Портрет кудесника в юности - Лукин Евгений Юрьевич - Страница 28

• Предыдущая
• 28/85
• Следующая

Языка он, ясное дело, не знал, но тексты были обильно снабжены рисунками, правда, очень схематичными, так что приходилось напрягать не только мышцы, но и извилины. Вот, например, картинка: один человечек изображён присевшим на корточки, второй стоит перед ним и держит сидящего за подбородок. Поясняющих стрелок нет. Что куда вывихивать – непонятно. А главная загадка: каким образом противник оказался на корточках?

Компьютерная программа-переводчик скорее усложнила дело, нежели упростила. На монитор выползала такая жутковатая бредятина, что оторопь брала. Наконец спустя полгода студентик решил для пробы оказать лёгкое сопротивление нападающим. Неизвестно, кто был больше потрясён случившимся: сам Родион Незлобин или его жертвы. Во всяком случае, наутро все они, за исключением сильно травмированных, явились к нему с изъявлениями добрых чувств и признанием своей глубочайшей неправоты.

Но наверное сильнее всех оторопел, услышав о происшествии, шутник-сокурсник, ибо подаренная им книжка была пособием по возвращению к жизни извлечённых из воды утопающих.

После такого казуса иной на месте Родиона Незлобина по меньшей бы мере смутился, однако ежедневные мордобои в подворотне и чтение античных авторов выковали в нём философский ум. К тому времени он и сам уже пришёл к выводу, что успеха можно достичь лишь в результате досадной ошибки. Было бы, согласитесь, грешно упустить столь драгоценную возможность.

Став пятикратным чемпионом Суслова в боях без правил, Незлобин решил, что этого вполне достаточно, и перешёл на тренерскую работу, причём учениками его были в основном приезжие японцы, которые, как известно, тоже не лыком шиты и ни за что не упустят шанса воскресить какое-нибудь своё древнее боевое искусство, будь то дзюдо (в прошлом – род массажа) или, допустим, каратэ (в старину – способ выбивания циновок).

Пятикратный чемпион вернулся довольно быстро, причём вид у него был крайне смущённый.

– Что?! – ахнул, отшатнувшись, представитель исполнительной власти.

Родион Незлобин хотел беспомощно развести руками, но, поскольку руки у него по-прежнему располагались в карманах, ограничился тем, что беспомощно развёл локти.

– Казните, Поликрат Поликратыч, – покаялся он всё с той же обезоруживающей улыбкой. – Виноват…

Поликрат Поликратыч, взявшись за приостановившееся сердце, обречённо ждал продолжения.

– Как-то всё само собой вышло, – с неловкостью признался Незлобин. – Хотел он мне руку пожать, а я машинально…

– Жив?!

– Жив-то жив… А в сознание пришёл – к ящику своему кинулся… Пришлось привязать.

– Как?!

– Шнуром от удлиннителя. К стулу. Вы уж строго не судите, Поликрат Поликратыч…

Представитель исполнительной власти очумело оглядел присутствующих.

– Все свободны, – хрипло бросил он, но тут же спохватился. – Нет, только вы, госпожа Скучайте! А вы… – Поликрат Поликратыч повернулся к Глебу, – срочно звоните своему руководителю! Хворает он там, не хворает… Пусть едет. Машину – пришлём.

Ученик чародея выхватил сотовый телефон.

Старый колдун Ефрем Нехорошев откликнулся не сразу.

– Ну и что у нас там плохого? – мрачно осведомился он.

– Психа к стулу привязали, – отрапортовал Глеб.

– И что?

– Теперь тебя ждут. Машина уже едет.

– У, грыжа мудяная! – заругался кудесник.

Значит, прибудет.

«Белая колготка», как её мысленно окрестил Глеб, с прибалтийской обстоятельностью разбирала и укладывала в бархатные ниши специального кофра непригодившийся огнестрельный инструмент.

Логово учёного психопата, на взгляд Портнягина, мало чем отличалось от жилища старого колдуна Ефрема Нехорошева: такое же захламлённое, с паутиной по углам, кругом разбросаны какие-то совершенно невразумительные предметы. Сам жилец ёрзал, примотанный к шаткому стулу, пытаясь его своим ёрзаньем развалить. Рот жильца был заткнут каким-то, видать, подобранным с пола артефактом. Чёрный ящик располагался на подоконнике в аккурат под тем самым стёклышком радужного отлива, что вот уже столько лет хранило домишко от сноса.

Четверо мужчин остановились перед частично обездвиженным самородком.

– Развяжите, – приказал колдун.

Трое встревоженно переглянулись.

– Так ведь он же… в отместку… – ужаснулся Поликрат Поликратыч. – Кнопку нажмёт!

– Нехай жмёт, – равнодушно позволил Ефрем.

– А-а… – сообразил Незлобин. – То есть всё-таки…

С уважением поглядел на колдуна и принялся отматывать узника от стула. Стоило последнему витку электропровода упасть на пол, освобождённый Прометей стремглав бросился к чёрному ящику и утвердил палец на красной кнопке. Потом спохватился, воткнул вилку в розетку и лишь после этого выдернул кляп изо рта.

– Всем покинуть помещение, – сиплым голосом выдвинул он первое условие. – Иначе…

– Пошли, пошли отсюда… – миролюбиво заворковал старый колдун, подталкивая остальных к выходу. На пороге оглянулся. – А ты, милок, не серчай… – успокоил он тяжело дышащего самородка. – Это ограбление. Просто видим: взять у тебя нечего – ну и…

Во дворе раззявившая было пасть шавка увидела Незлобина и, поджав хвост, юркнула в конуру. Не залаяла она и после того, как серая дощатая калитка закрылась со стуком за незваными гостями. Пёс его знает – вдруг вернётся!

– Спасибо вам! – обессиленно выдохнул Поликрат Поликратыч и, повернувшись к старичку колдуну, принялся с благодарностью трясти его хрупкую ручонку. – Какой вы всё-таки психолог…

– Это ты о чём? – подозрительно осведомился тот.

– Ну как же! Я-то грешным делом думал: нажмёт сейчас, не дай Бог… – Представитель власти содрогнулся и с ужасом оглядел курган обломков и заросли бурьяна, видимо, представляя, как всё это погружается в бездну мирового хаоса.

– Позвольте, – озадаченно сказал Незлобин. – То есть вы тем не менее полагаете, что установка действующая?

– Нешто я знаю? – благодушно усмехнулся Ефрем Нехорошев. – Может, и действующая…

На вершине бугра колдун с учеником, приотстав, задержались.

– Сам-то не боишься? – вполголоса спросил Портнягин.

– Чего?

– Ну… хаоса там…

– Эх, милай! – развеселившись, отвечал старый колдун Ефрем Нехорошев. – Нашёл, чем пужать! Да по сравнению с нашим бардаком ихний хаос – это почти порядок!

Глеб ошарашенно оглянулся на тусклое радужное стекло в окошке домика.

– Тогда, может, вернуться да самим кнопку нажать? – неуверенно подначил он.

– И думать не моги, – сурово оборвал наставник. – Сколько раз повторять: всё должно идти своим чередом… И потом, знаешь, Глебушка, – признался он вдруг с неловкостью. – Как ни крути, а чужой он, хаос-то, пришлый. А к бардаку вроде привыкли уже, можно сказать, душой прикипели…

Цифры, составляющие дату рождения Глеба Портнягина, в сумме давали семёрку, что уже само по себе свидетельствовало о нешуточных магических способностях. Трудно сказать, как бы сложилась судьба юноши, родись он в стране с иным летосчислением, однако, живя в Баклужино, Глеб просто не мог не стать учеником колдуна, даже если бы сильно постарался.

А старался он сильно. Рос хулиганом, взломал в порядке самоутверждения продовольственный склад, угодил за решётку, и быть бы ему – чем чёрт не шутит! – вором в законе, когда бы не магическая цифра семь. Кстати, о взломе. Ни за какие коврижки не приблизился бы Глеб Портнягин к железной складской двери, овладей он предварительно хотя бы начатками астрологии, потому что в тот погожий апрельский вечер все светила беззвучным хором отчаянно и тщетно кричали ему с небосклона: «Не надо, Глеб! Ну его на фиг, этот продовольственный склад!»

И как бы там ни ёрничал Гераклит, говоря, что «многознание никому не прибавляло ума, в чём легко убедиться на примере Пифагора», прозорлив был великий геометр: миром действительно правят числа. Другое дело, что не всегда понятно, чем они при этом руководствуются. Почему, например, с жалобами на плохое качество колдовства клиенты шли гуртом к старому чародею Ефрему Нехорошеву именно во вторник, когда тяжёлыми днями в народе считаются понедельник и пятница?

• Предыдущая
• 28/85
• Следующая