Портрет кудесника в юности - Лукин Евгений Юрьевич - Страница 74

• Предыдущая
• 74/85
• Следующая

Вошла, осветив комнатёнку внутренней улыбкой. Спящий на мониторе Калиостро встрепенулся, уставился – и нервно выстриг зубами воображаемую блоху. Затем нахмурил мурло и, подчёркнуто громко спрыгнув на пол, покинул помещение. Предпочёл пойти потолковать с чёрным супостатом во дворе.

– А мы тут про тебя, Леонтьевна, балакали… – Опередив на мгновение Глеба, наставник неожиданно взял беседу на себя. Оба, и колдун, и ученик, хорошо знали, что, если Калерия откроет рот первой, то остановить её потом будет сложно. Всю жизнь перескажет. – Значит, соль на маяту ты наговаривала?

– Наговаривала…

– А землю на рассору?

– И землю…

– Иголку в косяк втыкала?

– Втыкала…

– И не берёт?

– Не берёт…

Старый колдун удручённо покачал редеющими патлами, затем вздёрнул бровь и вопросительно посмотрел на Глеба.

– Подешевле старался, чтоб в расход не вводить… – помявшись, объяснил тот. – Не подслушку же соседке предлагать! Штука дорогая. Полгода настаивалась…

– Под… чего?.. – Калерия мигом навострила уши.

– Да это, видишь, такое зелье, – вынужден был растолковать кудесник. – В чай плеснёшь или ещё куда… Во-от… И кто выпьет – тот услышит, что о нём думают. Только, ты учти, лить надо чуть-чуть, капель двадцать, а то оглушит. Действует, правда, недолго – до десяти досчитать не успеешь… И следующую порцию – только через сутки, не раньше! Средство сильное…

– Ой, а зачем это мне?..

– Да не тебе… – Колдун поморщился. – Дочери плеснёшь. Как услышит мужнины мысли, сразу на развод подаст…

– Ой, так откуда ж я знаю, какие у него мысли? А вдруг…

– Леонтьевна! – изумлённо отшатнувшись, вскричал Ефрем. – Побойся Бога! Ты нам что о своём зяте рассказывала?..

– Ой… – Калерия вконец растерялась.

– Врала, что ли?..

Внутренняя улыбка увяла.

– Ну, так прямо и скажи: врала!..

– А-а… – Внезапно Калерию накрыло озарение. – А самой сначала попробовать можно?

– Глеб! – позвал колдун. – Отмерь ей в пузырёк двадцать капель… Или даже двадцать пять. Вернее будет… – Он снова повернулся к соседке. – Выпьешь с чаем, послушаешь, что он там о твой дочке думает… Ну, а тогда уж сама решай: приходить тебе за добавкой, не приходить…

– А за пробу платят?

– Нет, – терпеливо сказал Ефрем. – За пробу не платят. Бери пузырёк и беги, пока я добрый…

– Ловко ты, – уважительно заметил Глеб, когда Калерия Леонтьевна, припрятывая на ходу бесплатную скляницу, торопливо исчезла за дверью.

Колдун самодовольно огладил реденькую бородёнку.

«Ма-ау-у…» – презрительно-зловеще взвыло под окном. Серо-белый Калиостро во всеуслышание обвинял черного недруга в умственной неполноценности.

К вечеру, как и следовало ожидать, грянула оттепель. Для настоящей баклужинской зимы сроки ещё не приспели. За открытой форточкой рушилась капель. Колдун и его ученик сидели по разные стороны стола и предавались чтению на сон грядущий.

Глеб Портнягин угрюмо вникал в потрёпанную чёрную книгу времён самиздата и понимал помаленьку, каким образом завелась в учителе эта пагубная тяга к спиртному. «Кориандровая, – читал он древние наставления, – действует на человека антигуманно, то есть, укрепляя все члены, расслабляет душу…» Глеб насупился и украдкой взглянул на Ефрема. При матовом уютном свете маленькой, но яркой шаровой молнии, неподвижно зависшей над столешницей, морщинистое лицо наставника казалось благостным и умиротворённым. Старый колдун неспешно листал уникальное издание Библии, снабжённое не только перекрёстными ссылками, но ещё и смайликами, поскольку поди пойми, когда Он говорит всерьёз, а когда иронизирует.

Примерно к десяти часам, разрушив своим появлением гармонию бытия, опять ворвалась Калерия. Пришлось включить верхний свет, а шаровую молнию временно выгнать в форточку.

– Ой! – выдохнула соседка. – Беру! Сколько эта ваша подслушка стоит?

Глазёнки её продолжали выпрыгивать от восторга, даже когда ей назвали цену.

– Нормально сработало? – поинтересовался Глеб, пересчитывая купюры, вырученные за пятьдесят капель зелья.

– Ещё как нормально! – ликовала Калерия. – Он такое о ней подумал… Такое подумал… Ну, сама завтра услышит! Всё услышит!..

– Так что подумал-то? – вмешался Ефрем.

Калерия набрала полную грудную клетку воздуха и выпалила победно:

– Подумал: «Такая же сука, как мамаша!»

– Ай-яй-яй-яй… – посочувствовал старый колдун. – Надо же!.. Только, слышь, Леонтьевна! Когда завтра зелье подольёшь, сама там с ними не торчи. На рынок, что ли, сходи… А то ведь Ленка и твои мысли услышит. Нехорошо получится…

На следующее утро, завершая дезактивацию лестничной клетки, Глеб обнаружил, что пролётом ниже стоит и ждёт окончания священнодействия дочь Калерии Леонтьевны Леночка. Её гладкое, несколько акулье личико показалось ему сегодня малость растерянным.

– Привет, – неуверенно сказала она. – А я к вам…

Когда к колдуну обращаются с просьбой или хотя бы просто с вопросом, сразу он ни за что не ответит. Похмурится, почванится по обыкновению, а потом уж, если повезёт, словцо обронит. Все прекрасно понимают, что так положено, – и никто не обижается. Говорливость (и то брюзгливую) могут позволить себе лишь корифеи уровня Ефрема Нехорошева.

Портнягин сдвинул брови и принялся тщательно расправлять тряпку у порога. Доведя её до геометрической правильности, встал, осмотрел критически и только потом искоса взглянул на Леночку.

– Заходи, – глухо велел он.

Пропустил гостью в квартиру, прикрыл дверь.

– Здравствуйте, дядя Ефрем, – оробело приветствовала гостья старого кудесника, что тоже выглядело немного странно, поскольку обычно дочь Калерии Леонтьевны робостью не отличалась.

– Здравствуй, Леночка, здравствуй… – откликнулся тот. – А мать на рынок пошла?

– На рынок… – Помолчала, решаясь. Потом вскинула глаза – и призналась испуганно: – Дядя Ефрем! Кажется, я ведьма…

– А что такое?

– Пьём сейчас чай – и вдруг слышу Кешины мысли!

– Вона как… И что ж он подумал?

Бледные щёки молодой акулки потеплели.

– Подумал: «Ах ты, моя лапушка…» – потупившись, проговорила она. – И, главное, нежно так…

Колдун и ученик переглянулись.

– Не-ет… – убеждённо сказал наконец Ефрем Нехорошев. – Это знаешь что? Это мы вчера зелье тут нечаянно разлили. А перекрытия-то хлипкие… за ночь, видать, к вам протекло… Больше не повторится… Так что живи спокойно, Леночка, никакая ты не ведьма…

– Вы его почаще проливайте! – с вызовом посоветовала она, мгновенно становясь собой.

Дерзко засмеялась – и вышла.

Глеб непонимающе смотрел на Ефрема.

– Нет, ну бутылки я перепутать никак не мог, – сказал он. – Точно говорю, из одной наливал…

– Да понятно, что из одной… – проворчал тот.

– А как же так вышло?

– Да всяко бывает… – сердито помолчав, отозвался старый чародей. – Скажем, сейчас я о тебе хорошо подумал, а минут через пять – плохо. Раз на раз не приходится… – Покряхтел и добавил задумчиво: – А может, она и впрямь вчера сука была. А сегодня лапушка…

• Предыдущая
• 74/85
• Следующая