не зашли на огонек и не выпили наш чай с нами вприкуску.
Уловив в глазах собеседников смущение, Кащей чуть нахмурился и напрямую спросил:
– Вам чай заваривать приходилось?
– Не приходилось! – честно признался Доминик.
Советник согласно кивнул головой.
– Но, я надеюсь, вы хотя бы знаете, что чай – это куст и его надо выращивать?
– А как же? Кто этого не знает?!
Кащей хихикнул:
– Я знаю людей, которые с пеной у рта доказывали мне, что колбаса растет на высоких деревьях вроде пальм и что ее постоянно собирают то незрелой, то едва созревшей и сразу продают, потому что колбаса очень быстро портится. А кто-то даже полагал, что белые шарики, в ней попадающиеся, – это семена, и пытались их посадить у себя на грядках… поливали каждый день… окучивали… ждали, когда взойдет… жаловались на неподходящие погодные условия… и когда слуг на рынок отправляли, то всегда наказывали им, чтобы они брали батон и обязательно с косточками – снова их выковыривали и сажали… А чего вы смеетесь? Я серьезно говорю!.. Да, чуть не забыл… – На тумбочку легли три белых объемистых пакета со строчками из мелких буковок. – На срок годности не смотрите, всё равно не поверите, – сказал он, доставая нож. – Это еда. Режьте и ешьте, кто сколько пожелает. А я сейчас!
Волки бежали к дому, точно преследовали оленя и намеревались загнать его до смерти. Светящиеся ненавистью глаза, оскаленные пасти, жуткое рычание, вылетающие из-под тяжелых лап пыль и листья… Они мчались, чтобы расквитаться, разорвать в клочья, убить, уничтожить всех!
Расстояние до гостиного двора стремительно уменьшалось.
– Найду этого кучера – он у меня всю жизнь будет в микрокарете для инвалидов передвигаться! – клятвенно пообещал Кащей, выбегая из комнаты и на ходу выхватывая меч-кладенец. Лестница была единственной и находилась точно по центру здания, разделяя его на левое и правое крыло. Ее можно было взорвать, выстрелив из микроарбалета, но Кащей опасался, что неизбежные искры подожгут сухую древесину, и подоспевшим на огонек волкам ничего не достанется. Разве что они смогут постоять на прощание у большого кострища. Дом сгорит за считанные минуты, и даже ливень, который вот-вот то ли начнется, то ли не начнется, не сумеет справиться с охватившим здание огнем. И воды, как назло, рядом нет. Так что меч, и только меч!
Торопливо разрубая лестницу, Кащей поднимался по еще целым ступенькам, и ее куски, разрубленные вкривь и вкось, падали вниз, на ступеньки первого этажа, усложняя проход тем, кто осмелится здесь подняться. Площадка между этажами не избежала скорбной лестничной участи и тоже превратилась в кучу разрубленных досок.
Уже подбираясь к последней, верхней четверти лестницы, Кащей услышал, что волки проникли в здание.
Запрыгивая через окна один за другим, они бросались вперед, освобождая место следующим, уже находившимся в длинном прыжке собратьям по несчастью. Влекомые запахом людей, равносильным приказу: «Это враг – убей!», волки заполняли коридоры и изучали следы изрядно наследившей троицы.
Кащей перестал рубить лестницу, чтобы не привлекать к себе внимание чутких волчьих ушей, и стал давить на меч, плавно разрезая доски и тихо складывая их на полу.
Волки ринулись на второй этаж, и Кащей отшатнулся от края лестницы, чтобы его не заметили. Он слышал их сердитые и недоуменные восклицания и сожалел о том, что из-за спора с Богом лишился волшебного умения понимать язык зверей и птиц. А «лингвист», давным-давно заброшенный в замке за ненадобностью, так и не отыскался. Потом он, конечно, найдется и будет назойливо попадаться на глаза буквально повсюду, но именно тогда, когда он нужен больше всего на свете, предпочитал оставаться потерянным.
Крадучись, к Кащею подобрался Доминик. Легонько дотронувшись до плеча Кащея, он посмотрел вниз и прошептал:
– Что так долго? Где волки?
– Внизу! – прошептал в ответ Кащей и передал царевичу очередную доску. Тот положил ее на пол, тщательно соблюдая звуковую конспирацию. Волки обследовали первый этаж, обнаружили кучу следов и ни одного человека и заметались по этажам в поисках троицы, заглядывая в самые укромные уголки здания.
Осталась последняя ступенька, когда один из волков наступил на лежавшие в беспорядке доски от нижней части лестницы и принюхался. Кащей замер, оставив меч вонзенным в доску на половине пути. Доминик превратился в памятник самому себе и даже перестал дышать.
- Предыдущая
- 67/114
- Следующая
