Остров Русь - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 32

• Предыдущая
• 32/38
• Следующая

«Этнографический музей» – на вывеске было написано.

А другую надпись – «Хранилище» – Иван прочел на двери в темницу. Пошатываясь, спустился по лесенке. Кащей снова стал маленьким лысеньким толстячком. Само собой, уменьшившись, его руки и ноги из оков выскользнули. Теперь, сидя на глиняном полу, он, морщась и постанывая, растирал запястья и лодыжки. Увидев Ивана, скривился в подобии улыбки:

– Серьезный вы человек, Иван Иванович. Сумели-таки! Да только и сами не рады, как я погляжу.

– Да что случилось-то, Кащей?! Что со мною? Что с замком? Что… вообще?..

– Сережки-то Василисины при вас? – вместо ответа задал вопрос Кащей.

– Тута они, куда ж им деться-то? – разжал Иван потную ладонь, демонстрируя синевато поблескивающие пластинки.

– Дайте хоть полюбуюсь на них…

– Ишь чего захотел! – снова сжал кулак Иван. – Хватит! Налюбовался!

– Да бросьте, Иван Иванович, – махнул Кащей рукой досадливо, – чего боитесь-то? Силушка-то моя улетучилась вся.

– Так ведь и у меня – улетучилась, – смущенно признался Иван.

– И чего ж тогда нам, каликам немощным, таиться друг от друга теперича?..

– И то правда, – вздохнул Иван и протянул серьги Кащею.

Тот, близоруко прищурившись, поднес украшения к глазам, шмыгнул носом растроганно и, сказав самому себе задумчиво: «С них-то все и началось…» – обратно Ивану вернул.

– Да что началось-то?! – вновь обозлился Иван. – Признавайся, Кащей проклятый!

– Ладно, – кивнул тот. – Начнем с того, что звать меня на самом деле Манарбит. А Кащей… Еще в юности я увлекся изучением русской культуры, выяснил, что у меня самого предки были русскими, стал доискиваться корней своей родословной и узнал, что фамилия моих прапрапрадедов – Кащеевы. А уж потом, после Преобразования…

– Какого такого преобразования? – потряс головой Иван. – О чем ты?

Кащей с кряхтеньем поднялся на ноги.

– Иван Иванович, ну что мы тут-то, на складе, беседуем? Пройдемте наверх, кофею выпьем.

Взяв Ивана за руку, он, прихрамывая, двинулся вверх по лестнице и продолжил разговор неожиданным вопросом:

– Иван Иванович, где, по-вашему, мы находимся?

– Как где, тать проклятый, – неуверенно выругался Иван. – В замке твоем поганом, где ж еще нам быть-то…

– Да нет же, Иван Иванович, я шире, шире спрашиваю. В земле какой, в каком краю? А?

– Совсем обалдел аль издеваешься? На Руси мы! Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек!

Кащей, ухмыльнувшись, глянул на Ивана искоса и сообщил:

– Четверть века назад остров сей носил название Мадагаскар. В Африке мы.

– В Африке?! – не поверил своим ушам Иван. И вспомнил тут же песенку Кубатаеву да бормотание его… «Ах басурман!!! – возмутился он про себя. – Издевался, выходит!» – Но от бессилия гнев его вылился лишь в жалобный стон: – О-о… в Африке…

– Да, – твердо сказал Кащей, садясь в кресло. – В Африке. Сие – остров Мадагаскар, – плавно окинул он рукой пространство вокруг себя, – двадцать пятый век от Рождества Христова.

Выпучив глаза, Иван рухнул в кресло напротив, и Кащей продолжил свой рассказ, включив по ходу кофеварку.

…В середине третьего тысячелетия, когда в результате войн и естественной ассимиляции все нации и народности напрочь перемешались, неожиданно вспыхнула повальная мода «восстанавливать» свою национальность, изучать «родные» язык и культуру.

Одну из самых сильных и фанатичных групп составили те, кто поклонялся всему русскому. Они называли себя «Новые славянофилы». И именно они настояли на создании этнического заповедника – места, где было максимально воссоздано все русское: архитектура, одежда, быт, язык… Сюда съехались историки, археологи, психологи, лингвисты, литературоведы и другие ученые, по тем или иным причинам имеющие интерес к русской культуре. А также съехалось огромное количество «диких» Новых славянофилов. Город Антананариву в Киев переименовали, поселенья мелкие – в Москву, Муром, Псков да прочую Рязань.

Правда, не очень понятно, почему под русский этнический заповедник всеземное правительство выделило Мадагаскар. Возможно, чтобы другим неповадно было… Недаром же второй по численности группе – фанатам национальной культуры государства Буркина-Фасо – всеземное правительство выделило участок земли в Гренландии. Фасисты-буркинисты протянули недолго… А вот Славянофилы оказались крепче. Выстроили избы, оделись в русские одежды, говорили, само собой, только по-русски… В самом центре Мадагаскара расположился этнографический музей с экспонатами разными. В том же здании – небольшая лаборатория, которой и заведовал Манарбит Кащеев, руководя группой талантливых ученых-славянофилов.

В теории Кащеева причудливо переплелись физика и философия.

Физика. Человечество издавна мучается вопросом – что такое гравитация? В XXV столетии люди уже научились управлять ею. Но природа ее осталась неясной. Почему тела притягиваются друг к другу? Каков механизм?!! Есть только гипотезы, для удобства принимаемые за аксиомы.

По теории Кащеева, гравитация – сила магическая. Потому с научной точки зрения и необъяснимая. Предметы притягиваются друг к другу, и все тут. Магия. А так тупо она действует потому, что ничем разумным не управляется.

Теперь из области философии. Есть такое понятие – «этнос». Но что это такое, никто толком не знает. То ли национальное сознание, то ли совокупность идей одного народа, то ли его культура, то ли что-то генетическое… Древний ученый Бердяев утверждал на этот счет одно, ученый Соловьев – другое… Теперь же, когда и народов-то отдельных не стало, и вовсе черт ногу сломит…

Кащеев открыл, что подсознания людей на небольших расстояниях телепатически взаимодействуют. Подсознания людей одной национальности схожи, и там, где таких людей много, их подсознания входят в резонанс. И возникает КОЛЛЕКТИВНОЕ ПОДСОЗНАНИЕ. Это и есть ЭТНОС.

И наконец, главное в теории Кащеева. Оказывается, именно этнос способен управлять гравитационным (магическим) полем. Тут-то и возникает этномагическое поле («ЭМ-поле»), преобразующее обычную реальность в реальность сказочную…

Иван не понял ничего. Перебивать же Кащея у него просто сил не было. Но кофе подействовал бодряще, и в этом месте он все-таки вымолвил:

– К чему клонишь-то, злыдень? Какую такую реальность?

– Сколько вам лет, юноша?

– Осьмнадцать минуло.

– Вот в том-то и дело. Вы родились тогда, когда Преобразование реальности уже свершилось, и все окружающее кажется вам естественным. Вот люди из реального мира сразу поняли бы…

В этот миг дверь отворилась и на пороге показались двое – Кубатай с оголенной сабелькой в руках и Смолянин, понурый, держащийся, словно баба на сносях, за поясницу.

– Кащей, он же – Кащеев, он же – Манарбит! – вскричал Кубатай. – Именем верховного правительства Земли, вы арестованы!

– Что ж, – вздохнул Кащей, – рано или поздно это должно было случиться…

– Хотя, честно сказать, мне вовсе неохота вас арестовывать, – продолжил Кубатай уже не так решительно.

– Почему это? – приободрился Кащей.

– Остров Русь – единственное место, где я мог по-настоящему отдохнуть, – объяснил Кубатай.

– Зачем же вы тогда помогали бедному юноше? – кивнул Кащей на Ивана-дурака.

Кубатай выпятил грудь:

– Это мой долг: вы искажаете реальность, а я – сотрудник Департамента Защиты Реальности!

– Это-то я сразу понял, – кивнул Кащей. – Как там у вас, кстати, все по-старому? На прыгоходах по кочкам скачете, в космос нельзя, в прошлое – нельзя?..

– По-старому, – сокрушенно махнул рукой Кубатай.

– И вы все это защищаете? – легкая презрительная улыбка скользнула по лицу Кащея.

Кубатай насупился, но тут на его защиту встал Смолянин:

– Да он вообще-то космолетчик. Генерал-сержант. Он тут случайно, в отпуске. На боянскую тусовку прилетел. Любит, шельма, тусовки. Прямо хлебом не корми, дай потусоваться…

• Предыдущая
• 32/38
• Следующая