В конце времен - Мансуров Дмитрий Васимович - Страница 45

• Предыдущая
• 45/114
• Следующая

Агент напряг и расслабил мышцы: лежать в одном положении несколько часов подряд было хоть и привычно, но очень неудобно. Хотя, если бы карета при движении не раскачивалась, было бы еще хуже. Постоянно шевелиться самому было опасно – пассажиры могли услышать шум под полом и проверить, что там тихо шебуршится: вдруг что-то отвалится и, не ровен час, карета выйдет из строя. И где потом в дороге механиков с запчастями искать?

Пассажиры поехали прямиком в Тмутаракань, без умолку болтая о разных глупостях. Подслушивать их нескончаемую болтовню и суждения обо всем на свете поначалу было даже любопытно: обычная речь не думающих о заумных вещах и не ведущих философские беседы с малопонятными для посторонних терминами людей была сродни отдыху летом у реки с удочкой в руке.

Агент пошевелил плечами, и мышцы наполнились приятным теплом, но отозвался недовольным бурчанием пустой желудок.

«Глаза б мои эту карету не видели!» – устало подумал агент, вспоминая слова начальника: «Это недолго, это быстро!»

Быстро… Угу… Сейчас прям…

Вызвавшее его в рабочий кабинет начальство не стало тянуть резину и начинать разговор о важном влиянии позарез необходимого патриотизма на повышение жизненного уровня человека. Какого именно человека, было понятно и так: этот человек к народу отношения никакого не имеет, как обычно. Вместо этого начальство с ходу приступило к объяснению причин экстренного и внепланового вызова агента: требовалось срочно выполнить важное задание, и начальство расписало его во всех деталях, не упустив ни малейшего нюанса.

– Найдешь карету царевича Доминика, – повторяло оно в третий раз для пущей надежности, – установишь под ней лежак, расставишь подслушивающие устройства, удобно разляжешься на установленном лежаке и будешь внимательно слушать разговоры пассажиров. Как только узнаешь насчет их дальнейших планов на ближайшее будущее – сразу сообщи. Обязательно выясни, в какую сторону они направятся и где планируют остановиться – мы точно должны это знать, чтобы послать туда группу агентов. Поездка будет недолгой – от города до гостиницы. Это быстро, как ты понимаешь, так что сделаешь дело – и гуляй себе смело! В карете они будут чувствовать себя в полной безопасности и обязательно обсудят нечто важное или необычное. Ты сразу это поймешь, как услышишь! – Начальство перевело дух и набрало в грудь побольше воздуха. – Хватай техников под белы ручки – и вперед, на установку подслушивающих устройств! На всякий случай за каретой на приличном отдалении будет ехать хвост из трех агентов. Их задача – твоя безопасность на случай, если тебя обнаружат.

Агент удовлетворительно кивнул, потому что уже знал, что творилось во дворце, и небезосновательно полагал, что пойманные на мушку путешественники приложили к происходящему толику своего участия:

– Отлично! Их поддержка, в случае чего, мне здорово поможет!

Начальство не поддержало его энтузиазма.

– Наоборот! – суровым голосом ответило оно. – Если ты провалишь миссию, мне будет жизненно необходимо, чтобы тебя доставили живым во дворец – я лично сверну тебе шею перед тем, как мне ее свернет сам-понимаешь-кто!..

Вот и приходится терпеть дикие неудобства. Что ж, пусть лучше мышцы немного поболят, чем родная шея попадет в руки начальствующего костолома (или костоломствующего начальства).

А злобные пассажиры, чей путь от дворца до гостиницы теоретически был относительно коротким, и не думали притормаживать ни через час, ни через два, ни даже через три! И шапкозакидательское «это быстро…» постепенно превратилось в возмущенное «это долго!».

«Кругами катаются, что ли? – размышлял начинающий вскипать от злости агент. – Обормоты несчастные… сколько уже по городу намотали?!»

Карету сильно качнуло, и полый шарик-наушник сорвался и выскочил из его левого уха. Агент предусмотрительно схватился за края лежака: карета свернула с основной дороги на проселочную, и ровное покрытие сменилось непрерывными ямами, ухабами, бугорками и лужами, оставшимися после вчерашнего ночного дождя. Шарик слабенько заколотил по его шее, агент пробормотал пару неласковых, а пассажиры – вот это выдержка – ни одним словом не обмолвились о качестве второстепенных дорог, продолжая мирно дискутировать на банальные личные темы.

– Терпеливый народ попался, – уважительно пробормотал агент. – Хоть бы охнули разок для приличия! Вот карета у людей – никакие ухабы не ощущаются! Когда же у нас дороги восстановят?

С тех пор как на строительство дорог назначили ответственного вельможу по имени Дурак и он клятвенно пообещал в краткие и сжатые сроки превратить дороги в произведение искусства, в те же самые сжатые сроки его имя перестало быть собственным. Оно стало нарицательным и дико неприличным.

Воспользовавшись тем, что через его руки проходят большие деньги на строительство и восстановление дорог, вельможа большую часть суммы припрятал на собственный черный день, на собственную же дремучую старость и на радость стремительно обогащающихся за его счет внуков. Сами дороги с этих пор настолько потеряли в качестве, что те, кто не был его ближайшим родственником и не получил свою толику дорожных денег, прокляли имя вельможи на много сотен лет вперед.

В городах каменные мостовые расширялись год от года за счет собранных по всему царству булыжников, в том числе и снятых для обустройства столицы с проселочных дорог именем царя. Из-за этого второстепенные дороги, на которые не ступала нога царских и прочих высокопоставленных личностей, превратились в направления и настолько сдали свои позиции, что стало казаться, будто их метр за метром целенаправленно расстреливали из тяжелых пушек.

Карета, пугающе скрипя и щелкая, протряслась по ямам. Агент испытал ни с чем не сравнимое удовольствие от того, что она не развалилась на куски и выехала на основную – нормальную! – дорогу в том же состоянии, что и съехала с нее. Ради перестраховки он еще с минуту подержался за лежак, после чего облегченно выдохнул и разжал ладони. Подхватил шарик и приложил его к уху. Поправил, чтобы тот больше не вылетел или вылетел как можно позже, и снова прислушался к беседе. Он всё еще терпеливо ожидал, когда пассажиры перестанут молоть чушь и заговорят о том, что покажется ему необычным.

• Предыдущая
• 45/114
• Следующая