Царь, царевич, король, королевич... - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 32

• Предыдущая
• 32/43
• Следующая

– Давай! – обрадовался слегка смущенный Кащей. – Люблю, когда жертва сама инициативу проявляет.

– Преврати меня в пингвина.

– В пингвина? А почему в пингвина?

– Потому что пингвины мне очень нравятся. Они такие хорошие, такие умные, такие красивые, особенно ты, Орлик.

– Хм, логично, – пробормотал Кащей.

– Преврати меня в пингвина, точно такого, как ты…

Разомлев от лести, не вдумываясь в скрытый смысл последних слов, Кащей выдернул перышко, дунул и пробормотал:

– Превратись, Стас, в пингвина, точно такого, как я! – и топнул ластой.

Громыхнуло в небе, и вот на снегу друг против друга встали два одинаковых королевских пингвина.

Не давая Кащею опомниться, пингвин-Стас точно так же выдернул перышко, дунул и заорал:

– Потеряй Кащей-Орлик свой волшебный дар!

Громыхнуло.

– Эй-эй-эй, ты чего это?! – вскричал пингвин-Кащей, опять же выдернул перышко, опять же дунул и произнес с дрожью в голосе:

– Пусть я снова стану человеком!

Но ничего не произошло. Не громыхнуло.

Пингвин-Стас ехидно захихикал, а затем, произведя известные колдовские манипуляции, заявил:

– Пусть я стану человеком, не потеряю при этом своих волшебных способностей и окажусь в замке Кащея!

Миг спустя на снегу возле станции одиноко топтался пингвин Орлик, истерически дергая с живота перья и размахивая крылышками.

…Выслушав историю Кащея, друзья озадаченно переглянулись.

– Что-то даже не верится, – сказал Смолянин. – Кащей, и на такое фуфло попался!

– Так ведь привыкаешь, что ты – самый коварный, совсем об осторожности забываешь.

– А где Стас-то теперь, где дружок мой сердечный? – вмешался Кубатай, и скупая генеральская слеза, скатившись по щеке, сосулькой повисла на кончике его уса.

– Не ведаю я того, люди добрые, – признался Кащей. – Но вот о чем прошу вас: найдете его, заставьте меня обратно в человека превратить. Зла я теперь не сделаю, силу-то волшебную потерял. К тому же вместе со способностями магическими Стас у меня и норов злонравный отнял. Природа колдовства моего такая. А пингвином век доживать ой как не хочется…

– Посмотрим, посмотрим, – хмуро буркнул Холмс и широким шагом направился к двери станции. За ним двинулись остальные.

– Вот что, милейший, – остановившись, обратился он к Кащею, – а не отправиться ли вам на поиски вместе с нами? С одной стороны, когда найдем ребенка, не придется еще и вас разыскивать, с другой – будете нашим экспертом по магическим способностям, которые он приобрел. Ваши знания могут нам пригодиться.

– Я с радостью! – возбужденно запрыгал на месте, хлопая крыльями, истосковавшийся в одиночестве пингвин.

…Пройдя через платяной шкаф, наши герои вновь оказались в Кащеевой библиотеке, а выйдя из замка – на поляне с хроноскафом.

Дежуривший возле него Шидла кинулся к ним:

– Земляне! Рад вас видеть! А где же дети?

– Один здесь, – похлопал себя по карману Холмс. – А где младший – не знаю.

– Из замка Стас не выходил, – озадаченно промолвил Шидла.

– Думаю, он не выходил потому, – догадался Кубатай, – что с помощью Магического шкафа отправился в какую-нибудь книгу.

– Знаю, знаю в какую! – закричал Смолянин радостно. – Он же домой хотел вернуться! Он в нашу книжку отправился – в «Сегодня, мама!»…

– Выходит, сейчас он дома и нам остается только доставить туда второго? – сказал Ватсон скорее утвердительно, нежели вопросительно.

– Боюсь, что это не так, – ответил Кубатай. – Трезво рассудив, я пришел к выводу, что моя первоначальная гипотеза была неверной. Если Стас отправился в «Маму», то он находится как раз в Вымышленном мире этой книги. – И после паузы туманно добавил: – Сознание автора преобразует действительность…

Оглядываясь назад, я вынужден отметить, что поиски Кости были не самыми скверными днями в моей жизни. На это время я вновь поселился у нашей дорогой миссис Хадсон, в своей старой комнате. А Кубатай со Смолянином, не смущаясь простотой обстановки, заняли комнатку прислуги. Весь день они бродили по Лондону, выискивая самые густозаселенные мухами районы – помойки, выгребные ямы, скотобойни. План их был прост: Костя-муха, увидев знакомые лица, должен был приблизиться и как-либо дать о себе знать. Для полного эффекта потомки брали с собой куски лежалого мяса и прочие продукты, аппетитные для насекомых. Самых подозрительных мух они отлавливали сачком и приносили домой – для изучения. Но Костя никак не находился, и результатом поисков был лишь густой, стойкий запах в квартире.

Я искал Костю другим путем – по ночам бродил по Лондону, в местах малодоступных людям, но заметных для мух, расклеивая плакатики с краткой инструкцией, как добраться до Бейкер-стрит. Плакатики рисовал по ночам Смолянин, оказавшийся на диво трудолюбивым и прилежным.

Как и следовало ожидать, успеха добился Холмс, применивший самый неутомительный и странный способ поиска – просмотр газет.

Найдя бедного мальчика, мы отправились на полюс, где узнали поразительную историю посрамления злого колдуна смышленым ребенком. Что ж, нам остался, как мы думали, самый простой этап приключений: найти Стаса, получившего волшебную силу…

Унылый замок Кащея был по-прежнему пуст. Сам хозяин помещения нервно замахал крылышками, оказавшись в апартаментах, но ничего не сказал. Правда, издалека доносился слабый стук, но Кубатай успокаивающе махнул рукой:

– Это Гапон, местный заключенный, в дверь колотит.

– Кушать, наверное, хочет, – предположил сердобольный Смолянин. – Мы ж его с месяц назад заперли…

– Вряд ли, у него ведь самобранка была… – нахмурился Кубатай. – Холмс, как вы думаете, чего желает заключенный?

– Ну, если он целый месяц кушал… – улыбнулся Холмс.

– А! Смолянин, сходи вынеси парашу. Мы пока книжечку подготовим…

Смолянин, страдальчески всплеснув руками, удалился, прихватив с собой покорного Кащея. А Кубатай достал с полки томик под названием «Сегодня, мама!» Полистал, то ухмыляясь каким-то приятным моментам, то мрачнея. Торжествующе поднял палец:

– Во! «Царь, царевич, король, королевич…» Это явно и есть та повесть, куда отправился Стас. Мы можем глянуть текст и убедиться, здесь ли он… да и предусмотреть возможные опасности. Гениально! Как я раньше этого не сообразил? Сейчас почитаем этого «Царя, царевича…» Странное, однако, название. При чем здесь цари и короли? Это же архаизм!

– Но-но! – в унисон воскликнули мы с Холмсом.

– Пардон, пардон, – улыбаясь, извинился Кубатай. – Я же не сказал – королевы! Королевы – это хорошо. А короли – архаизм.

Пока я размышлял, стоит ли принимать такие странные извинения, Кубатай полистал книжку и громко, выразительно прочитал:

– «Пока я размышлял, стоит ли принимать такие странные извинения, Кубатай полистал книжку и громко, выразительно прочитал:

– Пока я размышлял, стоит ли принимать такие странные извинения, Кубатай полистал книжку и громко, выразительно прочитал:

– Пока я размышлял…»

Быстрым движением Холмс выхватил у Кубатая томик. Генерал-старший сержант постоял несколько мгновений с остекленевшими глазами, потом сказал:

– Что со мной было, господа?

– Похоже, вы чуть не стали жертвой этой книги, – с блеском в глазах сообщил Шерлок. – Вы читали именно о тех событиях, которые сейчас происходят. Соответственно – они происходили снова и снова! Вы могли стоять так вечно, генерал. Вы читали о том, что делаете, и делали то, о чем читали!

– О ужас! – Кубатай побледнел и осел на стул. Холмс осторожно, словно знаменитую шкатулку с отравленной иглой, открыл книгу, перелистнул страницу и прочел:

– «Через несколько минут, когда появились мрачный Смолянин и явно повеселевший пингвин, мы уже пришли в себя. Жалко было, что книга не предскажет нам будущее, но…»

• Предыдущая
• 32/43
• Следующая