Зуб дареного коня - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 19

• Предыдущая
• 19/42
• Следующая

– Только мне искренне жаль, так как я считала вас идеальной парой, и я работаю ближе всех к шефу и видела, в каком гнетущем состоянии он находился все последнее время. Я также знаю, что он куда-то уехал и не оставил никому адреса.

– Почему ты думаешь, что он уехал из города?

Люба потупила взгляд.

– Не знаю… просто интуиция… Но об одной вещи никто не знает и не узнает, потому что она предназначается только для вас! – торжественно произнесла секретарь и, порывшись в миниатюрной, лаковой кожи сумочке, достала записку и протянула ее Яне. – Держите, это записка от Ричарда.

Сердце Яны радостно застучало.

– Он сам вам ее дал?

– Нет, я нашла ее в нашем потайном месте, где он иногда мне оставлял план дел на день или важных звонков, которые я обязательно должна была сделать.

Яна лихорадочно принялась разворачивать лист бумаги. Люба лукаво улыбнулась.

– Счастливо вам с Ричардом, я пойду, не буду мешать.

Яна развернула белый лист бумаги, на котором на компьютере было отпечатано:

«Яна, буду ждать тебя сегодня в восемь часов вечера в деревне Снегири по Ярославскому шоссе в доме номер двенадцать. Нам надо поговорить и все выяснить раз и навсегда. Ричард».

Яна возликовала: Ричард выражал ее собственные мысли. Ее не насторожило выбранное им место встречи, больше всего на свете Яна хотела увидеть его и объясниться, поэтому она поехала бы куда угодно, хоть на кладбище. Яна вообще в последнее время мало чему удивлялась.

– Возможно, Ричард хочет встретиться без посторонних глаз, может, он сам укрывается в этой глуши, чтобы привести мысли в порядок, – решила для себя Яна.

Выйдя из торгового центра, Яна перекусила в небольшом ресторане японской кухни. Посидев в тишине и покое, Яна собралась с мыслями и позвонила в морг. Сухим голосом она сообщила секретарю о смерти Георга и сказала, чтобы его родственники связались с милицией. Сама она пообещала вернуться на работу сразу, как только сможет. Позже она бесцельно пошаталась по магазину, стараясь привести мысли в порядок. Яна не думала о том, что погибли оба участника неприятного гаражного эпизода, оба человека, которые могли подтвердить ее верность Ричарду. Яна вспоминала их просто как людей и безумно жалела. Ближе к вечеру сев в «Пежо», Яна долго изучала карту дорог Подмосковья, отыскивая нужную. Она уже давно заметила, что совсем ничего не понимает в схемах и картах, ей всегда было легче спросить дорогу у людей, но сейчас, вероятно из-за нервного напряжения, она почти сразу увидела нужный ей населенный пункт и, посмотрев на часы, рванула в путь. Все-таки проехала поворот на Снегири, вернувшись, злая и изрядно опаздывающая, съехала на узкую дорогу у покосившегося придорожного указателя «Снегири 5 км». Пять километров по таким колдобинам и грязи «Пежо», конечно же, не проехал. Яна вообще сильно сомневалась, что по такой дороге можно было проехать на чем-нибудь, кроме танка или вездехода. Застряв посреди дороги, она, чертыхаясь, вылезла из машины, по щиколотки провалившись в толстый слой серой пыли. Заднее колесо сидело в яме, на дне которой еще не успела до конца просохнуть влага от недавно прошедшего дождя. Яна сняла туфли на высоких каблуках, взяла их в руку и поплелась в сторону деревни.

– Ну, Ричард дает! Откуда только он про эту глушь узнал? Странно, что я нигде не вижу большого черного «Мерседеса», застрявшего по соседству с моей машиной. Если ему хотелось создать романтическое настроение, то ему это удалось, хотя… – Яна задумалась, – вполне возможно, он просто-напросто хочет сообщить мне, что купил мне новое жилье в этой глуши и чтобы я освободила его дом. А что, – Яна вытянула ногу из грязи, – место хорошее… свежий воздух… недалеко от Москвы. Средство передвижения у меня есть… – продолжала заводить себя Яна, – а он будет жить со Светланой Михайловной, с которой мило беседует по телефону. Мог бы мне сказать эту приятную новость по телефону, а не тащить в такую даль…

Толкнув покосившуюся калитку крайней избы, Яна с опаской посмотрела на большую лохматую псину, мирно спящую на цепи в своей будке. Она прошла на крыльцо дома и постучала в дверь. Собака тявкнула для порядка и снова уснула, а дверь открыла пожилая женщина в цветастом ситцевом платье, светлой косынке и резиновых сапогах на босу ногу.

– Че надобно?

– В этой деревне есть тракторист? У меня машина застряла.

– От меня через избу.

– Спасибо, – поблагодарила Яна и побрела по ступенькам крыльца вниз.

– А машина-то хорошая? – спросила вдогонку женщина.

– Что?

– Хорошая машина? Наша или импортная?

– Импортная, – ответила Яна, не совсем понимая интерес такого рода к ее машине.

– Дорогая, наверное? – продолжала участливо допытываться женщина, вытирая руки о подол платья.

Яна начала нервничать.

– Недешевая… а что?

– Тракторист-то у нас пьющий… – туманно ответила женщина.

– У меня нет другого выхода.

– Как знаешь… как знаешь… Ходют тут всякие! – обиделась женщина на то, что Яна вовсе не горела желанием с ней поболтать, и захлопнула входную дверь.

Яна зацепилась юбкой из тонкого сукна за чертополох и, оторвав назойливые колючки, поковыляла к дому местного тракториста. Конечно, можно было найти злополучный дом номер двенадцать и озадачить Ричарда спасением ее автомобиля, раз уж именно ему пришла эта идиотская идея, встретиться в таком месте. Но, трезво поразмыслив, Яна поняла, что сам Ричард вряд ли заменит трактор и вытянет ее машину голыми руками, а его «Мерседес» там тоже не пройдет.

– Наверняка существует другая дорога, по которой он и приехал, а мне пора учиться решать свои проблемы без его участия, – грустно подытожила Яна и забарабанила в дверь избы тракториста.

Несмотря на громкий стук и крики Яны, из дома никто не отзывался. Она с тоской посмотрела на старые гнилые ступеньки крыльца и облокотилась о дверь, которая беспрепятственно открылась внутрь. Войдя в избу, Яна поняла, почему ей никто не открывал: потому что находящейся внутри женщине было не до нее и не до кого в мире. В доме находился покойник.

Посреди темной квадратной комнаты на старых затертых половицах и застиранных ковриках, сплетенных из тряпок, вытянувшись в струнку, лежал молодой мужчина с небритым мертвенно-бледным лицом и босыми желтыми ступнями. На скамейке у окна сидела маленькая сухонькая бабулька и спокойно лузгала семечки, сплевывая шелуху прямо на пол. Яна почувствовала себя неуютно.

– Я… это… не знала, что у вас горе… извините, – и Яна попятилась назад.

– Че пришла-то? – спросила ее бабка, щуря глаза.

– Теперь это не имеет никакого значения… – заверила ее Яна, – мне тракторист был нужен.

– Так вот он! – удивившись, указала рукой на неподвижное тело бабулька. – Гришка… сынок мой.

Яна сочувственно вздохнула и продолжила свое отступление.

– А зачем он тебе нужен-то был? – не унималась с допросом бабка.

– Машина у меня застряла на подъезде к вашей деревне….

Услышав эти слова, бабульку словно подменили, она резво вскочила со скамейки, отряхнув с подола шелуху от семечек. Она принялась бегать по избе и суетиться.

– Что же ты сразу не сказала?! Сейчас, родная, подожди, мы все сделаем… – бабулька, кряхтя, встала на коленки и вытащила из-под кровати большую бутылку с мутноватой жидкостью. Подползла к Грише, то есть к неподвижно лежащему телу, разжала вилкой его редкие желтоватые зубы и вставила туда горлышко бутылки. Жидкость с едким запахом самогонки забулькала, исчезая в бездонной глубине тела. Яна с остановившимся сердцем наблюдала эту картину, пока хозяйка дома нещадно хлестала своего сыночка по щекам, приговаривая:

– Очнись, ирод! Сейчас… сейчас… девушка, он встанет. Вставай, черт бы тебя побрал! Деньги надо зарабатывать, пенсию-то когда еще дадут! Если вообще не задержат на полгода! Мы только и живем тем, что вытаскиваем застрявшие машины из города на нашей плохой дороге. Спасибо этому дурачку, что в свое время, когда колхоз разваливался, не растерялся и спер трактор! – и бабка принялась с невероятной для нее силой трясти сына за ворот рубахи. Голова последнего громко стукалась в дощатые половицы.

• Предыдущая
• 19/42
• Следующая