Сегодня, мама! - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 19
- Предыдущая
- 19/38
- Следующая
И мы направились к служебным помещениям — маленьким зданьицам, парящим вокруг Храма. Впереди шли мы с Шурлой, за нами Шидла и Мегла несли Стаса. Стас от скуки рассказывал сам себе анекдоты в вольном переводе на древнеегипетский.
— Мы передохнем в медицинском пункте, — сообщил мне Шурла. — Я здесь стажируюсь. Если хорошо себя проявлю, мне позволят лечить Великих Матерей.
— А если плохо?
— Прикрепят к земному посольству.
Мы вошли в шлюз, и через пару минут сфинксы разрешили нам снять скафандры. Воздух был ничего, пригодный, только сильно вонял горелым камнем. Пошептавшись, сфинксы заявили:
— То, что вы допущены в эти помещения, — огромная милость. Будьте скромны и вежливы. И проявляйте уважение к Великим Матерям, если они здесь окажутся.
— Мы обещаем, — пискнул Стас, размазывая по голове липкий сок. А душ здесь есть?
— Есть, — мрачно ответил Шурла. И мы пошли по длинным извилистым коридорам медицинского пункта. Из-за нескольких дверей отчетливо слышалось мяуканье, не такое, как у сфинксов, а потише, кошачье. Мы со Стасом навострили уши, но сфинксы делали вид, что ничего не замечают.
Наконец мы добрались до комнаты, на которой висела табличка с надписью: «Для отдыха медбратьев». Стас глянул на нее и с удивлением спросил:
— А почему у вас надписи на всеземном?
— Это венерианский, — отрезал сфинкс.
— Какой же это… — начал Стас.
— Оставь, — устало попросил я. — А то язык ампутируют.
Стас сразу притих.
Помещение для отдыха оказалось большой комнатой с низкими кушетками. На двух лежали сфинксы и, громко прихлебывая, пили из блюдечек горячий чай. При нашем появлении они остолбенели.
— Привет, братья, — бросил им Шурла.
Те безмолвствовали.
— Человеческие детеныши отдохнут здесь пару часов, — сказал Шурла. — Приготовьтесь провести полную дезинфекцию помещения.
— Кощунство, — прошептал один из сфинксов.
— Сохраняй выдержку, брат Чадла, — строго сказал Шидла. — Это важно для всех нас.
Бормоча что-то, возмущенные сфинксы вышли. Я лишь услышал, как Чадла приговаривал: «Ад, ад на Венере. Люди рядом с Храмом!»
— Почему вы нас так не любите? — возмутился Стас, садясь на кушетку и наливая себе чай в чистое блюдечко.
Сфинксы переглянулись, потом Мегла сказал:
— Я поведаю им историю древнего коварства людей. Занимайтесь пока делами, братья.
Шидла и Шурла кивнули и вышли. А мы уставились на Меглу. Стас даже прекратил соскребать с головы апельсиновый сок.
И вот что поведал нам Мегла.
Когда люди начали колонизацию Венеры, они привозили туда сфинксов маленькими глупыми котятами. Лишь постепенно они вырастали в умных, сильных и красивых сфинксов. Но все сфинксы были самцами и потому не могли самостоятельно размножаться. Их свободолюбивая натура постоянно требовала восстать против людей, но, не зная тайны своего размножения, они были обречены на позорное и неминуемое поражение. Именно в те дни и зародился у них культ Великой Матери. Ей возносили они молитвы, шептали свои просьбы прийти на Венеру и возглавить крестовый поход против людей. Много раз вспыхивали у них надежды, когда с Земли доставляли очередную партию котят, но те вырастали и вновь оказывались самцами. Ситуация осложнялась тем, что сфинксы от природы не умели лгать и им было трудно утаить от людей свои планы.
Наконец, применяя гипноз и самый мощный из известных наркотиков — валерьянку, сфинксы воспитали трех героев, умевших не то чтобы врать, но немного фантазировать. Их героизм воспет во множестве легенд и песен. Первым из них был брат Шитла, создавший первый сфинксовский космический корабль. Именно он смог доставить на Землю разведчика — брата Зеллу. Тот узнал жуткую тайну: самок сфинксов не существовало в природе! Сфинксов вынашивали и рождали обыкновенные кошки! Брат Зелла смог провезти на Венеру первых трех кошек, затем, совершив героический одиночный полет, набил корабль кошками до отказа и привез две сотни будущих Великих Матерей-Кошек. Под руководством третьего героя — брата Потлы — была создана структура сфинксовского общества, Храм Матерей и начато победоносное восстание. Земляне, чуя неминуемое поражение, и не сопротивлялись. Они лишь настояли на том, что Венера будет иметь не более одного космического корабля, и предложили обменяться послами. Сфинксы, по своей врожденной мягкости, согласились.
Мы со Стасом обалдело выслушали рассказ Меглы. Да, что ни говори, земляне поступили нехорошо… Мы покраснели.
Кое-что, правда, осталось для меня неясным, но я тактично промолчал. А Стас таки вылез с вопросом:
— И как же вы с кошками это… ну…
— Есть такое понятие — искусственное осеменение, — ответил Мегла и горестно вздохнул. Но тут же, словно оправдываясь, добавил: — Но семейные узы у нас все равно святы.
— А нельзя никак создать сфинкса-самку? — едва слышно прошептал Стас и потупил глаза.
— Можно, — сказал Мегла. — Без проблем. Но как после этого мы посмотрим в глаза нашим Матерям-Кошкам?
— Да, неудобно получилось, — глубокомысленно сказал Стас. — А вам не тяжело так… без девчонок?
Мегла гордо покачал головой:
— Люди все время ссорятся с женами, с тещами, с матерями… А наши матери милые и веселые, мы с ними никогда не ссоримся. Вот…
Он запустил лапу в свой серебристый мех, и я заметил, что там у него пристегнута маленькая сумочка на ремне. Из сумочки он достал цветную фотографию и показал нам.
— Мама. И я, в детстве.
На фотографии была толстая полосатая кошка, вылизывающая маленького, с полкошки размером, сфинкса. Рядом сидели двое рыжих котят.
— А это кто? — поинтересовался я.
Мегла скосил глаза и ласково мяукнул.
— Сестренки…
Мы безмолвствовали.
— Красивая у меня мама, правда? — поинтересовался сфинкс.
Стас откашлялся и вежливо сказал:
— Да, очень.
— У нас в подвале полно таких, — неосторожно буркнул я. Но, слава Осирису, Мегла на мои слова не обратил внимания.
В эту секунду в коридоре послышались шум, мяуканье и мурлычущие голоса сфинксов. Дверь была неплотно прикрыта, и через нее вдруг проскочила тощая черная кошка. Окинув нас подозрительным взглядом, она молниеносно сориентировалась и прыгнула к Стасу на руки. Брат начал почесывать ей за ухом. Следом за кошкой влетел отчаянно мяукающий сфинкс. Увидев ее на руках у Стаса, он замер как пришибленный.
— Уй ты маленькая, — сюсюкал Стас. — Давно тебя за ушком не чесали…
— Энтропия! — скорбным голосом позвал незнакомый сфинкс. — Кошечка моя!
Кошка презрительно посмотрела на него и начала мурлыкать.
— Как… Как ты можешь, — топорща гриву, прошептал новый сфинкс. Но Мегла неожиданно гаркнул на него:
— Вон, брат! Немедленно!
Мегла был довольно здоровым сфинксом, и новенький, испуганно поджав хвост, выскочил обратно в коридор. Увидев, что Стасу не собираются ампутировать пальцы, я тоже принялся гладить кошку. Кошка тащилась, как сказал бы Смолянин.
— А чего она вам так рада? — сладеньким голосом осведомился Мегла.
— Людям обрадовалась, — предположил Стас.
— Кошки любят, когда их за ухом чешут, — добавил я.
— Да? — Глаза у Меглы засверкали. — Можно?
Он осторожно взял кошку из наших рук и принялся чесать ей за ухом, неумело, но очень старательно. Энтропия подумала… и снова начала мурлыкать.
— Все кошки мои будут… — отчетливо прошептал Мегла. А в голос спросил: — Где еще можно чесать?
— Под подбородком, — посоветовал Стас. Мегла благодарно кивнул и свободной лапой (правой задней) указал на одну из дверей в комнате.
— Там душ, детеныши. Идите помойтесь.
— А мне-то чего идти? — спросил я.
— Помойтесь перед дорогой, — командным голосом посоветовал Мегла. И мы с братом пошли мыться.
Душ был низковат, под сфинксов, и взрослому там было бы неудобно. Но мы со Стасом поместились нормально. Вода лилась со всего потолка, и можно было порезвиться вволю, словно под дождем, чем мы и воспользовались. Потом Стас, перепачканный соком с головы до ног, прополоскал одежду и повесил ее сушиться перед огромным тепловентилятором, заменяющим сфинксам полотенца. Я же от нечего делать подошел к довольно-таки большому окошку и принялся разглядывать пейзаж. Сначала я удивился такому большому окну в бане, но потом понял, что если все сфинксы мужчины, то стесняться нечего.
- Предыдущая
- 19/38
- Следующая
