Тарзан неукротимый - Берроуз Эдгар Райс - Страница 43

• Предыдущая
• 43/49
• Следующая

Нума из западни в некотором смысле являлся исключением из правил. Объяснялось это тем, что, будучи детенышем, он был пойман и доставлен в город, где содержался в качестве будущего самца-производителя. И лишь в возрасте двух лет ему удалось бежать из неволи. В городе сумасшедших его приучили не есть человеческое мясо, вот почему он не нападал на людей, разве лишь в состоянии крайней ярости, либо же когда был сильно голоден.

Загон был укреплен дополнительным частоколом из бревен, вкопанных в землю и плотно пригнанных друг к другу. В заборе имелось несколько ворот, через которые стадо выгоняли днем на пастбище. Вот тогда-то черные львы и взымали свою кровавую дань со стада, в ночное же время, как правило, львы и близко не подходили к загону.

На сей раз Нума из западни решил рискнуть и стал крадучись пробираться вдоль частокола, проверяя по очереди ворота лапой, пока, наконец, не обнаружил небрежно закрытые. Надавив на ворота головой, он напрягся всем своим громадным телом, и ворота распахнулись. Нума прыгнул в загон и оказался в отсеке, где содержались козы. При появлении хищника возникла паника – козы метнулись к противоположной стороне загона, граничащей с южной стеной города. Нуме доводилось бывать в загоне и прежде, поэтому он знал, что где-то в стене должна быть маленькая дверь, через которую приходил из города пастух. К этой двери он и направился, то ли осознанно, то ли нет, сказать трудно, хотя в свете последующих событий, вернее всего, именно по первой причине.

Чтобы добраться до двери, он должен был пройти через испуганно сгрудившееся стадо. Козы с жалобным блеянием заметались. Если Нума имел план действий, то продумал его досконально, ибо стоило ему приблизиться к намеченному месту, как дверца в городской стене приоткрылась, и внутрь просунулась голова пастуха, решившего выяснить причину переполоха. Возможно, он и сумел бы определить виновника шума, но уже в следующую секунду огромная когтистая лапа нанесла сокрушительный удар сверху вниз, едва не снеся ему голову с плеч. Смерть наступила мгновенно, а Нума, зная теперь дорогу, прошел через калитку в тускло освещенный город.

Первое, что пришло в голову лейтенанту, когда судьба столкнула его с человеком в желтой тунике, было желание застрелить его, а затем бежать, полагаясь на быстроту своих ног и плохое освещение извилистой улицы, весьма удобной для побега. Лейтенант Олдуик понимал, что любая нежелательная встреча равносильна очередному пленению, поскольку всякий без труда признает в нем чужестранца. Сунув руку в карман френча, он собрался было выстрелить через ткань, не вынимая пистолета, как вдруг его руку перехватили, и тихий голос прошептал по-английски:

– Спокойно, лейтенант, это я – Тарзан из племени обезьян.

В тот же миг Олдуик почувствовал такой резкий спад нервного напряжения, в котором он пребывал все это время, что ему пришлось ухватиться за Тарзана, чтобы не упасть. Когда наконец к нему вернулись силы и он обрел дар речи, пораженный лейтенант сумел лишь вымолвить:

– Вы? Неужели вы? Я думал, вы погибли…

– Жив, как видите, – сказал Тарзан. – Вы, я гляжу, тоже. А что с девушкой?

– С тех пор, как нас сюда привели, я не видел ее, – ответил лейтенант. – Нас доставили в здание на площади и там разлучили. Ее увели стражники, а меня бросили ко львам. Больше мы с ней не встречались.

– Как же вам удалось бежать? – поинтересовался Тарзан.

– Львы не обратили на меня никакого внимания, и я ушел оттуда по дереву. Залез через открытое окно в комнату второго этажа. Там у меня произошла стычка с одним типом, а затем женщина спрятала меня за портьерой в стенной нише. Эта умалишенная вскоре натравила на меня своего любовника, пришедшего так некстати, но мне удалось найти выход на крышу, где я и проторчал, дожидаясь наступления темноты. Вот и все. А где они прячут Берту Кирчер, я не знаю.

– А куда вы сейчас направляетесь? – спросил Тарзан.

Лейтенант потупил взор.

– Я… я… В общем, один в поле не воин… Я собрался выбраться из города, как-нибудь добраться до расположения британских войск и вернуться с подмогой.

– Бесполезно, – отозвался Тарзан. – Даже если бы вам удалось пройти через лес, пересечь пустыню без воды и пищи вы бы ни за что не смогли.

– Что же нам делать? – спросил Гарольд Олдуик.

– Постараемся отыскать девушку, – ответил человек-обезьяна, а затем тихо добавил, словно убеждая самого себя. – Пусть она немецкая шпионка, но все-таки женщина – белая женщина – и я не могу ее бросить!

– Но как вы собираетесь ее найти? – допытывался лейтенант.

– Как обычно, по следу. Уж тут-то я не ошибусь.

– Я не смогу пойти с вами в этой одежде, – забеспокоился лейтенант, – она сразу же нас выдаст.

– А мы раздобудем вам другую, – ответил Тарзан.

– Каким образом? – спросил Олдуик.

– Загляните на крышу дома, по которой я вошел в город, – мрачно усмехнулся Тарзан, – и вы все поймете. Там лежит раздетый труп, у него и спросите, каким образом я раздобыл эту одежду.

Лейтенант встрепенулся.

– Понял! – воскликнул он. – Я тоже знаю место, где лежит человек, которому одежда больше никогда уже не понадобится. Да и сопротивляться он не станет. Правда, наше появление несколько удивит женщину и ее влюбленного кавалера…

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Тарзан, – почему же этому человеку одежда уже не понадобится?

– А потому, – ответил лейтенант, – что я убил его.

– Ах вот оно что, – протянул человек-обезьяна. – Теперь понятно. Что ж, так будет проще, чем нападать на прохожего и поднимать лишний шум.

– Но как снова взобраться на крышу? – спросил лейтенант.

– Так же, как и спускались, – пояснил Тарзан. – Крыша низкая, а на поверхности колонн есть углубления и выступы.

Гарольд Олдуик взглянул на край крыши.

– Высоковато, – пробормотал он. – Боюсь, не осилю. Конечно, я постараюсь, но после того, как меня помял лев и избил конвоир, я сильно ослаб. А кроме того, я со вчерашнего дня ничего не ел.

Тарзан задумался.

– Пойдемте со мной, – произнес он наконец. – Здесь я вас не оставлю. Бежать вам удастся лишь с моей помощью. Я же, пока не найду Берту Кирчер, не сделаю из города ни шагу.

– Согласен, – ответил лейтенант. – Пусть я не в форме, но все равно вдвоем лучше, чем одному.

– Договорились, – подытожил Тарзан. – Вперед! И прежде, чем Олдуик понял, что происходит, человек-обезьяна обхватил его и перебросил через плечо.

– Теперь держитесь покрепче, – прошептал он, разбежался и ловко вскарабкался по колонне аркады на крышу. Все произошло столь легко и стремительно, что лейтенант опомнился лишь оказавшись наверху.

– Ну вот, – произнес Тарзан, – а теперь ведите меня к тому месту.

Гарольд Олдуик без труда нашел люк, через который недавно вырвался на свободу. Отодвинув крышку, человек-обезьяна свесился вниз, прислушиваясь и принюхиваясь.

– Пошли, – сказал он.

Осмотревшись, Тарзан и лейтенант спустились по лестнице в маленький коридор и стали подкрадываться к двери в задней стенке ниши, в которой дикарка спрятала лейтенанта. Дверь оказалась приоткрытой. Распахнув ее настежь, Тарзан увидел полоску света, пробивающуюся сквозь щель в портьере, отделявшей нишу от алькова.

Прильнув к щелке, он стал наблюдать за девушкой и ее ухажером, о которых рассказывал лейтенант. Парочка расположилась за столом в комнате друг против друга. На столе стояли приборы с едой. Прислуживал им негр гигантского роста, он-то и привлек внимание человека-обезьяны. Хорошо разбираясь в африканских племенах, Тармангани без труда определил, откуда тот родом и на каком диалекте говорит. Возможно, конечно, что его взяли в плен еще в детском возрасте, и он забыл родную речь, но могло быть и по-другому. Поэтому Тарзан терпеливо ждал, когда негр отлучится от стола и подойдет поближе. Вскоре чернокожий зашел в альков и оказался рядом с портьерой, за которой скрывались Тарзан и лейтенант Олдуик.

• Предыдущая
• 43/49
• Следующая